Солнце (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Я чувствовала большинство этих вещей через свой свет или слышала ушами, но не оборачивалась.

Я ни на секунду не отвлекалась от изогнутой стены света и энергии, которую мы вчетвером держали, чтобы остановить ОБЭ. Все мы продолжали питать светом щит, поддерживая изогнутую частицу энергии так, чтобы она заполнила устье пещеры.

ОБЭ заискрило жарче, посылая ещё больше искр.

Стиснув зубы, я попыталась с помощью стены оттолкнуть его обратно, но оно оставалось на прежнем месте, отбрасывая искры назад, вперёд и во все стороны от кипящего щита.

Мы удерживали его на месте и все хватали ртами воздух от контакта.

В самых близких точках щит удерживал ОБЭ на расстоянии менее метра. Два поля искрили и шипели, извергая жар и свет, заставляя меня потеть. Я еле могла дышать от этого жара, пот стекал по моей спине, кожа горела.

Затем, когда я уже начала беспокоиться, что всё это тщетно, и мы никак не сможем вечно сдерживать его, что мы устанем прежде, чем оно отрубится…

Раздался взрыв.

Искры превратились в вулкан света, на мгновение превратив ночь в туннеле в яркий дневной свет и ослепив всех нас. Вспышка сделалась ещё ярче, превратившись в стену пламени в туннеле перед нами, застилая всё перед глазами зелёно-синим пламенем, похожим на расплавленный свет.

Я начала беспокоиться, что это спровоцирует вторую реакцию, ещё более мощную, чем первую, или это как-то отбросит нас назад вместе со щитом…

Но тут всё померкло, и туннель погрузился во тьму.

Глава 30. Четыре света

Я слышала лишь тяжёлое дыхание.

Когда свет Ревика быстро метнулся по тёмному пространству, я почувствовала, что все в нашей группе по-прежнему живы, что вызвало интенсивный прилив облегчения. Через свет Ревика я чувствовала их всех вокруг нас — стоящих, присевших, лежавших на камне… и все мы тяжело дышали в темноте.

Yisso-факелы погасли.

Затем голос Ревика рявкнул в темноте.

— Элисон? Ещё что-то осталось?

Повернувшись в направлении его голоса, я простёрла свой свет наружу, пытаясь почувствовать, не приближается ли что-то ещё. Я сфокусировала своё сканирование преимущественно в том направлении, где в последний раз видела туннель, в направлении, откуда пришло изначальное ОБЭ-поле. Посканировав несколько секунд и чувствуя, как остальные света вокруг меня делают то же самое, я сглотнула, осознав, что чувствую Касс почти так же сильно, как Ревика… и определённо сильнее, чем Балидора или Варлана.

Фиграна я также чувствовала сильнее, чем остальных.

Почему-то это казалось менее странным, чем чувствовать Касс и её свет, пульсирующий в моём свете золотисто-бело-зелёным потоком.

— Я ничего не чувствую, — повернувшись в ту сторону, где я ощущала её, затем обратно к Ревику, я прикусила губу, затем всё равно сказала это. — Касс? Ты что-нибудь улавливаешь?

— Нет, — в её голосе звучало удивление, наверное, потому что я спросила её первой. — Нет. Я ничего не чувствую. Ревик?

— Нет, — ответил Ревик. — Ничего. Фигран?

Я практически увидела, как последний из нас покачал своей золотисто-каштановой головой.

— Нет плохого огня, — сказал элерианец. — Больше нет.

Я чувствовала нити, связывающие нас четырёх вместе, словно искрящие разряды света.

Я противилась родству, которое ощущала там. Я противилась ему, хоть какая-то часть меня и сильнее устремилась туда, чувствуя, как всё встаёт на место, словно любимый комплект одежды. Я чувствовала облегчение в светах всех нас четверых, словно некое место покоя стабилизировало нас всех.

Сглотнув и позволив своему зрению простираться дальше, вытянуть меня из слепоты сильнее, чем это мог сделать один Ревик, я позволила своему свету дотронуться до остальной нашей группы.

— Вы все в порядке? — спросила я.

— Да, Высокочтимый Мост, — тут же отозвалась Иллег, находившаяся ближе, чем я ожидала. Я услышала, как она и Далай, похоже, поднимаются с каменного пола.

— Да, Высокочтимый Мост, — эхом отозвалась Далай.

Остальные в нашей группе повторили эти слова следом за ними разрозненным хором, тронувшим все четыре наших света, словно они только теперь осознали, что произошло. Я ощущала в них благодарность и вместе с тем некое благоговение, когда они почувствовали связи между нами.

Затем я услышала, как Фигран бормочет в темноте:

— Чёрная вода, — сказал он. — Надо идти. Чёрная вода… найти дверь.

Нахмурившись, я повернулась на его голос.

— Мы в опасности, Фиг? — спросила я. — Что-то идёт сюда?

Он на мгновение умолк.

Затем, будто я ничего не сказала, он продолжил бормотать себе под нос, словно размышлял вслух. Несмотря на кромешную темноту в туннелю, я почти видела, как он отсчитывает что-то на пальцах.

— Фиг? — подтолкнула я. — Мы в порядке? Нам стоит двигаться дальше?

— Да, да, — сказал он, всё ещё бормоча. — Да, да, сестра… должны двигаться дальше. Ждёт нас. Ждёт нас в темноте.

Последовало молчание.

Затем Ревик взял меня за руку, притянув поближе к себе.

— Можно нам света? — сказал он. — Моя гарнитура не работает. И наладонник тоже. И фонарик на пистолете.

Я услышала возню в темноте, когда остальные стали проверять свою экипировку.

Свободной рукой я попробовала активировать свою гарнитуру, когда та не среагировала на мысленную команду. Когда это не сработало, я постучала по наладоннику, пытаясь активировать сенсор и включить устройство. Всё оставалось тихим и тёмным.

— Ничего, — сказал Балидор позади меня, и по голосу было понятно, что он хмурится. — Вся моя электроника и органика отрубилась. Я даже не могу вызвать ни единого заряда.

— У меня то же самое, — отозвалась Касс.

— И у меня, — сказала Иллег. — В моём пистолете органика тоже не работает.

Когда последствия слов Иллег отложились в сознании, молчание сделалось более мрачным.

Отпустив руку Ревика, я достала из кобуры свой пистолет и попыталась включить механизм прицела, которым я почти никогда не пользовалась, поскольку мой свет был более точным. Пистолет оказался таким же неактивным, как и моя гарнитура.

Прицелившись в коридор, я заговорила громче:

— Я сделаю пробный выстрел из пистолета. Никому не двигаться.

Все замерли.

Им не стоило утруждаться.

Мой пистолет не выстрелил. Я нажала на курок, а он даже не щёлкнул.

— Бл*дь, — выругался Ревик.

Все остальные тоже проверили своё оружие и другую экипировку. Когда вся команда доложилась о безуспешности попыток, я снова начала тыкать в свой наладонник, пытаясь добиться ответа. Он оставался инертным и тёмным вместе с органическим светом в моём пистолете Пустынный Орел.

Моя гарнитура сделалась абсолютно мёртвой, не реагируя даже на устные команды.

Несколько секунд мы все просто стояли там и возились со своими различными девайсами.

— ЭМИ?1 — предположил Варлан. — Могло ли ОБЭ испустить какой-то импульс, вырубивший электронику? Нельзя сказать, что такого никогда не случалось прежде.

Я нахмурилась в темноте.

— У нас есть обычное оружие? — спросила я. — Не органика?

— Две единицы, — подтвердила Иллег. — Одна винтовка и один пистолет. Мы берём их на случай, если нашу органику взломают. СОП. Винтовка была со мной с тех пор, как мы покинули Стамбул.

Я кивнула. Я знала, что СОП означает «стандартная операционная процедура».

— Этого недостаточно, — пробормотал Холо в темноте.

Последовало молчание.

Как и все, я гадала, что нас разоружило и почему. Я также гадала, было ли это некой стандартной мерой безопасности, или они активировали это, потому что знали, что мы здесь.

— Это неважно, — сказал Ревик. — Вы все слышали Фиграна. Мы идем вперёд. Верно?

Подумав над его словами, я кивнула.

Он прав. Более того, нам надо было пошевеливаться. Мы и так слишком долго простояли на месте, учитывая то, что мы только что сделали с их ОБЭ. Фигран не говорил этого прямым текстом, но я чувствовала в его свете спешку, желание, чтобы мы все поторапливались.