Афганский кегельбан - Леонид Влодавец

— О, да нам и помощника привели? — осклабилась усатая. — Чи Егор ты один шкаф не передвинешь?

— Вы ж его уже нагрузить успели! — усмехнулся Егор. — Веса-то прибыло! Приподнимать придется, а то ножки поломаем…

Таран с Егором проявили свою нехилость и, относительно легко оторвав шифоньер от пола, развернули его так, как заказывали.

— Спасибо, — сказала Марья Кирилловна, и Таран как-то сразу понял, что ему пора покинуть данное помещение.

Уже спускаясь по лестнице, Юрка задумался над тем, что за публика вселилась на «свободную площадь». Судя по всему, эта самая Марья у них главная, хотя по возрасту явно моложе всех, не считая, само собой, младенца, которому доводилась мамашей. Следующим по возрастному старшинству вроде бы являлся Егор, который выглядел где-то на двадцать пять или чуть больше. Однако его тут явно держали за «шестерку», и он скорее всего являлся при Марье Кирилловне телохранителем, а не мужем. Что же касается усатой бабы, то ей уже за тридцать было, и она не походила на старшую сестру Марьи, а вместе с тем — и на жену Егора. «Тоже небось прислуга какая-то!» — прикинул Таран и сделал довольно скромный вывод насчет того, что, видать, в это крыло заселили даму не простую, а богатенькую, для которой трехкомнатные апартаменты — конура собачья. Интересно, с каких это рыжиков ей пришлось поменять местожительство?

И тут, довольно неожиданно для себя, Юрка вспомнил, где он видел эту самую Марью Кирилловну. Летом, в Африке! Тогда Механик отправился выяснять, что там за джип в кустах прячется, и привез на нем свою длиннобудылую дочку, какого-то мужика в гражданке, но с пулеметом и вот эту самую бабу с ребятенком. Точно! Баба в жуткий восторг пришла и заорала что-то типа: «Наши! Наши!», будто ее от фашистской оккупации освободили, почти как в кино. Вот поэтому Таран ее и запомнил, несмотря на то что видел всего несколько минут. Васку Луиш заменил Механика за рулем «уазика» и увез Марью, ее ребенка и мужика в деревню Муронго, а Механик, помнится, с дочкой-верзилой и еще какой-то публикой поехали на танке доставлять бесхозный «град».

Таран как-то сразу уловил, что если эта молодая и богатая дама раскатывала по воюющему государству с мужем и ребенком, да еще в компании с такой оторвой, как старшая дочь Механика Еремина, то вряд ли от большой любви к экзотическим приключениям. И скорее всего это семейство туда не на сафари прикатило. Насколько помнилось Юрке, у этой милой компашки на троих взрослых было два пулемета: «ПК» и «М-60», а также не то три, не то четыре автомата. Да еще «глок-19», кажется, который Механик забрал у своей дочурки прежде, чем загнать ее пинками в вертолет Феди Лапы. И вообще, выглядела эта до зубов вооруженная троица так, будто по меньшей мере прорвалась из окружения.

В общем, Юрка подумал, что гораздо лучше будет, если он не станет узнавать эту самую Марью Кирилловну, а ежели она вдруг его узнает, то надо прикинуться шлангом: не был, не состоял, не привлекался — и так далее. Короче, сделать вид, что с ней никогда не встречался. Иначе ежели Таран разлимонится и насчет вспоминать летние приключения, то могут последовать самые крутые неприятности. И Юрка догадывался, что в отношении него дело не ограничится переводом на четвертый или даже на пятый режим. Просто шлепнут — и все. В этой конторе, поди-ка, даже военного трибунала нету. Тут все попросту…

Так что от всех этих стремных выводов Юрка даже шагу прибавил и поскорее перебрался в свое крыло, дав себе зарок не контачить с соседями ни под каким видом. Пусть даже его тоска и одиночество будут глодать до костей.

Поднявшись наверх, в свою комнату, Юрка решил опять завалиться спать.

РАБОЧИЙ ДЕНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

В это самое время профессор Баринов выслушивал рутинный доклад Комарова.

— Механик с младшей дочкой вылетели. Все без замечаний и без проблем. Нашим бортом.

— Приятно слышать, Николаич. Теперь им еще бы долететь без замечаний.

— Обязательно долетят. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно, но думаю, не ошибемся.

— Ну ладно, свободен, если больше ничего нет.

— Нет, пока ничего, — Владимир Николаевич вышел из кабинета, а Сергей Сергеевич занялся просмотром текущих бумаг, которых в ЦТМО, хоть он и не являлся госучреждением, все же плодилось порядочно.

Минут через десять зазвонил внутренний телефон. Связи требовал 8-й сектор.

— Лариса Григорьевна? — еще не услышав голоса, спросил Баринов с иронией. — У вас опять кто-то умирает?

— Нет, Сергей Сергеевич, — отозвалась заведующая. — На сей раз Полина в сознании и добром здравии. Но у нее срочное сообщение для вас лично.

— А вам она его доверять не хочет?

— Нет. Сообщение лично для вас и очень срочное. Мне привести ее или вы к нам подойдете?

— Лучше приведите. У меня в работе толстенная папка документов. Пока идете, смогу еще пару штук просмотреть и подписать.

— Мы выходим.

Профессор действительно успел завизировать несколько различных бумажек, прежде чем в кабинете появились Полина и сопровождающая ее Лариса Григорьевна.

— Здравствуйте, Сергей Сергеевич, — улыбнулась экстрасенсиха.

— Здравствуйте, мадемуазель Нефедова, — по-старорежимному поздоровался профессор, опять же, не без иронии. — Чем вы хотите меня обрадовать?

— Скорее потревожить, мон женераль! — пококетничала Полина. — Но мое сообщение строго конфиденциальное…

— Мне выйти? — спросила догадливая Лариса Григорьевна.

— Подождите в приемной, — кивнул Баринов.

Оставшись с Полиной тет-а-тет, Сергей Сергеевич произнес:

— Ну-с, излагайте свое тревожное сообщение. Вы что, опять раскодировались?

— На сей раз это не я сама. Меня раскодировал тот, кого вы привезли из Афганистана.

— Та-ак… — ирония мигом исчезла с лица Баринова. — Вы в этом уверены?

— На сто процентов. Он сидит у вас в 3-й камере пятого режима, зовут его Сорокин Сергей Николаевич, бывший полковник 1-го ГУ КГБ, ваш бывший курсант из Спеццентра психологической подготовки, как назывался ЦТМО до 1991 года. С 1978 года он работал за границей как разведчик-нелегал. В данное время имеет гражданство США под именем Умберто Сарториус, связан с мафиозными, ультралевыми, террористическими группами по всему миру и содержит психиатрическую клинику в штате Оклахома, где занимается исследованиями, аналогичными вашим, но не в интересах американского правительства, а в своих собственных. Выкрал из России некую радиоэлектронную систему «Фетиш» и собирался передать ее талибам. Продолжать? Или вы уже догадались, что ни от кого другого я не могла получить этой информации?

— Да, да, спасибо, — несколько растерянно пробормотал профессор. — И что, он прямо так вам и представился?

— Нет, — усмехнулась Полина. — Он мне вообще не представлялся. Просто он установил контакт по обратному вектору. Запомнил меня! Я же дважды его доставала: сперва, когда он на машине ехал, а потом, когда он в Мир-Мазаре ночевать устроился. Оба раза ему удавалось меня отключить, потому что у него реакция сумасшедшая и мощность обалденная — не голова, а ваш ГВЭП-154с! Если б не такая большая дистанция, он бы меня уморил наверняка!

— Ну а что же в этот раз помешало? Теперь-то между вами меньше двухсот метров по диагонали было…

— Помешала ему, как ни странно, ваша блокирующая программа, которую поставила Аня Петерсон, — жуть, как мечтаю с ней напрямую познакомиться! Ведь оба предыдущих раза я с ним контактировала, когда эта программа вами снималась. Но вы при этом меня жестко контролировали, ответить ему так, как мне хотелось, я не могла. Вот и приходилось временно помирать…

— Ну а на этот раз? — в глазах Баринова мелькнула тревога.

— На этот раз этот товарищ Сорокин, которого вы, как вам казалось, усыпили, решил найти меня и окончательно обезвредить. Но уперся в Анину программу, ведь через нее не только я не могу во внешний мир чего-либо индуцировать, но и из внешнего мира ничего принять не могу, кроме ключевого слова-пароля. Чтобы кто-то не назвал его случайно, подобрали такое, какое сейчас почти не употребляется — «элоквенция», то есть красноречие. Но эта Анечка милая одним этим паролем не ограничилась. Для прохода второго уровня защиты надо еще четыре слова назвать, причем в одной, строго определенной комбинации. А таких вариантов, согласно комбинаторике, должно быть 4, то есть 24. Но дальше идет третий уровень защиты, одна-единственная комбинация из шести ключевых слов — это уже шесть-факториал, то есть 720 комбинаций. Причем в правильно выбранной комбинации надо убрать третье слово…

— Так что, он сумел все это пройти? — Сергей Сергеевич явно не скрывал изумления. — Не имея компьютера?

— Представьте себе, — хитренько улыбнулась Полина, — прошел! И освободил меня от вашего «заклятья». Правда, как говорится, себе на голову…