Час до конца сентября (СИ) - Меандр

- Быстро, как комнаты расположены? - и, зацепив взглядом бегущую с ведрами учительницу, крикнул. - Катька, облей меня!

- Как зайдешь, длинный коридор, слева две комнаты, туалет с ванной, прямо от них свернешь - кухня и большая комната! Свекор обычно в большой комнате на диване спит, - хотела было добавить, что Сашка там же, но в это время Катерина ухнула на склонившего голову мужчину ведро воды, сразу - второе, и тот бегом подлетел к двери особняка.

Из шлангов вода текла тоненькой струйкой, не в силах справиться с таким количеством подключений. Решили оставить два, чтоб хоть как-то стал больше напор. С соседних участков перекрикивались люди, спасая свои дома, сараи, курятники. Катя с Натой по приказу Марии Альбертовны, схватились за лопаты, забрасывая песком горящую веранду, но огонь уже сожрал крышу и второй этаж, добрался в комнаты первого, и бесполезно было что-то спасать.

Коридор был уже весь в дыму, Решад склонился как можно ниже, впервые пожалев, что природа и гены одарили высоким ростом. Пролетел узкий коридор, повернул - да, точно, дрыхнет старший Царев, храпит, пока его имущество исчезает в пожарище. Весь дом был увешан богатыми коврами, занавесками, картинами, всем тем, что так любит огонь, через несколько минут здесь будет нечего спасать.

- Вставай, Егорыч, горишь!

- Ты кто? - еле разлепив пьяные глаза, хозяин и не подумал спасаться. - Я тебя не знаю!

- Горишь, блядь, на выход! - воздуха уже не хватало, горели стены изнутри, обои вскипели пузырями. Решад схватил мужика за шкирку, сбросил с дивана, пнул для ускорения. - На карачки и бегом!

Что-то начиная понимать, мужичок резко рванул к входной двери, но вернулся, зачем-то напялил плащ, прикрыв тощий зад в широких семейниках.

- Жена где? Где жена твоя, спрашиваю? - под угрожающий треск потолка, крикнул спаситель.

- На хер пошла! - ответил погорелец, вывалившись на крыльцо.

А вон и Людмила, мечется бестолково по двору, причитая, то визгом возмущаясь из-за дыры в заборе, то воем умоляя людей спасти имущество.

Решад успел выбежать следом за хозяином, как ухнула крыша, только искры взметнулись в разные стороны.

- Решад, там еще… - возглас Наты перекрыла сирена Людмилы.

- Сыночек, сыночек мой! Люди, Сашенька, там же Сашенька, сыночек! - бестолково хватая за руки тех, кто и так помогал, Люда на коленях взывала к горящим окнам, откуда, со звоном лопаясь, вылетали стекла.

А этот тут откуда? Он же в Казани, под присмотром? Как так получилось? Черт, опять придется лезть в дом… Где же пожарные?

Визг тормозов на дороге, и на двор заскочил Леха, рванул к другу, выхватил у проходящей женщины ведро с водой.

- Давай, лей на меня, Сашка там еще, - не смотря на выпученные глаза Лешего от такой новости, подставил голову под водопад, махнул рукой. - Отгоняй баб, скоро все рухнет.

Черный дым уже не позволял сделать и половины вдоха, только бы успеть. Решад плечом толкнул дверь первой комнаты, благо поддалась. Накинул мокрую футболку на голову. Комната, выходящая на веранду, уже полыхала, железная кровать, на которой лежал на спине Сашка, раскалилась шарами, украшающими изголовье.

С первого взгляда стало понятно, что алкаш был мертв. Рот его, открытый в последнем вдохе, был заполнен какой-то кашицей, это же месиво припеклось к щеке и постельному белью.

Стащив тело с кровати прямо на тлеющем одеяле, Решад взвыл, неловко задев раскаленный металл предплечьем. Рывками волоча одеяло за собой, едва не потерял сознание в коридоре, но продолжал упорно тащить скорбную ношу здоровой рукой. Волосы и футболка дымились, быстро испаряя спасительную влагу.

Последняя пара метров до двери… Ползком, не вставая, иначе задохнется. Сквозь гул огня, послышались сирены пожарных машин, если сейчас упадет, успеют спасти. Наверное. Дверь горит. Воздух… Решад поднялся, шатаясь, закашлялся от горечи едкого дыма. Толпа женщин притихла, когда он вытащил мертвое тело на траву, коротко бросил:

- Прикройте чем-нибудь.

Оглянулся, нашел взглядом любимую, и, тяжело ступая, пошел к ней, не видя перед собой никого больше, но за пару метров силы оставили его, рухнул на землю, потеряв сознание. Ирина бросила шланг, успела подбежать, упасть на колени, поддержать его в падении, обхватила руками, не чувствуя боли. Зашептала горячо, целуя, куда могла дотянуться, вперемежку со слезами:

- Миленький мой, родной мой, пожалуйста, приди в себя, ну куда я без тебя, Решад, не пугай меня, пожалуйста, счастье мое, мне никто не нужен, кроме тебя!

- Я все слышу, - глухо ответил мужчина, надсадно закашлявшись.

- Все-все?

- Самое главное, моя…

- Решад Маратович, пойдемте, я вам руку обработаю, - подошел врач скорой помощи из райцентра. - У Вас на левой ожог.

- Да, сейчас. Подойду. Сашку увезли?

- Грузим. Там Ваши показания нужны, но это не к спеху.

- Это все ты-ы-ы! Ты! - скрючив пальцы в желании вцепиться, на Иру летела Людмила, но ее успел перехватить Алексей, удерживая вдвоем с медиком ополоумевшую от горя женщину. - Вы с Наташкой все подстроили, только и мечтали Сашеньку убить, подстилки дешевые! Будь проклят тот день, когда сыночек эту мразь пузатую в дом приволок! Ненавижу!

- Да прекрати ты, Людка, сама и виновата, что Санька бухал, - протрезвевший хозяин дома с горечью смотрел, как догорает, шипя под водой, хлещущей из пожарных рукавов, его жилище. - Взял тебя с пузом, сам дурак… От моих ты быстро избавлялась. Вот и выросло…

- Предварительно, пожар начался с веранды, не скажете, что там могло воспламениться? - к старшему Цареву подошел полицейский с райцентра. 

- Сашка там курил. Вчера приехал ночью, сбег, падла с больнички. Ну, сходил я сегодня за беленькой, с устатку, наломался в огороде. А Сашка и вылакал полтора пузыря, - повинился погорелец. - Курить ходил на веранду, да.

- Захлопнись, старый дурак! - визг Людмилы перешел в вой. - Сыночек, родненький, как же это, как ты мог... 

А влюбленные все сидели на земле, пока под них не потекла вода, неся в белой пене черные угольки и обугленные ошметки былого богатства. Кое-как поднялись оба на ноги, поддерживая друг друга. Разнимать намертво сжатые кольца рук не хотелось никому первым, но пришлось, внешний мир требовал их присутствия. А для двоих будет ночь…

- Иди домой, я скоро. Приду к тебе… - обожженным губам слова давались плохо.

- Нет, я с тобой буду!

- Я сказал - домой! Забери Нату, и чтоб через две минуты я вас не видел.

- Хорошо, - действительно, сейчас подруга нуждалась в ее участии, а все признания можно оставить на потом. - Наташ, пойдем, за Танюшкой, и ко мне.

В молчании подруги добрались до дома Яруллиных. Пока Ната зашла забрать дочь, Ира присела рядом с обеспокоенной незнакомыми запахами волчицей, обняла ее за шею:

- Все хорошо, Тень, твой хозяин скоро придет, не переживай, девочка. Он у тебя - герой! А знаешь, я его люблю… Очень люблю, Тенюшка, больше жизни и боюсь за него.

- Ирочка, ты чего не заходишь? - обеспокоенная мать вышла из дома. - Пойдем, я чай налила, пока Танюшка спит, пойдем в дом, кызым.

Вздохнув, Ира поднялась на крыльцо.

- Наиля-апа, я девчонок к себе заберу, у меня комната свободна. Наташин дом тоже пострадал, - шепотом, чтобы не разбудить Танюшку, предложила Ирина.

- Хорошо, а что Люда?

- Вот пусть и живет в моей хибаре, Наиля Ильдусовна! - на глазах Наташи заблестели слезы. - Или у своей подружки! На улице буду жить, но туда больше ни ногой! Слышали бы Вы, что она говорила…

- Понимаю. Лучше у чужих людей, чем с такой свекровью.

- Я не чужая Нате, Наиля-апа! И в обиду девочек не дам.

- Прости, кызым, не так выразилась.

- Танюшка проснулась! - сорвалась Наташа, услышав в соседней комнате всхлипы плачущего ребенка.

Ира ринулась было за ней, но Наиля мягко ее остановила, взяв за руку:

- Дочка, я слышала, что ты там, на крыльце сказала. Ирочка, я была бы рада, если бы сын был с тобой, о такой невестке и мечтать не могла. Но, он ведь опять рапорт написал, кызым.