Месть роботов - Роджер Желязны

Они пронзили рудные залежи, скалы, почву, бетонную поверхность взлетного поля и тела людей на одном из крейсеров земного флота. Когда лучи ударяли в цель, люди на мгновение замирали, парализованные, затем приходили в себя; казалось, эта внезапная атака никак не влияла на них. Но влияние существовало — чудовищное, ужасное.

Каждый нерв в телах людей был рассечен лучами и связан энергетическим потоком с коллективным разумом мыслителей. Органы чувств каждого члена экипажа посылали теперь нервные импульсы не в его собственный мозг, а на приемные устройства десяти огромных машин. И от них приходили обратно команды — команды, которые заставляли сокращаться мышцы человеческих тел. Люди стали марионетками, включенными в общий поток сознания кибернетического монстра.

Вскоре около выпуклого борта обреченного корабля разверзлась яма. Его герметично закрытые люки распахнулись и Десять Мыслителей вместе с четырьмя сотнями роботов и вспомогательными механизмами проникли в корабль и укрылись в заранее выбранных местах.

Итак, „Дрезден” взлетел вместе с остальными кораблями. Казалось, крейсер остался одной из боевых единиц Флота; на самом деле это был его жестокий и непримиримый враг. В лученепроницаемом, хорошо защищенном отсеке Десять Мыслителей продолжали свою безостановочную работу, сложность которой превосходила все, на что когда-либо были способны их бездушные металлические собратья.

2. НЕНАВИДЯЩИЙ СУЩЕСТВА ИЗ МЕТАЛЛА

Фердинанд Стоун, гениальный физик, ненавидел роботов с холодным бесстрастием ученого — если подобное определение подходит для описания столь сильного чувства, как ненависть. Двадцать лет назад, точнее в 2991 году, он понял, что никто не способен удержать контроль над роботами; ему стало ясно, что неизбежная борьба за превосходство человека будет проиграна, если люди заранее не подготовятся к ней.

Решив, что только знание даст необходимую силу, Стоун поставил перед собой задачу выяснить все возможное о врагах человечества. Он учился думать подобно им — холодно, точно и бесстрастно. Он жил, как они -с аскетической строгостью. Во всех отношениях он почти стал одним из них. Со временеем Стоун нашел полосу частот, на которой действовала их связь, и стал, по-видимому, единственным из людей, владеющим их языком, но он никому не поверял этот секрет. Зная о телепатических способностях машин, он не смел подвергать подобному испытанию чужой разум. Итак, Фердинанд Стоун жил и занимался своей повседневной работой, хотя его основная и тайная деятельность всегда была связана с роботами.

Стоун не сделал карьеры, так как не рисковал обнародовать любое, даже самое маленькое свое открытие. Фактически, его научные достижения не были зафиксированы на бумаге и хранились только в недрах его могучего мозга. Но теперь его имя нужно извлечь из мрака безвестности. Фердинанд Стоун должен войти в историю человеческой расы как один из ее величайших гениев.

Было уже далеко за полночь, когда Стоун внезапно появился в рабочем кабинете Алана Мартина, командующего космического флота Земли. Несмотря на позднее время, Мартин еще работал, хотя в этот день он сильно устал.

— Как вы проникли сюда? Что с моей охраной? -сухо спросил адмирал, увидев нежданного гостя.

— Ваши охранники не пострадали. Я только заставил их заснуть, — спокойно сказал физик, бросив взгляд на сложный прибор, который окольцовывал его запястье. — Я был вынужден прибегнуть к такому способу: у меня чрезвычайно важное дело к вам, его нельзя доверить посредникам. Вы, адмирал Мартин, хорошо информированы по всем вопросам, связанным с роботами. Что вы сделали для защиты Флота от них?

— Хмм... пожалуй, ничего, с тех пор как их уничтожили.

— Чушь! Вам не следует проявлять такое легковерие. Просто роботы хотят, чтобы мы считали их всех уничтоженными.

— Что? Откуда это вам известно? — воскликнул Мартин. — Вы участвовали в их ликвидации? Или знаете, кто это совершил и каким способом?

— Это сделал не я, а русский физик Народнов, — резко ответил гость. — Он попытался разрушить их с помощью ультразвукового вибратора. Но я знаю, что многие роботы не были повреждены; я уловил передачу их сигналов уже после того, как завершилась попытка уничтожения. Надо сказать, что потом они прибегли к определенным мерам защиты и переключились на лученепроницаемую трансляцию — с этим я не смог справиться, до сих пор мне не удалось напасть на их след.

— Вы хотите сказать, что понимаете их язык? — недоверчиво спросил адмирал.

— Да, — заявил Стоун. — И я знал, что вы посчитаете меня обманщиком или чудаком, поэтому я готов представить в качестве доказательства не только слова. Во-первых, вам должно быть известно, что многие из них избежали действия вибратора: несколько роботов были уничтожены уже после ликвидации заводов по их производству. Как вы можете догадаться, большинство спасшихся от вибратора Народнова достаточно умны, чтобы попасться в руки людей. Во-вторых, я могу математически доказать, что гораздо большее их число способно избежать разрушительного действия любого вибрационного оружия, чем это считалось до сих пор. Если бы метод Народнова был достаточно эффективным, я сам бы давно их уничтожил. Я полагаю, что группа выживших роботов, хотя она и является сравнительно небольшой, гораздо опаснее для человечества, чем все их прошлые орды. В-третьих, вот составленный мной список трехсот семнадцати аэро-крафтов. Все они были похищены на следующей же неделе после демонтирования заводов по производству роботов. Ни один из этих летательных аппаратов до сих пор не найден — ни в целом виде, ни по частям. Пусть я не в своем уме, но тогда кто же все-таки украл их и для чего?

— Триста семнадцать — за одну неделю? Почему же на это не обратили внимания? — воскликнул пораженный адмирал.

— Потому что машины были украдены по отдельности и достаточно ловко. Ожидая чего-то подобного, я следил за такими происшествиями и заносил все случаи в таблицу.

— Но тогда, великий бог! Они же могут слушать нас прямо сейчас!

— Не беспокойтесь, — спокойно сказал Стоун. — Этот прибор у меня на запястье — не часы, а генератор экранирующего поля, которое не позволяет проникнуть сюда никакому излучению без моего ведома. Кстати, с его помощью я также усыпил вашу охрану.