Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья

Она схватила один из кристаллов и всучила его Алистеру.

— Просто подумай о чём-нибудь, — попросила она, прижимая к соли его ладони. — Сосредоточься на любом своём воспоминании, и соль впитает его.

— Заберёт мою память? — во взгляде Алистера появилась настороженность.

Терра улыбнулась.

— Вовсе нет. Это как… запись в дневнике. Хотя, если воспоминания будет отдавать маленький ребёнок, то есть шанс, что они пропадут.

Алистер попытался отдёрнуть руки, но Терра удержала их.

— Пожалуйста. Попробуй. Эти воспоминания потом можно просматривать: дотронешься до кристалла, и они промелькнут перед глазами, как фильм.

— И зачем мне это делать? — на губах парня появилась загадочная улыбка. — Чувствую подвох.

— Ну ты и…

— Я — что? — продолжая улыбаться, спросил Алистер.

— Дотошный!

— Дотошный?

— Да! — воскликнула Терра, продолжая прижимать его пальцы к кристаллу, ощущая, какие они тёплые.

— Мне кажется, ты неправильно используешь это слово. Согласно толковому словарю, дотошный — это прилагательное, обозначающее пытливого, вникающего в каждую мелочь, человека.

— Тогда я определённо использовала нужное словно, — насупилась Терра и отдёрнула руки. — Ты дотошный и… недоверчивый… а ещё… ещё сварливый!

— Это было обидно. Я никогда не считал себя сварливым, — рассмеялся Алистер, и его смех разнёсся по разрушенной оранжерее.

— Сварливый, как старый дед.

— Ты просто чудо, — продолжал смеяться Алистер. — Ладно, давай попробуем. А то я даже боюсь представить, какой ещё эпитет ты ко мне применишь, если я откажусь.

Терра просияла и вновь положила свои руки поверх его.

— Просто подумай о чём-нибудь и сосредоточься на этом воспоминании, попытайся как бы прожить его заново, — попросила она, направляя свою скудную магию в кристалл через Алистера.

До этого ей лишь раз приходилось работать с солевой памятью в подвале Джослин, но ощущение лёгкой щекотки в руках и в мыслях она запомнила хорошо. Кристалл легонько засветился, принимая в себя воспоминания. Терра не знала, о чём сейчас думал Алистер и что вкладывал в кристалл, но была твёрдо намерена узнать позже, когда прикоснётся к его воспоминаниям.

Она, конечно, понимала, что её мотивы были до безумия корыстными, но ей этого хотелось. Хотелось знать, о чём Алистер думает. Хотелось знать, какое его воспоминания было для него настолько важным, чтобы он захотел сохранить его. Хотя он вполне мог вложить в соль и какое-нибудь абсолютно неважное воспоминание: например, каким на вкус был тост, который он съел сегодня на завтрак.

Но Терре хотелось верить, что Алистер не стал бы использовать магию для чего-то настолько незначительного.

Кристалл потух, навечно запечатав в себе кусочек Алистера. Терра широко улыбнулась и вырвала кристалл из его рук.

— Теперь это моё! — воскликнула она.

— Присваивать чужие воспоминания — это вообще законно? — Алистер отошёл на пару шагов. — Даже не знаю, смогу ли засудить тебя за подобную кражу, так что будем считать это подарком для тугодумки.

— Тугодумки? — Терра бросила на парня такой взгляд, от которого завяли бы все цветы в оранжерее, если бы они там были.

— Будем считать, что мы квиты. У сварливых дедов, знаешь ли, свои взгляды на мир, — хмыкнул Алистер и, обогнув Терру, вышел из оранжереи.

Девушка поспешила за ним, спрятав кристалл соли в кармане юбки, который недовольно оттопырился, не оценив перегруза.

— Я довольно сообразительна, — бросила ему в спину Терра.

— В узких кругах, — буркнул ей в ответ Алистер, продолжая выбираться из разрушенной оранжереи. Он решил выйти через раму возле кухонного окна. — В доме уже была? Нужно оценить последствия пожара, составить список повреждений и необходимых работ. Потом, думаю, свяжусь с местной строительной компанией. Тут нужен профессиональный взгляд. Кстати, как думаешь, в доме может быть что-то этакое, что стоит убрать на период ремонта?

— Я там ещё не была, — ответила Терра, пробираясь к нему. — Вполне может быть. Я не думала, что и в оранжерее что-то будет, но погляди, что мы нашли. Джослин говорила, что солёная память сейчас тот ещё раритет. У неё был всего один маленький кусочек — вполовину меньше того, в который мы вложили воспоминания. Кстати, какое воспоминание ты туда поместил?

— Потом узнаешь, — отмахнулся Алистер, изучая разбитую оконную раму. — Смотри, вон там на подоконнике что-то лежит. Разве это не такая же соль?

Терра подошла и присмотрелась. Там действительно что-то было, и это что-то излучало весьма слабый магический след. Неудивительно, что она не заметила. Терра подошла к окну и смело просунула руку внутрь, схватив запылившийся кристалл, и застыла на месте, словно громом поражённая.

Вот только то, что её поразило, было не громом, а воспоминаниями. Воспоминаниями, крутящимися перед глазами, как в очень быстром кино. Вот начало — а вот уже и конец. Терра лишь успела содрогнуться от рыданий, зародившихся где-то в глубине груди ещё очень-очень давно.

Девушка отчаянно хватала губами воздух, пытаясь совладать с собой. Совладать с воспоминаниями, от которых её попросили отказаться.

— Терра, — она отдалённо слышала панику в голосе Алистера, отдалённо чувствовала прикосновение рук, прижимающих её к широкой груди. — Что случилось? Это какое-то заклятие?

Девушка знала, что Алистер переживает за неё, но сейчас это было неважно. Важен был папа, просящий отказаться от воспоминаний. Важна была мама…

— Мама, — всхлипнула Терра, уткнувшись в грудь Алистера, продолжая сжимать кристалл в руках, ощущая на языке вкус пепла. И запах — о, этот запах горелого мяса, словно всё происходило вновь.

Словно мама горела сейчас.

Здесь.

Из-за неё.

— Мама, — стенала Терра, не в силах прекратить, охваченная воспоминаниями, охваченная огнём. — О, мамочка…

Алистер выбил кристалл из рук Терры, и мир померк. Померк огонь. Девушка осела в его руках, ощущая себя разбитой куклой, не зная, что ей теперь делать. Её била крупная дрожь и, если бы не Алистер, державший её в руках, она, наверное, развалилась бы на части.

***

Терра влетела в столовую, ничего не видя перед собой из-за слёз, которые, не переставая, текли по щекам. Она то и дело утирала их перемазанными сажей руками и оттого выглядела так же паршиво, как и чувствовала себя. Ей казалось, что её сердце горело и покрывалось пеплом.

Алистер бесшумно шёл за девушкой. Ему не приходилось бежать: один его шаг равнялся трём шагам Терры. Но это она отмечала так, где-то на задворках сознания. Всё внимание Терры было сосредоточено на Мадам Рудбриг, которая пила чай, сидя в столовой. Такая спокойная, такая умиротворённая. Да как она может быть такой, когда мир Терры рухнул?!

— Вы знали! — воскликнула Терра, не узнавая собственного голоса. Он был визгливым, истеричным, надломленным. Он мог принадлежать женщине, сбежавшей из сумасшедшего дома, но не Терре Грабс. Терра отказывалась признавать, что это её голос.

Мадам Рудбриг подняла взгляд от газеты, которую листала, и вопросительно посмотрела на девушку.

— Где ты была? Надеюсь, никто не видел тебя в таком виде. Ты выглядишь, как…

— Мне плевать, как я выгляжу! — взвизгнула Терра — и то было впервые, когда она повысила голос на Мадам Рудбриг. — Вы всё знали!

Если до этого Мадам Рудбриг выглядела озадаченной, то теперь она была просто злой. Её брови сошлись на переносице, а глаза так и метали молнии. Хотя абсолютно спокойный и размеренный голос никак не вписывался в эту картину.

— Не смей повышать голос на меня в моём же доме, — только и сказала она и демонстративно раскрыла газету.

— Вы знали — и ничего не сказали мне. Молчали столько лет! — Терра ощутила, как её голос упал на несколько октав и стал больше походить на её прежний, но истеричные нотки никуда не делись. Слова дробились всхлипами.

Мадам Рудбриг молчала, подчёркнуто игнорируя девушку.

— Мама, о чём говорит Терра? — спросил Алистер.