Былина железных душ - Вячеслав Ларин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Путники припустили коней и пронеслись по следу несколько часов, пока не село яро солнце и скакуны не утомились. К тому времени они миновали бор сосновый и оказались на голой равнине, белой как скатерть, а над их головами зачернело ночное небо. Впереди, в нескольких вёрстах, лежало море. Но воины устали и потому устроили привал: развели костёр да поставили шатёр. Наевшись и напившись, они сели у огня погреться. Всесвятлир вскоре ушёл спать, а Беленир стал вглядываться вдаль, надеясь увидеть Кощевита или его корабль, на котором, как он думал, враг окаянный хотел сбежать с этих берегов. Но сколько витязь не скользил взором по небу, сколько не всматривался в хляби морские, ничего не разглядел, кроме густого морока, и скоро лёг спать, разбудив друга на дозор.
На следующий день витязи хоробрые проскакали ещё несколько вёрст, и под конец дня, когда солнце скрылось из вида, а закатная, красноглазая даль посерела, Беленир разглядел, как в небе летит ворона, а в ее сторону стрела с золотым оперением. Но стрела пролетела мимо, и птица продолжила полёт. Тотчас сверкнула ещё одна стрела, и уже убитая ворона пала наземь, и витязь понял: то стреляет Кощевит, ведь стрелы с золотым оперением видел он у него в колчане. Возможно, птицу эту послал Дед-Пасечник или ещё кто, чтобы следить за ним, и злодей это понял. Путники поспешили туда, где, как им показалось, находился стрелок, и, минув холм, тут же вдалеке, у самого берега, увидели ладью с парусами чернее ночи. Но Кощевита уже было не видать ни вблизи, ни вдали – где он схоронился, было неизвестно, и следов он не оставил. Потому искать его сейчас было бессмысленно.
– Наверное, он уже на ладье! – предположил огорчённо Беленир.
– Если так, то он бы уже уплыл! – утешил его Всесвятлир.
– Что верно, то верно, – согласился Беленир, сняв шелом да почесав затылок. – Тогда попозже поспешим к ладье и, может быть, перехватим его. Сейчас же придется отдохнуть, а то руки и ноги совсем замерзли.
Путники вновь устроили привал и просидели у костра-пламени горючего весь вечер. Кони доели остатки овса, который был припасён для них в мешке дорожном и порадовались, что сыты. На небе высыпали самородки-звёзды и забелела луна. Но Беленир не глядел на небосвод: отогревшись, он решил слепить снеговика. Да, да, снеговика! Что только не сделаешь со скуки или чтобы отвлечься от забот. Вот и решил Беленир слепить снеговика. Он накатал три снежных кома и под раскатистый смех Всесвятлира принялся строить из них человека. Вскоре витязь уже сделал ему из веток руки и нос из сгоревшей головёшки.
– Ха-ха! – посмеивался Всесвятлир. – Мой друг впал в детство!
– Возвращение к истокам очень полезно! – ответил на то Беленир и улыбнулся. – Оно прибавляет сил.
– Неужели? – продолжал посмеиваться Всесвятлир. – Может быть, начнешь ещё ползать на четвереньках или лепетать глупые сказки про зверей или про хитрых мужиков?
– А почему бы и нет? – взбодрился витязь. – Человек тогда теряет свою мудрость, когда начинает считать сказки глупыми, так что и это было бы неплохо!
Всесвятлир ничего не ответил, а только шмыгнул носом.
Тут, когда путники отогрелись и готовы были продолжить путь и искать Кощевита проклятого, принесло облака, задул ветер и начался снегопад. Затем и вовсе поднялась сильная метель. Искать кого-то в такую погоду было глупо, потому путники легли спать. Сон их был крепок несмотря на то, что наутро им предстояло разыскать Кощевита и, возможно, даже взойти на его корабль. На дозоре стоял Космач. Поглядывая на костёр, он задумчиво шевелил ушами и пытался понять, что же ожидает их завтра. Затем Космача сменил Беленир, а Беленира уже Всесвятлир.
Наутро удальцы вновь двинулись в путь. Метель стихла, но снегопад пошёл с новой силой, и корабль Кощевита исчез из виду, а коням пришлось идти наугад сквозь снежную завесу. Так прошло три часа, и на четвёртый послышался треск. Космач подскочил и заржал. Беленир глянул вниз и увидел, что конь наступил на лёд и проломил его.
– Вода! – вскрикнул он тотчас и обнажил свой меч.
– Студёная! – добавил Космач. – Видать, меня лёд не выдержит.
– Это точно, – согласился Беленир.
– Где же корабль? – спросил Всесвятлир. – Неужто мы опоздали?
– Не знаю! – прервал опасливо Беленир. – Если бы он уплыл, мы бы услышали. Посмотрим.
И тут вдруг где-то поблизости затрещал лёд, словно по нему кто-то шёл. «Хрусть-хрусть» – колол уши треск. Беленир и Всесвятлир приготовили к бою мечи и стали всматриваться вперёд. Вскоре показались чёрные очертания человека. И в руке десной у него был посох.
– Под кем лёд трещит, а под кем и ломится! – сказал человек грубым хриплым голосом. Беленир сразу узнал в том человеке Кощевита, и с его лба полился холодный пот.
– Рад вас видеть, деревенщины! – продолжал Кощевит, стоя на льду. – И всё-таки как далеко вы зашли. Странно, что червлёно золото вас не остановило. Чего же вы хотите? Власти? Славы? Нет! У тебя, Беленир и власть в руках, и слава гремит пред тобою, и сам сидишь в седле как светел князь. Да ты и есть князь, правда? Что же движет вами? Какой бич подгоняет тебя, коли и власть, и слава, и даже богатство – всё при тебе?
– Справедливость! – ответил Беленир.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся зловеще Кощевит. – Нет, не справедливость движет тобой и твоим другом, ибо тогда ты не срубил бы голову лешему и не отправил Деда-Пасечника прочь, как носильщика золота! Вами движут самолюбие и тщеславие, поклонение самим себе. Вы отослали пчёльника прочь, чтобы самим насытиться победой, чтобы песни слагались только о вас, чтобы бахари сказывали лишь о ваших подвигах, а певцы-гусляры пели только о ваших походах. К чему вы обезглавили лешего? Чтобы не отдавать золото, напрашивается ответ. А когда другие лешие придут сюда за золотом, вы и их прикончите, ибо вы тщедушны.
– Откуда тебе известно, что лешие придут сюда? – удивился Беленир.
– Я о многом знаю и у меня много слуг! – ответил Кощевит. – А теперь мне пора уплывать с этих берегов, а вы, мужичины-деревенщины, оставайтесь здесь. Может быть, я вернусь, ведь я обрёл здесь друзей. Даже среди дворян и знатных имён есть те, кто будет ждать меня, дабы исполнить наш с ними договор.
– Ха! – воскликнул Беленир. – Трус! Беги без оглядки, и твой Стрезибор тебе не поможет. Боишься даже сразиться с нами напоследок!
Эти слова немало задели самолюбие Кощевита, и он гневно ответил:
– Мне неведом страх, смертный!
