Содружество кольца - Джон Толкиен

— А я тебя видел! — воскликнул Фродо. — Ты шагал взад-вперед. Луна освещала твои волосы!

Гэндальф замолчал и окинул его удивленным взглядом.

— Это было во сне, — сказал Фродо. — Я его забыл и теперь вдруг вспомнил. Он мне снился давно, почти сразу после ухода из Хоббитшира.

— Этот сон к тебе, как видишь, опоздал, — сказал Гэндальф. — Я оказался в жутком положении. Те, кто меня знает, согласятся, что я редко попадаю в подобные переделки и плохо их переношу. Поймать Гэндальфа Серого, как муху, в предательскую паучью сеть! Но в самой хитроумной паутине может найтись слабая нить.

Сначала я чуть не подумал, что Радагаст Карий стал предателем, — наверное, Саруман рассчитывал, что я в это поверю. Но при нашей встрече я не слышал в его голосе ни одной фальшивой ноты, и взгляд его был ясен. Если бы я почувствовал неладное, я бы не отправился в Исенгард или принял меры предосторожности. Саруман подумал об этом. Он обманул Радагаста, потому что склонить его к предательству он бы не смог. Радагаст был честен и верен. Но поэтому и не удался до конца план Сарумана.

У Радагаста не было причин не выполнить обещание, данное мне. Мы расстались, он поскакал в Лихолесье, где у него много друзей. Горные орлы летают далеко и много видят. Они заметили, как собираются в стаи волки, видели банды орков, слышали о побеге Голлума и заметили Черных Всадников, скачущих по северным долинам. И орлы послали ко мне гонца.

Лунной ночью в конце лета быстрейший из Больших Горных Орлов Гвайр-Ветробой тайно подлетел к Ортханку и увидел меня на Дозорной Площадке. Я заговорил с ним, и он унес меня с Башни раньше, чем Саруман спохватился. Я был уже далеко от Исенгарда, когда орки на волках выехали из ворот за мной в погоню.

«Как далеко отсюда ты сможешь меня унести?» — спросил я Гвайра.

«За много гонов, — сказал он. — Но, конечно, не на край света. Меня послали доставить новости, а не возить грузы».

«Тогда мне нужен конь, чтобы скакать по земле, — сказал я, — причем сверхбыстрый, ибо я никогда так не спешил».

«Значит, я отнесу тебя в Эдорас, где в Золотом Доме сидит Повелитель Рохана, — сказал он. — Это недалеко отсюда».

О лучшем я и мечтать не мог, ибо в тех краях живут рохирримы-коневоды, и нет в мире коней, которые сравнились бы с быстроногими скакунами, выращенными в степях между Мглистыми и Белыми Горами.

«Как ты думаешь, рохирримам можно по-прежнему доверять?» — спросил я Гвайра, ибо после предательства Сарумана стал еще меньше верить окружающим.

«Они платят дань лошадьми, — ответил он. — Говорят, что они отсылают коней в Мордор. Но они никому не служат. Если, как ты говоришь, Саруман предался Злу, между двух огней они долго не продержатся!»

Ветробой опустил меня на землю Рубежного Края еще до рассвета. Но я затянул свой рассказ. Об остальном поведаю кратко.

В Рохане уже ощущалось Зло: действовала ложь Сарумана. Король не желал слушать моих предупреждений. Он разрешил мне выбрать коня — и попросил тотчас же удалиться. Я выбрал жеребца, который мне очень понравился, но это очень не понравилось Королю: я взял лучшего коня из его табунов, подобного ему мне до сих пор не приходилось видеть.

— Значит, это в самом деле благородное животное, — сказал Арагорн. — Но больше остальных новостей меня огорчает то, что Саурон вымогает дань лошадьми. Когда я в последний раз был в Рохане, такого не было.

— Могу поклясться, что и сейчас нет! — вмешался Боромир. — Все это ложь, которую распространяет Враг, я знаю рохирримов: они наши союзники, живут на землях, полученных от нас в давние времена. Это честный и бесстрашный народ.

— Тень Мордора легла на дальние земли, — проговорил Арагорн. — Саруман пал под ее влиянием. Рохан окружен врагами. Кто знает, что ты там найдешь, если сам сможешь вернуться?

— Только не это! — воскликнул Боромир. — Они не станут покупать себе жизнь, продавая коней Врагу. Они любят лошадей почти как самих себя. Это и понятно. Кони рохирримов пришли вместе со своими хозяевами с севера и, подобно им, ведут род от благородных предков, живших в древности в свободных землях, не затронутых Тенью…

— Это правда, — сказал Гэндальф. — И среди них есть один, который мог родиться на Утре Мира. Кони Назгулов ему уступают. Он неутомим и быстр, как ветер. Рохирримы дали ему имя Серосвет. Днем его шерсть отливает серебром, а ночью он на скаку невидим, как серая тень. Шаг его легок и не слышен. До меня никто не мог его оседлать, но я укротил его, и он помчал меня на север так быстро, что я пересек границу Хоббитшира как раз тогда, когда Фродо добрался до Могильников, хотя выехал из Рохана примерно тогда же, когда он из Хоббиттауна.

Но по дороге беспокойство мое росло. Я всюду слышал о Черных Всадниках, и хотя изо всех сил старался их догнать и почти настиг, они все равно были впереди меня. Потом я узнал, что они разделились: часть их осталась у восточной границы Хоббитшира, недалеко от Зеленого Тракта, остальные въехали в Хоббитшир с юга. Когда я добрался до Хоббиттауна, Фродо там уже не было, я только расспросил садовника Гэмджи. Расспрашивал долго, а узнал мало, ибо он все сводил разговор на недостатки новых хозяев Торбы.

«Я не выношу перемен, — говорил он. — Я старый, и плохо переношу перемены к худшему. Это перемена к худшему», — повторял он снова и снова.

«Худшее еще не настало, — сказал я. — Надеюсь, что при твоей жизни не настанет».

Но из его болтовни я, наконец, понял, что с тех пор, как Фродо уехал из Хоббиттауна, еще неделя не прошла, а вечером того дня, когда уезжал, он чуть не встретился на Круче с Черным Всадником. Дальше я ехал в страхе. Добрался до Бакленда, он был охвачен волнением, как муравейник, если в него ткнуть палкой. Я заехал в дом в Кричьей Балке — он был пуст, двери взломаны, на пороге валялся плащ Фродо. Я потерял надежду и не стал тратить время на расспросы окрестных жителей, а сразу поскакал за всадниками. Зря, конечно: если бы я собрал новости, был бы спокойнее. В следах Всадников оказалось трудно разбираться, ибо они шли в разных направлениях, и я даже растерялся. Потом определил, что один или двое направились в Пригорье, и сам поехал туда, перебирая в уме все, что скажу трактирщику.

«Его зовут Медовар, — думал я по дороге. — Если он виноват в том, что Фродо задержался, я его самого выварю. Или лучше поджарю старого болвана на медленном огне!»

Он, наверное, меньшего не ждал, потому что при виде меня упал на землю и завертелся, будто уже попал на сковородку.

— Что ты с ним сделал? — испуганно закричал Фродо. — Он нас принял, как родных, и очень старался помочь.