Милый Каин - Игнасио Гарсиа-Валиньо

Тем не менее острая фраза не оставляла его в покое. «Убить короля». Хулио прекрасно помнил, что сам Нико впервые произнес ее, когда во время одного из первых занятий психолог задал ему вопрос о том, в чем состоит цель шахматного поединка. Почему же теперь мальчишка приписывал ему самому это намерение?

— Я хочу с тобой серьезно поговорить, — сказал Хулио Николасу после очередного занятия в шахматном клубе.

Он отвел мальчика в пустой класс, где обычно анализировались сыгранные партии. Омедаса при этом словно колотило изнутри, а Нико, напротив, будто бы просто наслаждался тем, как развивались события. Хулио понимал, что теряет контроль над ситуацией. Более того, его профессиональный опыт и чутье разом твердили о нависшей над ним опасности.

Хулио уже неплохо знал Николаса, успел привыкнуть к его мимике и интонациям, но был просто потрясен, когда тот, сверкая ледяными глазами и холодно, бездушно улыбаясь, произнес убийственную для собеседника фразу:

— Ладно, дядя Хулио. Научи меня, как быть хорошим мальчиком. Растолкуй, как нужно любить ближнего, не обманывать его и не устраивать ему ловушек.

«Успокойся. Ничего страшного еще не произошло», — повторял про себя Хулио, напряженно ожидая очередного выпада со стороны Николаса.

— Не смей говорить со мной таким тоном. Не забывай: я тебе, между прочим, не дядя.

Нико слишком уж старательно кивнул в ответ и искусственно слащавым голосом уточнил:

— Слушай, неужели ты и вправду думаешь, что сумеешь обойти расставленные мной ловушки и мышеловки? Или ты на самом деле считаешь, что до сих пор не попался на мой крючок?

Вызов был брошен в открытую, и Хулио не оставалось ничего иного, как принять его.

— Что ты хочешь этим сказать?

Циничная улыбка на лице Нико сменилась омерзительной гримасой. Из его горла, булькая и хрипя, вырвался какой-то безумный смех.

— Нет, ты что, и вправду до сих пор не въехал?

— Нет.

— Значит, ты и в самом деле повелся, принял всю эту басню про моего отца за чистую монету? Так вот, дядя Хулио, все это я от начала до конца придумал, срежиссировал и смонтировал.

Омедас был потрясен. У него волосы встали дыбом, он непроизвольно отшатнулся от Нико.

«Монтаж!.. Эти извращения, Карлос и Диана, все было придумано маленьким мерзавцем!»

На лице Николаса по-прежнему блуждала самодовольная до нарциссизма улыбка. Он явно упивался своей победой.

— Ты здорово порадовал меня, когда клюнул на мою удочку и всерьез стал играть в частного сыщика. Молодец, все правильно понял! Рисунки тебе искать долго не пришлось. А дырка в стене? Тоже, наверное, почти сама попалась тебе на глаза. Ты оказался на редкость предсказуемым. Трусики Дианы нашла мама. Они тоже неплохо сработали, хотя я планировал, что и эту «улику» обнаружишь ты.

Хулио вдруг поймал себя на том, насколько беззащитно выглядит эта тонкая, еще почти детская шея, торчащая из воротника рубашки.

«Нет!» — с ужасом подумал Хулио, поймав себя на чудовищной мысли.

Он на мгновение прикрыл глаза и крепко сжал кулаки. Сердце бешено колотилось у него в груди, кровь пульсировала в венах на висках.

— Нет, ты просто монстр! Ты больной! Тебя лечить нужно!

— Не понимаю, тебе-то на что жаловаться? Ты что хотел, то и получил, урвал свой лакомый кусок.

Торжеству Николаса не было предела. Он просто купался в ощущении превосходства над поверженным соперником. Чувство победы почти физически пьянило его.

— Так что веди себя хорошо. Как ты понимаешь, я тебе еще пригожусь.

В первый раз за все это время Хулио отчетливо осознал, с кем имеет дело. Перед ним стоял обезумевший нарцисс, любующийся своим искаженным отражением в черном бездонном колодце.

Глава семнадцатая

Пешка становится ферзем

От операции под кодовым названием «check mate», проведенной Нико, веяло могильным холодом. Оказывается, все это он затеял, чтобы загнать Хулио в ловушку, из которой нет выхода. Омедас с огромным трудом заставил себя поверить в то, что случилось. Вышло так, что он обнаруживал лишь те факты и улики, которые предоставлял Нико, видел лишь то, что ему специально подсунули и оставили на видном месте.

«Убить короля».

Что ж, по крайней мере, противник наконец полностью раскрыл свои карты и степень собственной низости. Теперь он к тому же еще и предлагал Хулио заключить пакт о ненападении и молчать о том, что случилось. В интересах Нико было оставить все как есть. Он нанес страшнейший удар по совести и профессиональной гордости Хулио, поэтому чувствовал себя победителем в этой партии. Мальчишка втягивал Омедаса в свою игру, причем на весьма невыгодных условиях. Стоило Хулио отказаться от участия в ней, как он немедленно — скорее всего, в тот же день — потерял бы Кораль, причем на этот раз действительно навсегда.

Продолжать же игру можно было лишь на условиях и по правилам, предложенным Николасом, что заведомо ставило Омедаса в невыгодное, фактически лакейское положение. Да уж, выбор между плохим и худшим. С чисто технической точки зрения ситуация напоминала такое положение на доске, которое по-немецки называется «цугцванг». При нем любой ход становится проигрышным, хотя минуту назад обстановка и казалась игроку более-менее стабильной.

Николас действительно сумел связать концы с концами и весьма творчески переосмыслить полученную информацию. Он прочитал дневник Хулио, оказавшийся у него в руках, поймал ход мыслей психолога, сумел забежать вперед, поставить капкан и снабдить его вполне убедительной приманкой. Хулио искал внутренний скрытый конфликт в этой вроде бы добропорядочной семье, и он его нашел.

Ему казалось, что странности в поведении Нико являлись проявлением его защитной реакции, стремлением оградить сестру от чего-то странного и неприятного. Что ж, получите то, что вашей душе угодно. Карлос попал под подозрение — ради бога, вот вам главный злодей, не достойный ни сожаления, ни снисхождения.

Весь этот монтаж был тщательно выстроен, безошибочно просчитан и сработал, следовало признать, просто безукоризненно. Хулио увидел и узнал именно то, что хотел. Вершиной же актерского мастерства Николаса можно было считать потрясающий спектакль, разыгранный им в «Макдоналдсе» — с едва сдержанной истерикой, со слезами на глазах и с вырванным у него признанием в верности чудовищных подозрений психолога.

Хулио был не просто унижен, а фактически растоптан, размазан по полу. Больше всего на свете ему теперь хотелось оторвать голову этому маленькому белокурому мерзавцу.

Ошибка, совершенная им, была непростительна. Считается, что психолог сам кого хочешь запутает, умело подведет к нужному ему решению, навяжет свое мнение. На этот же раз Хулио Омедаса, дипломированного специалиста, просто оставили в дураках. Издевательский смех Николаса не переставая звучал у него в ушах. Действуя холодно, расчетливо и цинично, подросток сумел переиграть взрослого человека, вложил Хулио в руки топор и предложил ему нанести разящий удар. Потом, сразу после того, как непоправимое уже произошло, он сообщил, что жертва была невиновна.

Кто бы мог подумать, что именно Карлос окажется прав в оценке сложившейся ситуации, что именно его восприятие странностей в поведении Нико окажется самым близким к истине. Хулио старался даже не думать о том, как он, сам того не желая, поступил по отношению к Карлосу. Если бы кто-нибудь еще совсем недавно сказал ему, что он обманет и предаст человека, который считает его своим другом, то Хулио только рассмеялся бы в ответ на такое предсказание. Теперь выяснилось, что он оказался способен и на такую подлость, хотя и неосознанно.

Там, в баре, Карлос, наверное, почувствовал, что Омедас ему как минимум чего-то недоговаривал, но обо всей глубине предательства, на которое пошел Хулио, он, судя по всему, даже не подозревал. Разумеется, помимо Карлоса пострадавшей стороной во всей этой ситуации была и Диана, которую лишили общения с любящим отцом, по-видимому, без малейших на то разумных оснований.

Омедас обдумывал случившееся и мысленно расписывался в том, что натворил много совершенно непростительных вещей. С другой стороны, еще большей глупостью было бы продолжать жить как ни в чем не бывало, продолжать играть в ту же игру, но уже по чужим правилам. С каждым шагом, с каждым ходом он только попадал бы во все более полную зависимость от мальчишки, переигравшего его по всем статьям.

Нико удалось то, о чем он давно мечтал, — стать маленьким омерзительным божком, управляющим как видимой, так и невидимой стороной этого мира. Он с полным основанием мог рассчитывать, что Хулио не решится развенчать этот языческий культ. Ведь психологу было что терять в этом случае. Нико явно был уверен в том, что отрезал противнику все пути к отступлению угрозой возможного разрыва столь дорогой для него связи с Кораль Арсе.