Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма

Одна из особенностей тех редких историй успеха, в основе которых лежат высокие темпы экономического роста, заключается в том, что этот успех, как правило, достигается в так называемых географических кластерах: в нефтяных странах Персидского залива, в государствах по южному периметру Европы после Второй мировой войны, у наций Восточной Азии в тот же период. Африка, миновав этап постоянных войн и прочих непримиримых противоречий, начинает все чаще вспоминать о таких событиях, как формирование Европейского сообщества в 1950-х годах и Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в 1960-х годах. В этих альянсах она ищет идеи относительно того, как преодолеть препятствия, стоящие на пути стран, слишком маленьких, чтобы вызывать чей-то интерес по отдельности, и расположенных вдали от проторенных торговых путей. В результате уже сегодня сделано по меньшей мере пять попыток создания общего рынка в Африке; наиболее перспективным из них представляется Восточноафриканское сообщество (ВАС).

ВАС объединяет Кению, Руанду, Бурунди, Танзанию и Уганду; цель сообщества заключается в том, чтобы благодаря объединению заполучить рычаги воздействия в глобальных торговых переговорах и приступить к созданию региональной сети инфраструктуры – автомобильных и железных дорог, портов и др., – необходимой для ускорения торговли, которая ныне движется со скоростью пешехода. Приняв за модель Европейский союз, ВАС решило создать полноценный общий рынок со свободным перемещением людей и товаров, перспективой ввода единой валюты к 2012 году и политической интеграции к 2015 году. Все внутренние тарифные барьеры между странами сообщества уже отменены, однако, учитывая кризис еврозоны, можно ожидать, что ВАС отложит или вовсе откажется от планов введения единой восточноафриканской валюты.

Надо сказать, в дискуссиях об африканском возрождении обычно игнорируются такие важные темы, как практические и политические проблемы региона, а также то, что именно стало основным источником достижений стран континента в области торговли: 80 процентов африканского экспорта приходится на сырьевые товары, что делает их крайне уязвимыми к малейшему ослаблению китайского и мирового спроса на сырье, в частности на нефть и драгоценные металлы. Кроме того, по словам индийского магната Миттала, его потрясли астрономические различия в затратах в шестнадцати странах Африки, где он ведет бизнес: строительство вышек сотовой связи в государствах, расположенных в глубине континента, например в Демократической Республике Конго, обходится ему в два раза дороже, чем в прибрежных, скажем в Кении. В первую очередь это объясняется состоянием дорог и электросетей. А на африканском рынке труда наблюдается такой огромный недостаток высокообразованных местных профессионалов, что редкие африканцы, получившие образование в США или Великобритании, могут смело требовать от работодателя зарплату на уровне западных стандартов, полный соцпакет, да еще бонусы на основе производительности. Чтобы нанять финансового директора в такой стране, как Уганда, например, вам потребуется до 250 тысяч долларов в год – более чем в два раза больше зарплаты за сопоставимую должность в Индии и примерно столько же, сколько в Лондоне.

Сегодня слишком многие говорят о том, что раз экономика одиннадцати африканских стран в последние десять лет росла на 7 процентов в год, значит, в следующем десятилетии весь континент, заразившись этим импульсом, сможет расти с такой же головокружительной скоростью. Конечно, это возможно, но только если африканцы примут основополагающие принципы и правила. Некоторые страны континента уже движутся в правильном направлении, например крупные экономики вроде Нигерии и государств – членов ВАС. У них есть отличные шансы стать прорывными нациями следующего десятилетия, что, впрочем, отнюдь не означает, что то же самое смогут сделать все их соседи.

Случайный лидер Африки

До недавнего времени Нигерия считалась одной из самых коррумпированных стран Африки, но сегодня она случайно оказалась в руках эффективного лидера с весьма подходящим именем – Гудлак Джонатан (от англ. goodluck – удача).

В отличие от привычных для нас харизматичных агентов перемен, таких как Эрдоган в Турции или Лула в Бразилии, в тот момент, когда в 2005 году действующий губернатор одного из штатов из раздираемой войной дельты реки Нигер вынужден был уйти в отставку из-за обвинений в коррупции, Джонатан занимал всего лишь пост его заместителя. Вскоре президент Умару Яр-Адуа назначил Джонатана своим вице-президентом – главным образом потому, что хотел видеть на этом посту представителя региона дельты. А когда в 2009 году Яр-Адуа скоропостижно скончался, Джонатан стал президентом страны. И хотя его стремительное восхождение по карьерной лестнице в значительной степени объясняется случаем и стечением обстоятельств, сегодня Джонатан руководит Нигерией именно так, как нужно этому государству. Никто, например, не может обвинить его в том, что он хоть раз сказал что-нибудь возмутительное или оскорбительное, и уже одно это можно считать огромной заслугой для лидера данного региона. Пока его личная репутация поистине безупречна, что весьма красноречивый и важный факт, особенно учитывая долгую историю взяточничества в Нигерии. Например, в свое время швейцарские власти объявили семью президента Сани Абачи (он правил с 1993 по 1998 год) преступным предприятием; промотанное им состояние оценивалось суммой от двух до пяти миллиардов долларов. Впрочем, хотя, по оценкам сторонних наблюдателей, Абача занимает среди самых коррумпированных лидеров в современной истории только четвертое место, уступив первенство Сухарто и Маркосу, сами нигерийцы утверждают, что их Олусегун Обасанджо (1999–2007) и Ибрагим Бабангида (1985–1993) были еще хуже. В совокупности эти три лидера правили страной почти два десятилетия, после чего их место занял Джонатан.

Но даже несмотря на коррумпированное правительство, эффект от роста цен на нефть и низкой экономической базы (доход на душу населения в стране ниже тысячи долларов) оказался настолько сильным, что Нигерия вместе с Экваториальной Гвинеей, Анголой и Сьерра-Леоне стала одной из самых быстрорастущих экономик последнего десятилетия. При темпах роста ВВП, вдвое превышающих соответствующий показатель ЮАР, это западноафриканское государство уверенно встало на путь превращения к 2013 году в крупнейшую экономику континента.

Но самая большая удача Нигерии последнего времени, которая, скорее всего, окажется даже важнее, чем повышение цен на нефть, о чем многие забывают, заключается в серии бескровных смен правительств, приведших Джонатана к власти после долгих лет переворотов, политических убийств и жестоких диктатур. Более того, приход Гудлака Джонатана к вершинам государственной власти счастливо совпал с быстрым созреванием нигерийской демократии. Яр-Адуа в 2007 году одержал победу в основном мошенническими способами, но это был первый случай демократической, ненасильственной смены власти (то есть не путем переворота) в новейшей истории Нигерии. И с каждым шагом этот процесс становился все чище. В 2009 году Джонатан занял пост президента страны в полном в соответствии с духом и буквой Конституции и первым делом назначил главой новой избирательной комиссии надежного, всеми уважаемого человека. Президентские выборы, проведенные под его руководством в апреле 2011 года, на которых Джонатан без труда победил, получили очень высокую оценку международных наблюдателей: они назвали их на редкость прозрачными и справедливыми.