Афганский кегельбан - Леонид Влодавец

— К сожалению, Светлана Алексеевна, — вздохнул Болт, — в нашей конторе очень стерегутся утечек. И взяли моду сообщать обо всем только непосредственно на месте. Так что раньше, чем мы доберемся до этого вашего острова, никто и ничего не узнает.

— Приятно слышать, — насупилась хозяйка. — Хотя, конечно, играть вот так, втемную — скучновато.

— Прошлый раз мы знали, за что рискуем, — заметил Ветров, — но были рады, что просто ноги унесли. Так что стоит помолиться, чтоб и в этот раз все обошлось хотя бы так.

— Не знаю, — покачал головой Болт, — за что вы в прошлый раз на этом острове маялись, но думаю, что если мы задание не выполним, то сильно пожалеем. Видать, дело очень срочное и совершенно безотлагательное. Когда мы вылетали, у нас в запасе оставалось 63 часа. Сейчас — 21.06, то есть осталось 59 часов 54 минуты. Стало быть, к восьми утра, на которые вы назначили готовность Кнышу, останется всего 49 часов.

— Вы хотите сказать, что надо ехать немедленно? — вскинулась Светлана Алексеевна. — В темноте шастать по острову? Благодарю покорно! Это верная смерть.

— Догадываюсь, — вздохнул Болт. — Значит, времени у нас еще меньше. Я, к сожалению, не в курсе, какова нынче протяженность светового дня, но поскольку осеннее равноденствие уже месяц как прошло, от восхода до заката примерно на час больше, чем от заката до восхода. Так что нам надо рассчитывать где-то на 22 часа светлого времени, не больше.

— После того, как мы там осмотримся, — заметил Ветров, — можно будет и в темноте искать, с фонариками. Знать бы только, что…

— Да, — печально кивнул Болт, — но это зависит не от меня.

И очень выразительно посмотрел на Тарана. Внимательная хозяйка тут же глянула в том же направлении, а потом быстро перевела взгляд на Болта, будто спрашивая у него про Юрку: «А это еще что за хрен с горы? Почему такие важные сведения зависят от какого-то сопляка?! Да еще и с фингалом под глазом!»

Таран поежился. Он, конечно, уже догадался, что по замыслу неведомого организатора, который остался в Москве, информацию о том, что именно тут надо искать, передаст Полина. Может быть, в то время, пока он будет спать, раз начало мероприятия до восьми часов утра отложено, а может быть, только после того, как они высадятся на этот самый заминированный остров.

По минам Юрка еще не успел соскучиться и новой встречи не жаждал. Более того, теперь он ее почти панически боялся, этой встречи. Потому что отчетливо ощущал отсутствие Олега Федоровича. И на Хайди прошлым летом, и в Афгане совсем недавно, Механик находил мины там, где их никто не ожидал. Нюхом чуял, что ли? Но ведь другие-то не чуяли. Даже многоопытный Болт, который тоже афганской пыли немало наглотался в свое время. И если там, в кяризе, все обошлось благополучно — то исключительно благодаря Механику. А сейчас что будет? Никита Ветров — умный мужик, много чего знает, повоевал в Чечне от души, то есть с минами имел дело, наверно. Но все-таки он не сапер-профессионал. Конечно, коли он несколько лет назад побывал на острове, то знает безопасные тропинки. Однако же «то, незнамо что» почти наверняка лежит в стороне от этих самых тропинок. То есть надо будет лезть куда-то туда, где мины еще не сняты. Правда, они, эти здешние мины, по шестьдесят лет в земле пролежали, может, и не сработают уже… Надеяться, однако, на это не стоит. Механик — тот поди-ка точно знал, что может сработать, а что нет.

Может, этот самый шофер Ежик — спец по минам? Нет, что-то не похоже. Сразу задергался, когда услышал, куда идти предстоит. Трусит, и наверняка даже больше, чем Юрка, потому что уже видел этот самый остров и донельзя рад был, что живым ноги унес.

Вася Лопухин, как известно, человек научный, дешифратор изобрел какой-то, с помощью ГВЭПа чудеса творить может, но в минах точно не рубит ни хрена.

Ну а про Светлану Алексеевну и думать смешно, будто она чего-то сможет разминировать. Просто поперлась за Ветровым в качестве сестры милосердия, следить, чтоб он не напрягал свою печенку поврежденную и швы на пузе — вот и все. Так что если и придется кому с минами возиться — так это Болту и Тарану. Но Болт — это не Механик, замена хреновая. А Таран покамест, окромя учебных мин, ничего не обезвреживал. Зато под взрывы уже раза три попадал, опыт есть. Правда, все еще жив, как ни странно, да и голова вроде варит, но ведь не может же так везти до бесконечности? Очень даже возможно, что на четвертом взрыве Таран капитально взлетит и, как говорится, «с необратимыми последствиями».

— Ладно, — еще раз поглядев на скромно потупившегося Тарана, сказала Светлана Алексеевна. — Будем ужинать, господа. Я думаю, что в столовой уже накрыто…

Особых разносолов гостям не выставили, но отбивная с гречкой Тарана насытила. Потом их пристроили на ночлег. Юрку в комнате Ежика, где установили раскладушку.

Таран, вообще-то, днем поспал, но все эти переезды-перелеты его малость помотали, и потому заснулось ему неплохо. Ежик с ним заговаривать не пытался, должно быть, в этих краях тоже любопытствовать было не принято. Конечно, Юрке хотелось малость поспрошать про этот самый «таинственный остров», но он не рискнул. Тем более что был убежден: и так все узнает.

В общем, Таран заснул, и довольно крепко, надеясь, что вскорости увидит во сне Полину и получит от нее нужные инструкции.

Полина действительно появилась, но совсем не так, как прежде. В прошлые разы сперва возникало какое-то призрачно-светлое пятно, окруженное непроглядным мраком, потом оно начинало светиться ярче, обретать очертания человеческой фигуры, становиться объемным и так далее. Причем во время африканских контактов Полина просматривалась более четко, а во время командировки в Афган — намного слабее.

На сей раз никакой постепенности не было. Тарану даже показалось, будто он уже проснулся, настолько все ярко и четко увидел. Такое было с ним в Африке, когда он ощущал, будто бегает по трубам с цветными кольцами, а на самом деле нырял за алмазами на глубину в сорок метров. Причем эту самую беготню, происходившую во сне, он помнил так, будто все наяву было, а вот о том, как надевал дыхательный аппарат, нырял и находил алмазы, — ничего.

В самом начале сна Юрка не увидел Полины. Вместо этого он ощутил себя стоящим посреди каких-то полуоблетевших кустов, на ровной площадке, устланной толстым слоем опавших листьев. Посреди этой площадки чернела круглая дыра. Таран подошел к этой дыре и увидел, что это бетонный колодец с поржавелыми скобами, уходящими куда-то вниз.

— Это люк. Через него можно попасть в так называемый дот № 3, — услышал Юрка голос Полины откуда-то «из-за кадра». — Как к нему подойти, знают Ветров, Света-Булочка и Ежик. Я бы могла узнать дорогу от них, но мне не хочется тратить на это время…

В ушах у Тарана что-то отчетливо щелкнуло, в глазах блеснула неяркая вспышка, и сразу же после этого около люка возникла Полина. Совершенно реальная, одетая в розовый халат с надписью «8-й сектор» на спине и номером «8-07» на нагрудном кармане.

— Я могу прыгнуть в этот люк, — предупредила Полина, — и ты здесь, во сне, можешь поступить так же. Но наяву туда лучше спуститься по веревке. Скобы очень шаткие и ненадежные, а там почти четыре метра глубины.

С этими словами Полина шагнула в люк и плавно, как пушинка, опустилась в бетонный колодец. Таран бесстрашно последовал за ней, хотя колодец и вся окружающая обстановка выглядели так, что реальней некуда. Тем не менее он не грохнулся «солдатиком» с четырехметровой высоты на бетон, а начал медленно опускаться вниз.

Там, внизу, царила темень, свет проникал только сверху, через колодец. Однако едва Юркины подметки мягко прикоснулись к полу, как он увидел Полину, окруженную каким-то светящимся ореолом.

— Сейчас у меня начнут глаза светиться, — предупредила Полина. — Не пугайся, пожалуйста.

Действительно, из обоих глаз госпожи Нефедовой вырвались длинные конусообразные лучи света, по яркости не уступавшие тем, что дают шахтерские аккумуляторные лампы. Таран отчетливо соображал: да, это все не наяву, понарошку, но все равно страшновато стало.

Лучи, бьющие из глаз Полины, высветили потрескавшиеся бетонные своды, какие-то ржавые железяки, толстенную распахнутую настежь бронированную дверь, за которой просматривался некий мрачный коридор, наконец еще один люк, на сей раз уже в полу заброшенного дота, откуда веяло холодом, сыростью и жутью.

— Туда лучше спускаться в гидрокостюме, — объявила Полина и направила свои светящиеся глаза вниз. Их лучи осветили ржавые скобы, а внизу маслянисто блеснула черная вода. — Это дренажная труба, — пояснила виртуальная «экскурсоводиха». — Спустившись в нее, надо ползти вправо, если стоишь лицом к скобам, и влево, если стоишь к скобам спиной. Ты видишь то, что видел Сорокин, когда спускался сюда больше недели назад. Но сейчас в трубе будет намного больше воды. Всю ночь лил дождь, и утром он не кончится. Еще раз напомню про гидрокостюмы!