До того как умрет природа - Жан Дорст

1) зоны, отведенные под заповедники, где полностью сохраняется в первоначальном виде весь комплекс сообществ;

2) зоны, полностью преобразованные и использованные для урбанизации, индустриализации и сельского хозяйства;

3) целая серия промежуточных зон с более или менее преобразованной средой, в которых отчасти сохранилось первоначальное равновесие. Эти местообитания выгодны с экономической точки зрения для человека, и вместе с тем в них сохраняется жизнь многих живых существ.

Эти три примыкающие друг к другу различные зоны, образуя в зависимости от назначения отдельных участков пестрый узор, в известной степени воспроизводят первоначальное равновесие. И человек снова займет свое место в природной среде, отдельные части которой были преобразованы ради удовлетворения его потребностей.

Эта концепция может показаться не слишком оригинальной, в связи с тем, что она существует уже чуть ли не несколько тысячелетий. Но ведь если отвлечься от всех философских проблем, человек — это всего-навсего один из множества других видов, совместно с которыми он образует природный комплекс. И это сообщество управляется нерушимыми законами, совершенно обязательными для всех его составных частей.

Мы еще и еще раз подчеркиваем, что общих решений для данной проблемы нет, так как наличие многочисленных факторов обусловливает не менее многочисленные варианты. Существуют лишь отдельные случаи, при толковании которых следует избегать догматизма. Они должны быть глубоко и всесторонне изучены специалистами — гидрологами, экономистами, финансистами и др., среди которых немаловажная роль будет принадлежать и биологу. В конечном счете именно биолог знает лучше Других, как драгоценен и хрупок тот капитал, к которому другие Участники работы относятся лишь как к объекту эксплуатации.

Ниже мы рассмотрим возможные варианты использования указанных зон в соответствии с их особенностями и состоянием.

2. СОХРАНЕНИЕ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫХ МЕСТООБИТАНИЙ

С точки зрения натуралиста, первым и самым важным мероприятием должно быть учреждение полных комплексных природных заповеднике, находящихся под контролем государства, заповедников, в которых строжайше запрещено любое действие человека, которое может внести изменения в естественные местообитания или нарушить целостность флоры или фауны заповедника. Природа в этих заповедниках предоставлена самой себе; все, по крайней мере теоретически, должно происходить так, как если бы человека не существовало. Значит, первое условие заключается в том, чтобы территории, отведенные под полные комплексные заповедники, были достаточно велики и окружены буферными зонами (национальными парками, охотничьими заповедниками, заказниками, где наложены ограничения на отдельные виды деятельности человека). Если такой зоны не будет создано, влияние человека неизбежно возникнет через границы заповедника и законы природы не смогут свободно действовать в местообитании, которое быстро деградирует.

Создание неприкосновенных заповедников — это абсолютно необходимая мера, столь же необходимая, как, например, создание в промышленных обществах неприкосновенных финансовых фондов, сохраняющих для будущего капитал, которых позволит выйти из непредвиденных затруднений и избежать катастрофы. Для организации полных комплексных заповедников существуют два ряда различных причин.

Прежде всего эти территории представляют собою хранилища, где в первозданных естественных условиях сберегается весь комплекс местообитания. Музеи бережно хранят экземпляры животных или растений, послужившие для описания новых видов; эти образцы, называемые типовыми, хранятся как некие эталоны вида, на которые ссылаются при таксономических исследованиях. Так же следует поступать с коллекцией типов местообитаний, подобранной таким образом, чтобы в ней были представлены все формы естественной среды — от влажного леса до пустыни и тундры. В высшей степени желательно, чтобы различные типы местообитаний были представлены в одном и том же заповеднике, что поможет сохранить переходные зоны, представляющие исключительный интерес для биолога. Конечно, желательно, чтобы каждому биому [совокупности живых организмов.— Ред.] была обеспечена немедленная охрана; практически это требует составления списка, в котором каждому биому будет отведено определенное место по порядку, с тем чтобы в первую очередь внимание обращалось на биомы, которым грозит опасность непосредственного исчезновения.

Нужно категорически исключить всякую возможность воздействия человека на природу этих зон, закрытых для туристов. К ним могут иметь доступ лишь администраторы и научные работники, причем и их деятельность следует четко ограничить, чтобы свести к минимуму контакт человека с природой. В национальных парках, открытых для туристов, несмотря на самую тщательную охрану, наблюдается хорошо знакомая специалистам так называемая «человеческая эрозия», проявления которой весьма многообразны — от местного изменения местообитаний до перемен в поведении животных.

Создание по всему земному шару сети комплексных заповедников требует, конечно, общего плана, разработанного большим количеством специалистов, и международного сотрудничества, осуществляемого под руководством организации типа Международного союза охраны природы и природных ресурсов.

Если эта мера имеет целью прежде всего предохранить от разрушения образцы типов местообитаний, то она одновременно может уберечь от исчезновения многих животных. Несомненно, можно надеяться спасти в этих более или менее искусственных условиях (включая и их разведение в неволе) определенное число крупных животных, но мелкие животные и растения не смогут сохраниться, если не будет сохранено целиком то местообитание, с которым они тесно связаны. Вряд ли стоит напоминать, что, говоря о сохранности природы, нужно иметь в виду не только крупных млекопитающих и птиц, но и беспозвоночных и даже самые невзрачные травянистые растения. Величайшая материальная выгода человека — а в известном смысле и его моральный долг — требует, чтобы он обеспечил всем пока еще встречающимся на поверхности нашей планеты существам сохранение жизни, не считаясь с тем, что на первый взгляд многие из них не приносят никакой «пользы» или даже «вредны". Даже в узкопрактическом плане мы рискуем лишить себя больших прибылей, если обречем на уничтожение виды, возможность использования которых еще не известна. Человек понес бы неисчислимые потери, истребив животные и растительные виды, которые могли бы быть использованы в будущем, а это относится как к мельчайшим микроорганизмам, так и к самым крупным позвоночным.

В качестве одного из множества примеров можно привести улучшение пород скота на севере Канады, где суровая зима препятствует развитию животноводства. Зоотехники решили скрестить домашнюю корову с американским бизоном, и выведенный гибрид, так называемый коровобизон («cattalos»), стал родоначальником новой, более устойчивой к холоду породы, позволившей расширить зону животноводства и повысить экономический потенциал страны. А если бы к этому времени бизон был бы полностью истреблен в Северной Америке, горевать пришлось бы не одним натуралистам. Многих из копытных животных Африки тоже можно одомашнить6 или скрестить с домашними породами, создав таким образом новые породы,- более устойчивые к климату и болезням.

Можно взять примеры и из растительного мира. Так, в США благодаря скрещиванию различных пород деревьев, коммерчески чрезвычайно выгодных, но малоустойчивых к холоду и насекомым-вредителям, с другими породами, сохранившимися только на опытных станциях, входящих в заповедники, была получена возможность расширить ареалы лесов и повысить выход древесины. Многочисленные скрещивания такого типа между растениями культурными и дикими повысили продуктивность и выносливость первых.

Таким образом, комплексные природные заповедники становятся как бы храмами, где хранятся виды, которые давно бы исчезли без таких охраняющих мер; они становятся «резервуарами», откуда человек сможет заимствовать новых «слуг», новые генетические комбинации или просто резервы производителей для переселения их в те области, откуда они исчезли, тем самым восстановив в них естественное равновесие.

Но комплексные природные заповедники — это не только неприкосновенные хранилища местообитаний и видов, это также естественные лаборатории, открытые для научных исследований, не вызывающих в среде серьезных и неисправимых нарушений, что вытекает из самого принципа заповедников такого типа. Структуру и эволюцию экосистем, рассматриваемых в их совокупности, нельзя изучать путем эксперимента; только в девственной природе заповедников возможны длительные и плодотворные экологические исследования. Здесь открывается почти безграничное поле деятельности для специалистов по всем естественным наукам, в особенности для экологов, которые могут дать нам информацию об естественной эволюции разных типов среды и ее «механизмах», а также раскрыть секреты приспособления фауны, флоры и биома к физическим условиям среды. Эти работы, представляющие огромный интерес в чисто теоретическом плане, имеют первостепенное практическое значение, так как сохраняемая в неприкосновенном виде в заповедниках естественная среда служит материалом для сравнения со средой, преобразованной человеком. Только изучение явлений природы при полном отсутствии какого бы то ни было вмешательства со стороны человека позволяет разрабатывать новые методы освоения земель в строгом и реальном соответствии с местными условиями. Особенно верно это положение для тропических районов, так как здесь неполнота наших познаний по экологии вынуждает нас соблюдать крайнюю осторожность при преобразовании природной среды. Отметим, что любое экспериментирование должно быть изгнано из заповедников-эталонов, в связи с тем что оно противоречит самим принципам их создания. Так же как не проводят опытов с эталоном метра и не подвергают анатомированию «типовой образец» вида, так и в заповеднике человек не должен ни в чем изменять природу. Местом для таких опытов могут служить буферные зоны, окружающие комплексный заповедник. Только глубокое изучение естественного равновесия и динамики первоначальных местообитаний, не преобразованных человеком, может послужить базой для рациональной эксплуатации земель.