Последняя ночь - Мерил Сойер

Прошла минута, прежде чем Дана ответила:

– Да, это неправда – я все еще думаю о нем. И из-за этого я и злюсь. Ну как можно простить того, кто так чудовищно со мной обошелся?

– Ты любишь его?

– Да, – призналась Дана. Ей захотелось излить сестре душу, чтобы хоть как-то унять боль в сердце. – Да, я люблю его и мечтаю только о нем.

– Верь своим чувствам, – посоветовала Ванесса, – и надейся на лучшее. Вот увидишь, все будет хорошо. Сердце никогда не обманывает. – Она встала с кресла. – Ты не поужинаешь сегодня вместе с нами?

Дане не хотелось огорчать сестру, но сегодня она бы просто не смогла сидеть за одним столом со счастливыми влюбленными, весь вечер слушая их нежное воркование.

– К сожалению, не смогу. Сегодня вечером я хочу пойти на панихиду по Лиллиан. Кроме того, прошлой ночью я не выспалась, лягу сегодня пораньше.

Ванесса принялась уговаривать сестру, но, видя всю тщетность своих попыток, вздохнула:

– Хорошо, поступай как знаешь. Но обещай, что позвонишь мне, если что – я сразу же приеду. Да, и еще, постарайся все же узнать, какие проблемы у Роба, хорошо? Он оказал нам неоценимую услугу, и мне хотелось бы помочь ему. Пожалуйста, держи меня в курсе дела, ладно?

Как только Ванесса вышла из кабинета, Дана сразу же вызвала к себе Гэса. Судебный исполнитель всегда узнавал новости первым. Если Роб действительно попал в серьезную переделку, то Гэс, должно быть, уже прослышал об этом. Гэс нравился Дане за свой открытый, честный характер. Он был человек общительный, но сам никогда не сплетничал. Кроме того, благодаря его многочисленным родственникам, которые занимали самые различные должности во властной структуре островов, у него были огромные связи. Уж он точно мог бы без труда выяснить, что затевается против Роба.

Войдя в кабинет, Гэс одарил Дану ослепительной улыбкой:

– Вы хотели меня видеть?

Она знаками попросила его закрыть за собой дверь, поскольку секретарша могла подслушать их разговор, а затем предложила ему сесть.

– Гэс, у меня есть к тебе одна просьба, – начала она. – До меня дошли кое-какие разговоры. Как ты знаешь, я не верю слухам, но мне бы хотелось проверить кое-какую информацию. Надеюсь, ты мне поможешь. – Затаив дыхание, Дана взглянула на Гэса. Тот с готовностью кивнул. – Скажи, у Роба Тагетта действительно возникли серьезные проблемы с полицией или это все пустые разговоры?

– На днях я встречался с моим двоюродным братом Тео. После пары стаканчиков он разговорился. Только вы уж не ссылайтесь на него, иначе его вышибут из полиции, хорошо?

– Я никому не скажу ни слова, клянусь.

– Я не так уж много и знаю, но суть дела вот в чем: полиция собирается арестовать Роба Тагетта, поскольку там считают, что он и есть Джек-Насильник.

Мгновенно побледнев как полотно, Дана вскочила на ноги. Она могла предположить что угодно, но только не это.

– Полный абсурд! Они что, все с ума сошли? Для такого обвинения нужны веские доказательства!

– Безусловно. Какие-то улики у полиции есть, раз дело уже передано в окружную прокуратуру.

Дана как подкошенная рухнула в кресло. Полиция передавала дело окружному прокурору только в тех случаях, когда все версии преступления были уже отработаны и все доказательства собраны. Но каким образом в круг подозреваемых мог попасть Роб?

Роб с берега наблюдал за тем, как его сын в очередной раз не удержался на доске и плюхнулся в воду. Зак барахтался под парусом и в душе, наверное, проклинал ту минуту, когда хвастливо заявил отцу, что в Калифорнии он не терял времени и стал неплохим виндсерфингистом. Роб выбрал именно этот пляж на северном побережье. Он располагался неподалеку от его дома, и здесь всегда гулял сильный ветер.

Неуклюжие попытки Зака взобраться на скользкую доску могли развеселить кого угодно, но только не его отца. Роб сидел на песке мрачнее тучи, злясь на себя и на весь мир. Черт бы побрал сегодняшнее утро. Он ушел от Даны, чувствуя себя полным ничтожеством.

Вчера вечером она призналась ему в любви!

Ее доверчивый взгляд, голос, полный надежды, смущенная улыбка тронули его до глубины души. Роб не был романтиком и не любил фантазировать, но сейчас он был в отчаянии. Если бы можно было повернуть время вспять и изменить происшедшее.

– Откуда в тебе такая жестокость, такой цинизм? Неужели ты не мог расстаться с ней по-другому? – пробормотал Роб. – Ты подлец! Какой же ты подлец! – повторял он.

Сегодня утром он будничным голосом сообщил ей, что они расстаются, но у него не было ни одного мало-мальски логичного объяснения этому. Заявить ей после ночи любви, что она ему надоела, – просто абсурд. И если бы Дана не заговорила об Элен, то он бы вконец заврался. Ему никогда не пришло бы в голову сослаться на свою бывшую жену. Он подленько ухватился за случайную подсказку Даны и сумел выкрутиться.

Зак пошатываясь выбрался на берег, волоча за собой доску с парусом. На его лице было написано глубокое уныние. Рухнув на песок рядом с отцом, он пожаловался:

– Ничего не получается. Тут всегда такой шквальный ветер? Не волны, а какие-то дикие мустанги! Представляю, что тут творится, когда штормит.

Роб сочувственно посмотрел на сына, но не стал говорить, что местные спортсмены считают это побережье идеальным местом для виндсерфинга и что ему еще придется многому у них поучиться.

– Это с непривычки. Попробуй еще раз. – Заметив, что Зак потянулся к своему рюкзаку, он поинтересовался: – Или на сегодня ты уже достаточно наглотался морской воды?

– Точно, я лучше дочитаю книгу.

– Да? – удивился Роб. – И что же ты читаешь?

Зак показал ему «Армагеддон» Стивена Кинга.

– Если бы у меня не было ее с собой на Мауи, я бы там с тоски умер, – признался он. – Все подруги моей матери страшные зануды! А роман мне одолжила Дана, – сказал он и уткнулся носом в книгу.

Дана? Роб откинулся спиной на песок и стал смотреть на белоснежные облака, медленно ползущие по небу. Он расстался с Даной, потерял ее, она навсегда ушла из его жизни… Роб осознал это только тогда, когда она выставила его из дома. Дверь за ним захлопнулась с таким грохотом, что он вздрогнул. Ему показалось, будто у него над ухом выстрелили из пистолета.

– Что ты думаешь о Дане?

Зак, не отрываясь от книги, неохотно протянул:

– Ну… мне кажется, она ничего.

Роб некоторое время молча смотрел на сына. Ему не хотелось вытягивать из него слова клещами, все-таки он не удержался от следующего вопроса.

– Послушай, зачем ты сказал Дане, что я и твоя мать хотим снова жить вместе? Ты же ведь именно так ей сказал?

Зак несколько секунд раздумывал, стоит ли ему отпираться, а затем поднял голову. Роб быстрым движением сдвинул на лоб солнцезащитные очки и посмотрел сыну в глаза.