Львы Аль-Рассана - Гай Кей

Он сказал:

— Здесь запертая дверь и высокая стена. Вы должны были это заметить. Вы оба умрете, а мы выйдем через дом в боковой переулок и затеряемся в городе, раньше чем кто-нибудь взломает эту дверь и найдет кастрированного мужчину и мертвую женщину с выпущенными кишками. В самом деле, доктор, я надеялся, что вы не станете делать глупости.

Тогда Джеана начала про себя, совершенно несправедливо, проклинать всех знакомых мужчин в Рагозе. Мазура. Аммара. Родриго. Альвара и Хусари. Когда вокруг столько доблестных мужчин, как это могло произойти?

Причиной, конечно, было ее настойчивое требование независимости и их готовность обеспечить ей эту независимость, и поэтому ее проклятия были несправедливыми. «При данных обстоятельствах, — решила Джеана, — справедливость не имеет никакого значения: один из них каким-то образом должен был оказаться здесь и предотвратить это».

— Зачем вам нужны дети? — спросила она.

— Для вашей же пользы не задавайте слишком много вопросов. Мы ничего не имеем против того, чтобы оставить вас обоих в живых, когда все будет кончено, но вы понимаете, что мы здесь немного рискуем и не можем позволить вам увеличить риск.

Он не успел договорить, как Джеана все поняла. Она могла сообщить им об этом, но мысли ее теперь прояснились, и она осознавала, что этим подпишет себе смертный приговор, и Веласу тоже, здесь, в заброшенном дворе. Она промолчала.

Это дело рук Альмалика Второго Картадского, она была уверена. Он стремится уничтожить маленьких мальчиков, своих братьев, которые представляют угрозу его трону самим своим существованием. Правители и их братья; древняя история, повторяющаяся заново в каждом поколении, в том числе и в ее поколении.

Оба мужчины закончили переодевание. Каждый из них взял маленький мешочек и достал флаконы для мочи, эмблему профессии. Ее принадлежности и флакон обычно нес Велас. Высокий убийца жестом указал на них Джеане, и она через мгновение сама подняла их.

— Я все время буду рядом с вами, — предупредил тот, что пониже. — Можете, конечно, закричать. Вы умрете, и разумеется, умрет ваш слуга здесь, его некому будет спасти. Нас тоже могут убить, но в этом вы не можете быть уверены, так как мы большие мастера своего дела. Я бы не советовал пытаться помешать нам, доктор. Куда мы идем?

У нее не оставалось выбора. Пока. Пока она не выйдет из этого двора. Она оглянулась на Веласа, но теперь его загораживал край фонтана. Поднялся ветер, и дождь полил сильнее, он хлестал косыми, холодными струями. Времени оставалось немного. Она назвала дом. Потом надвинула капюшон и вышла вместе с ними.

Дом, где жили двое маленьких детей Забиры Картадской, иногда вместе с матерью, чаще без нее, находился неподалеку от дворца. Квартал был богатый и тихий.

У Джеаны быстро улетучилась всякая надежда, которую она могла бы питать, на то, что ее увидит кто-то из знакомых. Двое ее похитителей хорошо знали Рагозу: то ли уже бывали здесь, то ли быстро ее изучили. Они вели ее по извилистому маршруту, в обход базара и дворцовых площадей. Теперь они не спешили.

Они даже миновали одну из больниц, где находились пациенты Джеаны, слишком тяжелые, чтобы оставаться дома, но убийцы тоже явно знали об этом: они держались противоположной стороны улицы и не замедлили шаг. Она вспомнила, проходя мимо двери, как Родриго Бельмонте и Аммар ибн Хайран однажды ночью вместе свернули за тот же угол, который сейчас огибала она в компании двоих людей, использующих ее для убийства детей.

Они шагали совсем близко от нее, мужчины делали вид, что оживленно беседуют, зажав ее с двух сторон. Для всех окружающих три лекаря-киндата со своими принадлежностями шли к пациенту, достаточно состоятельному, чтобы заплатить им. В том квартале, где они находились, это не служило поводом для комментариев. В холодное, дождливое утро было мало прохожих, которые могли бы их заметить. «Даже погода против меня», — подумала Джеана. Она с ужасом представила себе Веласа, обнаженного и дрожащего под колючим дождем в том пустом дворе.

Они подошли к указанному ею дому.

В первый раз Джеана подумала о самих детях, которые здесь жили. Раньше она всего дважды видела их, ее вызывали для лечения каких-то пустяковых болезней. «Она даже хотела отказаться», — вспомнила Джеана. Младший из этих детей стал причиной слепоты отца и его немоты. Однако, подумав об Исхаке и зная, как бы поступил он, она все же пошла. Нельзя винить детей. Детям она обязана оказать помощь в строгом соответствии с данной ею клятвой Галинуса.

И тут возникал ужасный вопрос о том, что она делает сейчас. Она постучалась в дверь.

— Просите позвать мать, — быстро прошептал высокий. Впервые в его голосе послышалось напряжение. Это странным образом успокоило Джеану. Они совсем не так невозмутимы, как кажется. «Ублюдок-киндат» — так он назвал Веласа. Она желала смерти этим людям.

Дверь открылась. На пороге стоял управляющий, за ним виднелись хорошо освещенный коридор и внутренний двор. Это был изысканный дом. Она помнила этого управляющего по прошлым посещениям: безобидный, честный человек. Он широко раскрыл глаза от удивления.

— Доктор? Что случилось?

Джеана сделала глубокий вдох. Невидимый под плащом кинжал прижался к ее спине.

— Госпожа Забира дома? Она меня ждет?

— Нет, доктор. — Голос управляющего был виноватым и встревоженным. — Она сегодня утром во дворце. И она не предупредила нас о вашем визите.

Тот из двоих, что пониже, сухо рассмеялся.

— Типичная мать! Только когда малыши серьезно больны, нас ждут. Мы договорились о визите два дня назад. Джеана бет Исхак проявила любезность и позволила нам сопровождать ее во время посещения маленьких пациентов. Мы — студенты, пытаемся приобрести больше знаний для исцеления малышей. — Он слегка приподнял свой флакон.

Управляющий неуверенно смотрел на Джеану. Она почувствовала, как острие кинжала проникло сквозь одежду и прижалось к коже.

— Действительно, — в отчаянии произнесла она. — Хозяйка вам совсем ничего не сказала?

— Мне — не сказала, доктор. — Он все еще говорил виноватым голосом. «Если бы он оказался более суровым человеком, — подумала она, — то захлопнул бы перед ними дверь и попросил прийти снова, когда Забира вернется домой».

— Ну, тогда, — сделала попытку Джеана, — если она не…

— Но я вас знаю, доктор, и знаю, что хозяйка вам доверяет. Это, наверное, недоразумение. Боюсь, мальчики сейчас расшалились, но входите, прошу вас. — Управляющий приветливо улыбнулся. Один из мужчин благожелательно посмотрел на него и дал ему серебряную монету. Это было слишком много и должно было насторожить хорошего слугу. Управляющий взял монету и с поклонами впустил их. Джеана с удовольствием анатомировала бы его.