Две тайны, три сестры - Барбара Фритти

– О ком ты говоришь? О семье Джереми, Эмберсонах?

– Нет.

– Тогда о ком? – спросила Кейт в замешательстве. – Я не понимаю тебя.

– Я хочу знать, почему ты решила теперь искать ребенка, которого отдала приемным родителям восемь лет назад.

Кейт почти перестала дышать, когда последний секрет их семьи всплыл на поверхность.

– Ты знаешь о ребенке? Мой отец и о нем говорил?

– Нет, не говорил. Этот ребенок – моя племянница. Ее зовут Амелия. Она приемная дочь моего брата. Марк взял ее на Гавайях восемь лет назад. У нее медальон с именем Норы МакКенна.

Кейт приложила руку к сердцу, которое готово было вырваться из груди. Такого оборота событий она никак не ожидала.

– Ее зовут Амелия?

– Да. Она счастлива, здорова и любит своего отца.

– А ее… ее приемная мать?

– Ты имеешь в виду ее настоящую мать? – жестко спросил Тайлер. – Ту, которая заботилась о ней, сидела возле нее ночами, эту женщину? – Его тон был неумолимым. – Какое это имеет значение, Кейт? Ты отдала своего ребенка. Ты не можешь забрать его обратно. – Он покачал головой. – Я не в силах поверить, что ты сделала это. Но Джереми мертв, так что в этом есть смысл. Он перешел на вашу яхту, чтобы быть с тобой, помочь с ребенком. После того как он умер, ты не могла смириться с мыслью – ребенок жив, а Джереми нет. Ты отдала малышку. Ты притворилась, будто ничего не случилось, как не случилось и всего остального.

– Ты, должно быть, считаешь меня ужасным человеком, – пробормотала Кейт, выдерживая его твердый взгляд.

– Полагаю, теперь ты передумала и решила нанять пронырливого адвоката, чтобы получить свою дочь обратно, но ты не получишь ее. У меня достаточно фактов о вашей семейке, я сумею отстоять Амелию. Поэтому даже не пытайся вернуть ее.

– У тебя достаточно… – Кейт не докончила фразу, потому что она наконец догадалась. – Ты приехал сюда отыскать мать своей племянницы, а не для того, чтобы написать статью о нашей победе в Уинстоне? Это так?

– Да, Кейт. Меня меньше всего интересует эта проклятая гонка. Меня волнует только то, что происходит с Амелией. Я не отдам ее без боя.

Кейт понимающе кивнула.

– Вот зачем ты взял медицинские счета из квартиры Эшли. И ты упомянул, что, по твоему мнению, у Кэролайн проблемы с алкоголем. Ты собирал компромат на нас. А что насчет меня? Что ты узнал обо мне, когда занимался любовью со мной прошлой ночью? – Страшная боль вошла ножом в сердце, когда она поняла всю глубину его обмана.

В первый раз Тайлер выглядел виноватым.

– Прошлая ночь никак не связана с Амелией. Это была наша ночь, и мы оба знали, что у каждого из нас есть свои секреты.

– Да, мы оба это знали, – признала она грустно. Ее сердце стало тяжелым как камень.

Взгляд Тайлера смягчился только на минуту.

– Почему ты не сказала мне об этом, Кейт?

– Я даже не представляла, что тебя это интересует. Я думала, что ты вникал в происшедшее во время гонки. Я должна была защитить свою семью.

– А я должен защитить свою. Мне жаль, если делаю тебе больно, но ты сама приняла решение отдать ребенка. Теперь девочка должна жить там, где она живет сейчас.

– Это не было решение Кейт. Так решила я.

Тайлер резко повернулся к женщине, появившейся в дверях.

– Что ты сказала? – спросил он.

– Кейт не ее мать. Я мать девочки.

24

Тайлера ошеломили слова, произнесенные Кэролайн. Кэролайн? Нет. Это неправда. Кейт – мать Амелии. Это должна быть Кейт. Кейт и Джереми. Еще одна уловка, чтобы запутать его? Сестры МакКенна едины, несмотря ни на что?

– Это правда, Тайлер, – повторила Кэролайн таким тоном, что он не мог игнорировать ее слова. – Я забеременела, родила и отказалась от ребенка. – Она вошла в комнату с высоко поднятой головой и вовсе не выглядела виноватой.

– Ты? Но я не понимаю, – проговорил Тайлер. – Тебе было только…

– Шестнадцать лет. – Кэролайн подняла руку, когда Кейт попыталась перебить ее. – Все нормально, Кейт. Я хочу рассказать ему, как мы поступили. Это правда. У меня был ребенок, девочка, и я отдала ее.

– По своей воле? – спросил Тайлер. – Или твой отец принял решение за тебя?

– К этому решению мы пришли вместе, – напряженным голосом объяснила Кэролайн.

Не совсем это он собирался услышать, но что-то в таком роде.

– Тогда зачем тебе нанимать адвоката и преследовать моего брата? Знаешь ли ты, какую боль вызвала у него угроза забрать ребенка? Понимаешь ли ты, что это такое – восемь лет растить и воспитывать в любви дочь и потом узнать, что биологическая мать вдруг захотела получить второй шанс?

Кэролайн выглядела потрясенной. Глаза ее все больше расширялись с каждым услышанным словом. Было ли это притворство? Или она просто не подумала о последствиях своих действий?

– Я этого не делала, – сказала она наконец. – Я не угрожала забрать девочку.

– Твой адвокат отчаянный парень.

– Стив? Он, должно быть, сделал это по собственной воле.

– Ты наняла адвоката? – изумилась Кейт. Новости, одна удивительнее другой сыпались как из рога изобилия. – Когда ты это сделала? Почему не сказала мне?

Значит, Кейт не знала про адвоката. Тайлер почувствовал облегчение.

Может, если бы Кейт знала, она посоветовала бы Кэролайн не делать этого. Может быть, еще есть надежда, что они с Кейт смогут закончить это дело, действуя сообща, а не друг против друга.

– Что происходит? – спросила Эшли, войдя в гостиную с подносом, на котором стояли чашки с горячим шоколадом. – Только не говорите мне, что случилось что-то еще.

– Тайлер приехал сюда, чтобы узнать, кто из нас троих отказался от ребенка, – объяснила Кейт. – Такая возможность даже не приходила мне в голову.

– Ты была слишком занята, прикрывая историю с гибелью Джереми, – заметил Тайлер. – Какая ирония судьбы, правда?

– К сожалению, я слишком устала, чтобы оценить иронию. – Кейт посмотрела на Эшли. – Брат Тайлера – приемный отец девочки.

– Думаю, мне лучше сесть.

Эшли поставила поднос на журнальный столик и опустилась на диван рядом с Кейт. Кэролайн присела с другой стороны от старшей сестры. Они выступали единым фронтом, но Тайлера это не страшило.

– Я бы очень хотел узнать кое-какие подробности о твоей беременности. Например, кто отец Амелии, – сказал он.

– Амелия? Ее так зовут? – Кэролайн взволнованно смотрела на него.

– Отвечай на вопрос, – требовательно сказал Тайлер.

– Не допрашивай ее, – резко одернула его Кейт. – Она не в суде.

– Хорошо, – кивнула Кэролайн. – Я сама хочу рассказать. На самом деле я умирала от желания поговорить о ребенке, но знала, что нельзя говорить о нем с Кейт и Эшли.

– Почему это? – в один голос спросили сестры.