Николай II. Дорога на Голгофу - Петр Валентинович Мультатули

новой силой. Особенно это проявилось во время Брестского мира, когда Ленину с большим трудом удалось отстоять необходимость заключения «похабного» мира с Германией. При этом большая часть партийных противников этого мира исходила вовсе не из-за патриотических соображений и не из-за того, что огромные территории отторгаются от России. Мир с «империалистической» Германией мешал делу «мировой революции», отодвигал «освободительный» поход в Германию! Часто позицию Троцкого «не мира, ни войны, а армию распустить» считают признаком его авантюризма. Но на самом деле, если учесть тесную связь Троцкого с могущественными международными тайными организациями, можно себе представить, что троцкистские планы имели определенные шансы на успех. Троцкий вполне мог надеяться, что большевистская революция 229 распространится на Германию, где имелись схожие с большевиками революционные силы. Но в данном случае в Ленине сказался больше расчетливый политик, чем революционный стратег. Революционная война с немцами не давала ему никаких преимуществ, так как, во-первых, он сильно зависел от кайзеровского правительства, а во-вторых, сам уже не очень верил в возможность мировой революции в настоящих условиях. Для Ленина гораздо большей реальностью, чем германская революция, были германские штыки. При этом Ленин понимал, что в случае неудачи Троцкий вернется оттуда, откуда он приехал, то есть в США, а вот Ленину деваться было некуда: его ожидала политическая и, вполне вероятно, физическая смерть.

Спор по Брестскому миру внес очередной разлад в руководство большевистской партии, в котором причудливо сплелись интересы самых разных политических и экономических сил и группировок. Ленин, безусловно, должен был их учитывать, точно так же, как должен он был учитывать интересы и немецких генералов, и французских масонов, и американо-еврейских финансистов, и русских сектантов-раскольников. Но более всего, конечно, он зависел от немцев. После прихода большевиков к власти и заключения Брестского мира влияние Германии в Советской России чрезвычайно усилилось. К июлю 1918 года ежемесячные расходы немцев на пропаганду в России, то есть читай на пропаганду большевизма, уже достигли 3 миллионов марок. Одновременно и Ленин неизменно выполнял практически все германские требования. По Дополнительному соглашению, подписанному в Берлине, через «Дойчебанк» Мендельсона большевиками в Германию было отправлено в счет репараций 2,5 млрд золотых рублей по курсу 1913 года, вывезено 2 млн пудов сахара, 9132 вагона хлеба, 2 млн пудов льноволокна, 1218 вагонов мяса, 294 вагона пушнины{638}.

Ленин делает все, чтобы расположить к себе германское правительство. И немцы выделяют его из общего числа большевистских руководителей. 16 мая 1918 года у Ленина состоялась встреча с германским послом Мирбахом, отчет о которой тот направил в Берлин. Мирбах писал: «Сегодня я имел продолжительную беседу с Лениным об общем положении. Надо сказать, что Ленин твердо верит в свою звезду и продолжает неизменно сохранять неисчерпаемый оптимизм. Все же и он признает, что, хотя его система остается непоколебимой, количество нападающих на нее элементов увеличилось и положение требует более напряженного внимания, чем месяц назад. Свою уверенность он обосновывает прежде всего тем, что правящая партия является единственной партией, опирающейся на организованную власть, в то время как все другие партии сходятся только на отрицании существующей власти. Ленин говорил, отнюдь не жалуясь на судьбу и без каких-либо упреков. Он избегал также всяких намеков на то, что при дальнейшем затягивании нынешнего положения он мог бы оказаться вынужденным возобновить контакты с другой группировкой держав»{639}.

Но Ленин пытался заручиться поддержкой не только Германии, еще 5 марта 1918 года он встречался с резидентом американской разведки Р. Робинсом и вел с ним переговоры о поддержке советского правительства со стороны США и Антанты{640}.

Кроме того, не следует забывать, что силы, которые заменили Керенского на Троцкого, вовсе не являлись покровителями Ленина. Они терпели его до поры до времени, но «своим» не считали никогда. Более того, эти же силы не исключали возможности отстранения Троцкого и возвращения обратно Керенского, если вдруг Троцкий будет вести себя «неправильно». Представитель тайного сообщества и офицер английской разведки В. Вайсман писал 1 мая 1918 года другому представителю мировой закулисы полковнику М. Хаусу: «Если мы решим, что Троцкий не хочет или не может пригласить нас, то мы можем призвать Керенского и других деятелей первоначальной республиканской революции, побудить их образовать правительственный комитет… и делать то, чего Троцкий не пожелал или не смог бы сделать»{641}.

Спросим себя: мог ли Ленин в таких условиях быть полностью независимой фигурой, наделенной всей полнотой власти? Ответ очевиден: нет, не мог. Уже потом, после падения кайзеровского режима, в ходе победы в Гражданской войне, когда авторитет его в обществе и народе стал весомым, Ленин сумел сосредоточить в своих руках большую власть, но до конца своих дней Ленин не был полновластным властителем государства, никогда не был единодержавным правителем. Что же касается лета 1918 года, когда решалась судьба Царской Семьи, Ленин был одним из самых известных и уважаемых в партийном руководстве лидеров, но тем не менее равным среди равных. При этом в большевистской власти были люди, обладавшие гораздо большей властью, чем Ленин.

Безусловно, что главным врагом для Ленина было русское Самодержавие. В этом играли также роль и личные мотивы Ленина: в 1887 году за подготовку покушения на жизнь Императора Александра III был казнен его старший брат А. И. Ульянов. Однако не стоит преувеличивать эти мотивы и считать, что будто бы Царская Семья была убита по причине мести Ленина, как это делают некоторые исследователи. Личные мотивы никогда не играли у Ленина ведущую роль, да к тому же, вопреки легендам советских времен, у него никогда не было теплых отношений со старшим братом.

Царская династия была ненавидима Лениным не столько по причине гибели брата, сколько потому, что она мешала осуществлению его идей о мировой революции. Эта мировая революция у Ленина не сводилась к простому установлению диктатуры пролетариата. Нет, это должна была быть революция против всего традиционного миропорядка, война против государства, религии, морали, в конечном счете война против Бога. Интересно, что первым делом в недолгой трудовой практике Ленина в качестве адвоката была защита крестьянина Василия Муленкова, обвиняемого в богохульстве и оскорблении Царского имени{642}.

Ленин ненавидел любого монарха, но Государь Николай II ему был ненавистен особо. В своих работах и письмах Ленин прямо-таки изрыгает хулу на Царя, не скупится на самые кровавые обещания расправы над ним и его родом. Он любил приводить в пример террориста Нечаева. «Совершенно забывают, — говорил Ленин, — что Нечаев обладал особым талантом организатора, уменьем всюду устанавливать навыки конспиративной работы, умел свои мысли обличать в такие потрясающие