Новейшая история ислама в России - Роман Силантьев

Параллельно с масштабной экспансией различных течений радикального ислама исламское сообщество нашей страны пережило менее заметную атаку, которую с одной стороны предприняли зарубежные новые религиозные движения (НРД), а с другой – отечественные реформаторы исламской теологии.

Первыми НРД исламского происхождения, начавшими миссионерскую работу в России, стали секта ахмадийя (кадианистская ветвь) и синкретическое учение Вера Бахаи. Их эмиссары посетили нашу страну еще в начале XX века, однако тогда особых успехов они не достигли. Вторая попытка, датирующаяся началом 90-х годов, оказалась более успешной. Ахмадитам и бахаистам удалось основать общины в крупнейших городах и склонить на свою сторону часть мусульманской интеллигенции, самым ярким представителем которой стал писатель и журналист Равиль Бухараев. Он приложил немало усилий для распространения ценностей ахмадитского вероучения, которое в первую очередь характеризуется пониманием джихада как исключительно мирной формы распространения ислама, а также заимствованием некоторых догматических положений индуизма и христианства. В отличие от ахмадитов, особо специализировавшихся на тюркоязычных народах, бахаисты предпочитали обращать в свою веру этнических христиан. Их вероучение предполагало смешение ислама с христианством, иудаизмом, буддизмом, индуизмом, конфуцианством и даосизмом, вследствие чего об изначально исламском характере этой секты напоминало только почитание пророка Мухаммеда и запрет на употребление алкоголя. К 2006 году бахаиты образовали 20 общин от Москвы до Южно-Сахалинска. Помимо бахаитов и ахмадитов к исламским НРД зарубежного происхождения можно отнести также неосуфуйские ордена Ниматуллахи и СУБУД. Эти организации, подобно бахаитам, предпочитали вести миссионерскую работу среди людей православной культуры, однако большая часть критики в их адрес исходила от дагестанских тарикатистов.

Приверженцы муршида Саида-афанди Чиркейского на своих порталах «Ислам.ру» и «Суфизм.ру» обвиняли лидера ордена Ниматуллахи Леонида Тираспольского, издателя русскоязычного сетевого журнала «Суфизм», в преднамеренном искажении суфизма и приписывании ему полирелигиозного характера. По мнению дагестанских тарикатистов, к появлениям неосуфизма можно также отнести весьма популярное в России «оздоровительное» учение казахстанского целителя Мирзакарима Норбекова. Впрочем, попытки глобального реформирования исла^ ма предпринимались и российскими деятелями. Так, в конце 90-х годов политический советник татарстанского президента Рафаэль Хакимов презентовал свой религиозно-политический проект, названный им «евроисламом». Главной целью проекта было обозначено приведение исламских догматов и обрядов в соответствие с духом временем, что предполагало их существенное преобразование. Опираясь на высказывания некоторых татарских, арабских и малазийских богословов, Хакимов призывал шире использовать методы иджтихада – независимого юридического суждения по спорным богословским вопросам – и на их основании отменить такие «пережитки», как многократный намаз, закят, пост в месяц Рамадан и запрет на употребление алкоголя. «Обряды даны, чтобы облегчить жизнь человека, а не усложнить ее», – утверждал реформатор ислама в своей программной брошюре «Где наша Мекка», изданной весной 2003 года. Заявления Хакимова о том, что «попытка исповедовать традиционные мазхабы суннизма в современном обществе невозможна и является лукавством», окончательно настроили против него мусульманское духовенство России.

Ни один муфтий или имам не поддержал теории «евроислама», которая ввиду особых взглядов ее автора на употребление алкоголя была остроумно названа «пьяным исламом».

Резкая критика идей Хакимова прозвучала из уст первого заместителя муфтия Татарстана Валиуллы Якупова и муфтия Саратовской области Мукаддаса Бибарсова, а имам-хатыб нижнекамской Соборной мечети Рамиль Юнусов даже назвал его работу «подрывающей основы ислама». Таким образом, концепция «евроислама» не нашла понимания у российских мусульман и была благожелательно воспринята только западными учеными, увидевшими в ней способ приучения мусульман к «общечеловеческим» ценностям. В целом же по своей скандальности она может сравниться только с проектом двух философов-методологов Петра Щадровицкого и Сергея Градировского, который получил название «русский ислам» и был запущен в 2000 году при информационной поддержке сектоведа Игоря Понкина.

Подобно «евроисламу», «русский ислам» ставил своей главной целью изменение мусульманского менталитета и адаптации его к современным реалиям, правда, конкретно российским. Для этого федеральному центру предлагалось установить жесткий контроль над российской уммой, воспитать прослойку лояльных духовных лидеров в специально созданном для этого вузе и добиться перевода намаза на русский язык. «России необходим русский ислам – ислам, укорененный в русской культурной почве и преданный российской государственности», утверждал Сергей Градировский, уточняя при этом, что «русский ислам – это не русские, принявшие ислам, а ислам, принявший форму русского». В 2003 году после случайного или сознательного предания огласке внутренних материалов проекта разразился крупный скандал. Духовные лидеры Поволжской уммы были оскорблены содержащимися в них нелестными оценками своей профессиональной пригодности, а представителей православной общественности возмутили предлагавшиеся Градировским планы исламизации российской элиты и закрепление за исламом особых привилегий.

После острой дискуссии проект «русский ислам» был свернут. Против него единым фронтом выступили ЦДУМ, Совет муфтиев России, московская организация «русских мусульман» «Прямой путь» и Союз православных граждан.

При этом один из муфтиев подчеркнул, что творцы «русского ислама» не имеют никакого отношения ни к русским, ни к исламу, поэтому придавать их трудам серьезное значение не стоит. Полномочный представитель Президента РФ в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко, советником которого по совместительству работал Градировский, также поспешил отмежеваться от опасной инициативы своего подчиненного. Несмотря на достаточно широкую известность проекты Рафаэля Хакимова и Сергея Градировского так и остались сугубо теоретическими, в то время как их коллеги Файзрахман Саттаров и Нурулла Мофлюхунов смогли привлечь на свою сторону немало единомышленников и создать в Татарстане несколько полноценных общин. Эти религиозные деятели в свое время занимали высокие посты в ДУМЕС, однако были изгнаны оттуда муфтием Талгатом Таджуддином.

Вполне возможно, что при других обстоятельствах Саттаров и Мофлюхунов пополнили бы ряды его оппонентов во время раскола 1992 года, однако они предпочли создать собственные исламские группы.

Бывший ответственный секретарь ДУМЕС Файзрахман Саттаров, известный также как Насурулла-бабай, основал свою секту в конце 80-х годов. Отличительными чертами ее вероучения стали отрицание суннитских мазхабов, непризнание значительной части хадисов, сильно увеличенная ставка закятной «десятины» (реально достигающей в этом случае 20%) и ярко выраженные эсхатологические мотивы.

Файзрахман Саттаров не скрывает своей враждебности к ДУМ РТ, руководители которого, в свою очередь, считают его душевнобольным человеком. Штаб-квартирой файзрахманистов является небольшая мечеть на Торфяной улице в Казани. По данным исследователя исламского сектантства Валиуллы Якупова, сейчас их общины действуют также в Уфе, Набережных Челнах, Лениногорске, Альметьевске и отдельных татарстанских селах. Нурулла Мофлюхунов до 1998 года работал имам-хатыбом в мечети города Чистополь и параллельно занимался исследованием тафсиров. В результате конфликта с муфтием Талгатом Таджуддином он пережил сильное потрясение и решил бороться вообще против любых представителей «официального» ислама. Вероучение созданной им группы отрицает аутентичность всех хадисов и по многим позициям сближается с салафизмом. Относительно малочисленные последователи Мофлюхунова проживают преимущественно в Чистополе и Казани. Помимо описанных сект и сектантских теорий следует отметить также малоизученное пока движение махдистов, последователи которого встречаются в Ингушетии, Чечне и Дагестане. По всей видимости, они вероучительно близки к суданским махдистам и также проповедуют скорое пришествие «мессии» – махди.

Общая численность ахмадитов, бахаистов, файзрахманитов, мофлюхуновцев, махдистов и последователей неосуфийских орденов в нашей стране не превышает 20 тыс. человек. Серьезных конфликтов между ними и традиционными мусульманами пока не отмечалось, однако на страницах основных мусульманских СМИ нередко появляются статьи с резкой критикой ахмадийи и неосуфизма.