Волчий тотем - Жун Цзян

— А чабаны едят внутренности жеребят? — спросил Чень Чжэнь.

— У жеребят, которых ранили волки, пастухи не едят внутренности, — ответил Чжан Цзиюань.

Тогда Чень Чжэнь вынул кишки, желудок, сердце, почки и печень и положил в миску для собак, потом спросил:

— Неужели у вас, тех кто пасёт лошадей, совсем нет возможности захватить волка?

— Вот уже более двух лет я здесь работаю, и я понял, что самое слабое звено здесь — это именно табуны. В одном табуне четыреста-пятьсот лошадей, а пасут их всего два чабана. Сейчас прибавились мы, бывшие студенты, но этого недостаточно, два-три человека меняют друг друга днём и ночью, при этом только один смотрит за табуном, разве можно всё углядеть, — ответил Чжан Цзиюань.

— Тогда почему для табунов не снарядят побольше чабанов? — поинтересовался Чень Чжэнь.

— Табунщики — это «лётчики» в степи, у них работа повышенной сложности. Воспитать и обучить такого соответствующего нормам специалиста нелегко, нужно затратить немало времени. В степи никто не может без подготовки пасти лошадей, если неумело работать, за год можно потерять полтабуна. Кроме того, мы очень рискуем. Зимой ночью в снежную бурю, при морозе тридцать-сорок градусов весь табун часто находится в загоне всю ночь, тогда надеваешь три слоя дублёнок, и то мороз пробирает. А летом комары могут высосать вообще всю кровь у людей и лошадей. Многие чабаны после восьми-десяти лет больше не могут работать, они или меняют специальность, или по состоянию здоровья уходят в отставку. В нашей производственной бригаде из четырёх молодых интеллигентов, которые пасут лошадей, не прошло и двух лет, остался я один. Табуны передвигаются очень быстро, скорость большая. В табуне в основном кобылы, жеребята да кастрированные, они трусливые, очень легко напугать. Бывает, только в юрте приготовишь поесть, а лошади уже побежали куда-то. А если потеряешь табун, то можешь искать потом несколько дней, голодный и не спавший. За эти несколько дней волки могут догнать и утащить жеребят. В прошлый раз из четвёртой брига одного чабана сбросила лошадь, и он поранил голову, а табун убежал за границу. Так управлению пастбищ пришлось обращаться на погранзаставу, прошло две недели, прежде чем удалось вернуть табун. А за эти дни без надзора убыток, естественно, ещё больше.

— Отношения между странами напряжённые, они не могли не вернуть лошадей? — спросил Чень Чжэнь.

— Нет, этого быть не может, между странами есть соглашение о возврате лошадей, причём каждая сторона должна выделять людей для сопровождения лошадей обратно.

— Я вот одного не пойму: почему лошади всё время бегают сломя голову?

Чжан Цзиюань ответил:

— Тут причин много. Зимой бегают, спасаясь от холода; весной лошади линяют, бегают, чтобы обдувало; летом спасаются от комаров; осенью — чтобы перехватить лучшие пастбища у овец и коров. Так круглый год и бегают, способность к перемещению у них высокая. Как приходит ночь, если нет охраняющих собак, то пастух следит за самыми трусливыми лошадьми, где уж тут уследить за всеми. Если ночь безлунная, волки потихоньку подкрадываются и нападают. Если волков немного, то пастух и жеребец могут противостоять им и сберечь табун, а если волков много, а лошади пугливые, волки нападают неожиданно, и пастух с жеребцом вдвоём, естественно, не справляются. Я сейчас догадываюсь, почему Чингисхан со своими конниками так быстро передвигался, просто лошади были вынуждены волками мчаться с огромной скоростью и на большие расстояния. Я часто видел в табуне сражения волков с лошадьми, очень жестокие битвы…

Чень Чжэнь нарезал мясо длинными кусками, зашёл в юрту, подвесил в прохладное место и сказал Чжану Цзиюаню:

— Ты уже больше года пасёшь лошадей, скоро станешь профессионалом. Всё то, о чём ты говоришь, очень важно. Снаружи жарко, заходи в юрту, я сейчас буду делать пельмени.

— В эти дни я всё думал о лошадях. Я думаю, что волки монгольской степи подготовили самых выносливых и неприхотливых в мире монгольских лошадей, а также кочевников, потрясших мир: гуннов, тюрков и монголов. В мире есть немало известных пород лошадей, такие как арабские скакуны, илийские лошади и другие, но почему войска западных районов Центральной Азии, русские и арабские, и даже европейские войска все потерпели поражение от монголов? Монголы дошли на Запад вплоть до Польши, Венгрии и Австрии, а также до Египта. Гунны потом расселились по всей Европе, вплоть до Франции. Боевые лошади какой ещё страны мира имеют большие силы и выносливость?

— В исторических книгах написано, что в древние времена в монгольской степи людей было мало, а лошадей много, когда отправлялись в поход, то каждый воин брал с собой ещё четыре-шесть лошадей, пересаживался на них в пути, и таким образом они проезжали многие сотни километров. Поэтому монголы имели мобильные войска, предназначенные для нанесения молниеносных ударов, а также могли использовать раненых лошадей в пищу, голодные ели конину, если жажда — то пили лошадиную кровь, у них даже не было службы тыла, — сказал Чень Чжэнь.

Чжан Цзиюань, смеясь, кивнул:

— Верно. Я помню, ты говорил, что, начиная с цюаньжунов, гуннов, сяньбийцев и тюрков и вплоть до современных монголов, все эти народы понимают тайну и цену волков. И мне чем дальше, тем больше кажется, что это правда. Монгольские степные волки дали степным народам самый сильный боевой характер, самую выдающуюся военную мудрость и самых замечательных боевых лошадей. Это и есть тайна и причина покорения мира монголами.

Чень Чжэнь задумался и спросил:

— Однако я ещё не могу прояснить одну вещь: кроме того, что волки догоняют табуны и набрасываются на жеребят, у них ведь ещё есть какие-то способы охоты на лошадей?

— Этих способов много. Лошади ведь каждый раз пасутся в совершенно разных местах, и я всегда нахожусь в напряжении. Волк может просто ничком лежать в траве, не поднимая головы, и только носом и ушами определять местоположение лошадей. Лошади часто ржанием зовут своих жеребят, и волк, основываясь на этом, может определить, где находится жеребёнок, а после этого потихоньку подкрасться. И стоит жеребцу отлучиться подальше от жеребёнка, как волк быстро нападает и сразу перегрызает ему горло, оттаскивает его в укромное место и там съедает. Но если лошадь и жеребец обнаружат его, волк быстро убегает, ведь лошади не забирают с собой мёртвого жеребёнка, а волк подождёт, пока лошади уйдут, потом всё равно приходит обратно и съедает его. А иногда волк скроется в траве, перевернувшись на спину, выставит вверх только лапы и тихонько ими качает в такт траве. Жеребёнок глупенький, только недавно родился на свет, ему удивительно, что это за живая вещь торчит из травы, не похожая на животное, тем более на волка или собаку, может быть уши зайца. Он, любопытный, подходит, и волк тут же прыгает и перегрызает ему горло, — ответил Чжан Цзиюань.

— Иногда мне кажется, что волк не животное, а какая-то нечистая сила, — сказал Чень Чжэнь.

— Верно, верно, именно нечистая сила! Вот смотри, днём стадо пасётся, и табунщик при нём, и то не в состоянии уследить, где может возникнуть проблема, а ночью силы волков увеличиваются, если сможет, то украдёт, не украдёт, так совершит нападение. Жеребцы стараются кобыл с жеребятами прятать в середину табуна, а сами за пределами яростно сражаются с волками, и волки обычно не могут одолеть жеребца. Но бывают дни в плохую погоду, когда встречается голодная волчья стая, один жеребец не может выстоять, тогда ещё вступают в битву табунщики с оружием, в этом случае волки могут погнать табун и во время погони задрать лошадей. А летом у волков подрастают волчата, нужно больше еды, за дзеренами они не могут угнаться и поэтому снова перекидываются на лошадей.

— Сколько же жеребят теряют табуны каждый год? — спросил Чень Чжэнь.

Чжан Цзиюань подумал и произнёс:

— В нашем с Бату табуне в прошлом году родилось сто десять жеребят. Сейчас к лету осталось сорок с лишним, то есть пропало около семидесяти — годовой убыток составил шестьдесят процентов, но среди остальных бригад это ещё считается хорошим показателем. В других бригадах доходит до восьмидесяти процентов.

Чень Чжэнь удивился:

— Какой высокий процент смертности среди жеребят! Неудивительно, что чабаны, пасущие лошадей, так ненавидят волков.

— Это ещё не всё. Жеребята, достигнув двух лет, всё ещё продолжают оставаться объектами охоты волков, лишь только достигнув трёх лет, они могут противостоять им. Однако, если встретится голодная волчья стая, они всё же не выстоят, — сказал Чжан Цзиюань.

Чжан Цзиюань помыл руки, стал помогать Чень Чжэню лепить пельмени, при этом продолжая рассказывать:

— Однако при всех этих бедах без волков тоже нельзя. Бату сказал, что если не будет волков, то качество породы лошадей будет снижаться. Если не будет волков, то лошади будут ленивыми и толстыми, не смогут бегать. Монгольские лошади очень низкие и маленькие, и, если у них не будет скорости и выносливости, их нельзя будет продать по хорошей цене, и тогда они не смогут быть боевыми лошадьми. К тому же, если не будет волков, то табуны будут быстро расти, подумай, один табун в год приносит сто-двести жеребят, если большинство не выживает, то остается всё же процентов двадцать-тридцать, таким образом через три-четыре года число лошадей в табуне может возрасти вдвое. В обычной ситуации лошадь живёт четыре-пять лет, прежде чем её продают, при этом большая часть лошадей до четырёх лет продолжает расти в табуне. А лошади больше всех уничтожают траву в степи. Улицзи говорил мне, что, кроме всяких грызунов, лошади являются самыми большими вредителями степи. Лошади едят очень много травы, одна лошадь съедает в год травы столько, сколько несколько десятков овец. Сейчас пастухи потихоньку переводят лошадей на пастбища, где пасутся овцы и коровы, этак пройдёт немного лет, и овцам и коровам нечего будет есть, и степь Элунь будет напоминать пустыню…