Император Крисп - Гарри Тертлдав

– Как вам известно, я смог наконец обнаружить Фостия, воспользовавшись законом сродства. Если бы он оставался в Эчмиадзине, то отметки, которые вы видите, располагались бы буквально одна на другой. Поскольку же они разбросаны, это значит, что он перемещался на значительное расстояние, вероятнее всего, на юг и на восток, а затем вернулся в исходное место.

– Понятно. – Нахмурясь, Крисп уставился на кусочек кожи. – А почему, как тебе кажется, он совершал эти… перемещения?

– Ваше величество, я весьма доволен уже тем, что сумел установить, что он перемещался, вернее, уехал и вернулся. Но почему он так поступал, мое магическое искусство определить не в состоянии. – Заид говорил со спокойной решимостью, словно показывал, что не желает знать, почему Фостий выезжал из крепости фанасиотов, а затем вернулся в нее.

Маг был и другом Криспа, и придворным; неудивительно, что он счел благоразумие самой безопасной тактикой.

– Чародейный господин, – резко произнес Крисп, – не является ли наиболее вероятным объяснением то, что он отправился вместе с фанатиками в набег, а затем вернулся… домой?

– Несомненно, подобную вероятность следует учитывать, – признал Заид. – И все же возможны и многие иные объяснения.

– Возможны? Да, но насколько они вероятны? То, что я сказал, соответствует фактам гораздо лучше любого другого объяснения, приходящего мне в голову. Долгий опыт практики в качестве верховного судьи империи убедил Криспа в том, что простейшее объяснение чаще всего оказывается и правильным. Что может стать проще предположения о том, что Фостий присоединился к бунтовщикам и отправился сражаться вместе с ними? Крисп смял лоскут оленьей кожи и швырнул его на пол. Жаль, что этот проклятый Диген уже сдох. Сейчас я с удовольствием казнил бы его собственными руками.

– Сочувствую, ваше величество, и поверьте мне, я полностью сознаю тяжесть проблемы, которая отсюда происходит.

– Да, проблемы. – Какое обтекаемое и трусливое слово. Но как следует поступать, когда сын и наследник переходит на сторону врага? Несмотря на всю любовь Криспа к составлению планов, для таких обстоятельств у него не имелось заранее обдуманной цепочки действий. Теперь же ему пришлось из необходимости ее составлять. Какой наследник получится из Эврипа? Он, разумеется, будет восхищен открывшейся перспективой, но станет ли он хорошим Автократором? Этого Крисп не знал.

Очевидно, Заид размышлял вместе с ним, потому что волшебник сказал:

– Нет необходимости думать об этом прямо сейчас, ваше величество. Вполне возможно, по окончании кампании выявятся все обстоятельства происходящего ныне.

– Вероятно, – мрачно буркнул Крисп. – Беда только в том, что обстоятельства окажутся такими, что мне вовсе не захочется их узнавать.

Ответить Заид не успел, потому что в императорский шатер вошел Катаколон, а следом за ним Саркис. Юноша кивнул магу; Заид, запросто бывавший во дворце еще со времен его рождения, был знаком Катаколону не хуже дворцовой мебели.

Саркис отдал Зайду честь, тот ответил тем же. Оба они процветали в услужении Криспу; если кто из них и ревновал другого, то умело это скрывал.

– Что нам предстоит, ваше величество? – спросил Саркис и тут же добавил: Здесь есть что-нибудь пожевать? Есть хочется.

Крисп указал на миску с солеными маслинами. Генерал набрал горсть маслин и стал забрасывать по одной в рот, сплевывая косточки на пол. Прикончив первую порцию, он взял еще.

– Смотри сюда. – Крисп ткнул пальцем в карту. – Мне кое-что пришло в голову – возможно, поздновато, но лучше поздно, чем никогда. Проблема этой кампаний в том, что фанасиоты всегда знают, где мы находимся. Если они не желают дать нам открытое сражение, то нам их и не заставить. Они могут попросту разделиться на небольшие отряды и совершать бесконечные налеты: даже если мы разгромим несколько банд, то хребет бунтовщикам таким способом не сломить.

– Верно, – пробормотал Саркис, пережевывая маслины. – В этом и заключается проклятие войны с людьми, которые почти не отличаются от горных бандитов. Мы передвигаемся медленно, под звуки горнов и с развевающимися знаменами, а они прыгают с места на место, как блохи на раскаленной сковородке. К тому же у них наверняка есть среди нас шпионы, и наше местонахождение они знают в любое время дня и ночи.

– В этом я не сомневаюсь, – согласился Крисп. – Но вот что мне пришло в голову: предположим, мы выделим из армии отряд, скажем, в пятнадцать сотен человек, переместим их на побережье и посадим на корабли. Не станем говорить им заранее, куда они поплывут; пусть командующий флотом дрангарий выберет один из прибрежных городов – Тавас, Наколею или Питиос – уже после выхода в море. Такой отряд будет достаточно крупным, чтобы оказать нам существенную помощь после высадки, а может, и достаточно большим, чтобы вынудить Ливанил быстро сосредоточить против него свои главные силы… а в таком случае, если благой бог пожелает, мы уже будем достаточно близко от него с остальной армией. Что скажешь?

Крисп знал, что как стратег он действует на уровне любителя, и потому никогда не имел привычки отдавать приказы на перемещение крупных сил, не посоветовавшись с профессионалами.

Саркис рассеянно бросил в рот очередную маслину:

– Это не позволит шпионам узнать, что происходит, а такое мне нравится. Но порт назначения необходимо выбрать заранее, а дрангарию вручить запечатанный приказ…

– И запечатать его также магически, – вставил Заид, – чтобы в него не могли заглянуть, не вскрывая.

– Да, запечатанный и магически, если угодно, – согласился Саркис. – Этот приказ не увидит никто, кроме тебя и, скажем, одного спафария… – он взглянул на Катаколона, – …пока его не вскроет дрангарий. И таким способом мы добьемся того, что главные силы окажутся в нужном месте и в нужное время.

– Спасибо, почтенный господин; ты запечатал глазок, через который подсматривал враг. Мы поступим так, как ты предлагаешь. Больше всего мне хочется, чтобы фанасиоты начали наконец реагировать на наши действия, а не наоборот, как было до сих пор. Теперь ради разнообразия пусть они разгадывают наши хитрости.

Крисп перевел взгляд с Саркиса на Заида, потом на Катаколона. Оба кивнули.

– А какой город ты выберешь для высадки? – спросил сын.

Саркис отвернулся от Катаколона, чтобы юноша не заметил, как он улыбается.

Однако от Криспа это не укрылось, и он мягко ответил сыну:

– Этого я тебе не скажу, потому что у моего шатра тонкие стенки, а я не знаю, кто ходит снаружи в пределах слышимости. Чем меньше мы станем болтать, тем меньше узнают наши враги.

– А-а, – протянул Катаколон, до которого еще не дошло, что все происходящее не есть сложная и запутанная игра. – Но разве ты не мог попросить Заида создать вокруг шатра зону неслышимости?