Двери в черную радугу - Александр Годов

— Седьмой. Я всегда был Седьмым. Это моё имя.

— Охеренное имечко у тебя. — Первый облизал губы. — Где мы находимся?

— В пирамиде. Хотя я не уверен до конца.

— А чего надо этому Кивиру?

— Не знаю, — сказал Седьмой. — Кумакан говорил, что Кивир — собиратель ответов. Но что конкретно хочет кукла — не знаю.

— Кукла? Разве Кивир не мальчик?

— Уродец может принимать разные формы.

— Фигово, — сказал Первый. Произнеся это слово, он сплюнул с костяного отростка.

Пахнуло сильным запахом горящего дерева.

— Чувствуешь? — встрепенулся Тропов.

Седьмой кивнул.

— Смотри, — сказал он и показал пальцем в чернильную темноту, раскинувшуюся под костяным отростком.

Пятый

Горизонт полыхал желтыми молниями. Вспышка — и на небе появлялись паутинки электрических разрядов. Однако грома Пятый не слышал. Он заворожено смотрел на молнии и думал лишь о том, как невероятно быстро менялась его жизнь. Казалось, еще недавно у него была жена, дочка. А затем в одночасье он потерял семью. Он превратился в зомби, живущего на помойке и питающегося расплавленными куклами.

За ним гнались твари, любящие слушать на своих граммофонах «Темную ночь». Существа хотели одного: содрать с бедняги-мертвяка кожу. Он — тогда еще Дохляк! — сумел вылечиться. Сердце забилось, кровь заструилась по сосудам, и появилась надежда спасти дочку. Он — уже Николай — нашел Машу, вырвался из Города. Попал в свой мир, в свою квартиру. И часа не прошло, как дочку украли. А мальчик с восковой кожей попытался объяснить, что мир, в котором, он, Николай, существовал — ненастоящий, вымышленный.

Пятый закрыл глаза и тяжело вздохнул. Чертова карусель, а не жизнь. Теперь он вместе с убийцей своей жены сидит в огромной дыре на животе великана. Вместо рта — мушиный хоботок, вместо сердца — камень. Без надежды на спасение. Без надежды найти дочь.

«Не сдавайся. Может, в этот раз тебе повезет. Нужно бороться. Вспомни ту притчу про двух лягушек. Меси лапками молоко!»

Да уж… Меси молоко, братец.

После того, как Пятый и старик забрались в дыру на животе великана, гигант поднялся и двинулся к человеческому морю. Коля стиснул зубы, сжался и приготовился услышать, как массивные ноги колосса будут ломать кости мертвецов. Однако обошлось. Подобно Иисусу, идущему по воде, великан шел по трупам и по морю крови.

Пятому казалось, что прошло много часов с того времени, как он бросил последний взгляд на ряды архаровцев. Но солнце висело в зените, и поэтому Коля мог ошибаться в своих ощущениях. Возможно, прошло десять минут, как гигант шел по мертвякам. Или десятилетия. Или год. Или эпохи. Или секунды.

Ни в чем нельзя быть уверенным.

Пятый взглянул на старика. Выглядел сосед скверно: лицо распухло, грудь часто-часто поднималась и опускалась, руки дрожали.

Не помер бы.

Хотя… Помрет старик — и еще одной тварью станет меньше в мире. Или мирах. К черту эту софистику!

В спину Коли ударил сильный порыв ветра. Затем раздался громоподобный рев. Пятый обернулся и замер.

Перед ним возвышался гигантский монстр. Великан с дырой в животе смотрелся жалкой букашкой по сравнению с чудищем. Пятый поразился тому, как проворганил такого урода.

Из сутулой спины монстра торчали кирпичные многоэтажки, фонарные столбы и деревянные домики.

По шее, рукам и ногам змеились, словно вены, асфальтовые дороги. На груди чудища росли ёлки, березы и дубы. При каждом вздохе деревья приходили в движение, некоторые, скрипя, ломались, падали на море человеческих тел, где их и затягивала кровавая пучина. Монстр походил на человека внешним видом: длинный нос, толстые губы, огромные рыбьи глаза, две толстых руки, две ноги. И как великан с дырой, чудище тащилось по поверхности моря.

Но что больше всего удивило Пятого — это то, что на спине урода кто-то жил! Горели окна многоэтажек, из труб деревянных домов валил густой черный дым, а по асфальтовым дорожкам разъезжали невероятной конструкции машины. Пренебрегая всеми законами физики, люди — скорее существа, похожие на людей — двигались по спине монстра.

Невероятно!

Пятый хотел было закричать, чтобы привлечь внимание людей, но из хоботка вырвались лишь нечленораздельные, скрипучие звуки.

«Эй! Я тут! Посмотрите на меня! Пожалуйста!»

Всё бестолку.

Старик, облокотившись спиной о мясную стенку великана, засмеялся. Из его губ потекла вязкая, черная жидкость, похожая на нефть.

Коля ощутил боль в руках, и только через мгновение понял, что ногти впились в ладони, так сильно он сжал кулаки. Клокочущая злоба вырвалась из груди, проникая в каждую клеточку тела. Перед глазами заплясали кровавые круги.

Нет!

Терпи.

Только с огромным трудом Пятому удалось подавить ярость.

Старик своё получит. Но позже…

Город-монстр издал страшный звериный рёв. Он повел пастью, выплевывая белесые комки. По огромному телу прокатилась волна дрожи: зашелестели листьями деревья, один из кирпичных домиков с грохотом обвалился, раздались крики людей. Немигающие глаза города-монстра посмотрели на Пятого со свирепой жадностью.

Колю словно прибили к месту. Сердце забилось бешеным галопом. Боясь пошевелиться, Пятый не отрывался от глаз монстра. Его охватил страх: казалось, город-монстр сейчас нападет на великана с дырой в животе и… По спине пробежал холодок.

Однако обошлось: огромное чудище просто исчезло, испарилось, словно и не существовало его никогда. Вот только что немигающие глаза пожирали несчастного человека, но стоило Пятому моргнуть — город-монстр пропал.

Пятый зажмурился и с силой сжал виски. Показалось? Или гигантская тварь действительно существовала? Но куда она пропала?

«Как же мне всё надоело! Я хочу проснуться. Хочу прямо сейчас открыть глаза и оказаться в своей постели. Рядом со мной будет лежать жена. Надоели эти игры!»

— Пора, — сказал старик.

Открыв глаза, Пятый бросил на него взгляд. Сосед по-прежнему сидел, облокотившись о мясную стенку, и тяжело дышал. Он походил на брошенную на пол куклу: руки были повернуты под неестественным углом, как наклонившиеся стойки указателей, голова упала на грудь.

— Пора, — повторил старик. Губы его даже не шевельнулись, однако Пятый отчетливо услышал голос.

«Пора куда?»

— Кивир ждет. Ты готов.

«И что мне делать?»

Проклятый мушиный хоботок зажил своей жизнью: начал извиваться и издавать чавкающие звуки.

— Ты должен прыгнуть в море, — сказал старик. — У тебя есть право на последнюю беседу со мной.

«Я увижу дочь?»