Эндимион - Дэн Симмонс

– Его Святейшеству стало известно, где находятся это мерзкое отродье и те, кто ее сопровождает, – продолжал кардинал.

– Где, ваше высокопреосвященство? – Де Сойя сел прямо.

– На планете Седьмая Дракона, – пророкотал Августино. – У Его Святейшества нет на сей счет ни малейших сомнений. Кроме того, теперь он знает, что произойдет, если девочку не остановить. – Кардинал вышел из-за стола и приблизился к капитану. Де Сойя вскинул голову. – Девчонка ищет сообщников, которые помогли бы ей уничтожить Орден и попрать власть Церкви. До сих пор она была смертоносным вирусом в пустынной местности, потенциальной угрозой, которой временно можно пренебречь. Но если ее не перехватить, она обретет Силу Зла.

Кардинал стоял вполоборота, за его плечом виднелась фреска, на которой корчились человеческие тела.

– Одновременно откроются все порталы, из которых выступят миллионы Шрайков. Бродяги получат оружие Техно-Центра и передовые технологии. Они и так уже произвольно изменяют свои тела, продают души дьяволу за способность жить в космосе, питаться солнечным светом, как растения… С помощью Техно-Центра они добьются невиданного доселе могущества, мерзейшей мощи,[29] против которой будет бессильна даже Церковь. Погибнут миллиарды людей, десятки миллиардов лишатся сердец и душ. Бродяги проложат себе путь огнем и мечом, подобно вандалам и визиготам, уничтожат Пасем, Ватикан и все остальное. Человеческая жизнь и уважение к личности, которое проповедует Церковь, для них ничто. – Де Сойя молча внимал. – Но этого не должно случиться! Его Святейшество каждый день молит Господа не допустить подобной несправедливости. Федерико, грядут тяжелые времена – для Ордена, для Церкви, для всего человечества. Святой Отец провидит то, что может случиться, и требует от князей Церкви бороться со Злом во исполнение священных обетов. – Кардинал наклонился к де Сойе. – Федерико, я открою тебе тайну. Сейчас ты узнаешь то, относительно чего миллиарды верующих будут пребывать в неведении еще не один месяц. На Галактическом Синоде Его Святейшество объявил крестовый поход.

– Крестовый поход? – переспросил де Сойя. Слова кардинала подействовали даже на невозмутимого монсеньора Одди, который тихонько кашлянул.

– Крестовый поход против Бродяг, – громыхнул Августино. – На протяжении веков мы только оборонялись, возводили Великую Стену, чтобы защитить христианский мир от вражеской агрессии, но с этого самого дня, по воле Божьей, Орден и Церковь переходят в наступление.

– Что это значит? – Де Сойя знал, что битва на ничейной территории между Великой Стеной и владениями Бродяг идет достаточно давно – корабли нападают и отступают, эскадры перегруппировываются и снова бросаются в бой. Но ведь существует фактор запаздывания; по бортовому времени с Пасема до конца Великой Стены лететь около двух лет, а по объективному – свыше двадцати.

Координировать действия практически невозможно, поэтому крупных операций и не бывает…

Кардинал криво усмехнулся:

– Пока мы с тобой беседуем, каждая планета на территории Ордена и Протектората получила предписание построить звездолет. По звездолету от планеты.

– Разве у нас мало звездолетов?

– На этих кораблях установят такие же двигатели, как те, что стоят на твоем «Рафаиле». Но мы строим не авизо, а тяжелые крейсеры, самые мощные и смертоносные корабли в нашем рукаве галактики. Они смогут совершать прыжки в любую точку пространства, а времени на прыжок будут тратить меньше, чем требуется «челноку», чтобы спуститься с орбиты на поверхность. Экипаж каждого из кораблей, названного в честь планеты, на которой его построили, будет состоять из офицеров Ордена, готовых умереть и воскреснуть ради спасения веры. Один такой звездолет сможет уничтожить целый Рой.

Де Сойя кивнул:

– Значит, вот как Его Святейшество намерен справиться с угрозой, которую представляет девочка? Я правильно понял, ваше высокопреосвященство?

Кардинал уселся в кресло с таким видом, словно устал ходить.

– Не совсем, Федерико, не совсем. Новые корабли начнут строить не сегодня и не завтра. А мерзкий суккуб продолжает распространять заразу. В настоящий момент все зависит от тебя и твоей команды.

– Команды? – переспросил де Сойя. – А в нее входят сержант Грегориус и капрал Ки?

– Разумеется, – проговорил кардинал.

– Ваше высокопреосвященство упоминали о замене стрелку Реттигу… – У де Сойи мелькнула шальная мысль: а что, если к нему приставят кардинала священной инквизиции? По спине поползли мурашки.

Кардинал разжал пальцы, как бы открывая шкатулку с драгоценностями.

– У тебя будет новый член экипажа.

– Офицер Ордена? – спросил капитан. Может, у него потребуют передать новичку папский диск?

Августино покачал головой. Массивный подбородок кардинала двигался словно по собственной воле.

– Нет, Федерико. Обыкновенный солдат, правда, специально обученный. Из таких будет состоять возрожденное Христово Воинство. – Де Сойя никак не мог понять, к чему клонит собеседник. Похоже, Церкви не дают покоя эксперименты Бродяг с нанотехнологией. Но если так, это попахивает кощунством… Кардинал вновь будто угадал, о чем думает капитан. – Не беспокойся, Федерико. Это человек, христианин, просто прошедший новый специальный курс тренировок.

– Обыкновенный солдат… – повторил озадаченный де Сойя.

– Воин, – поправил кардинал. – Первый из участников объявленного сегодня Его Святейшеством крестового похода.

Де Сойя потер подбородок:

– Надеюсь, он будет подчиняться только мне, как Ки с Грегориусом?

– Конечно, конечно… – Кардинал откинулся на спинку кресла и сложил руки на выступавшем из-под сутаны животе. – Единственно что… Его Святейшество по совету священной канцелярии вручил ей диск, чтобы она могла принимать самостоятельные решения, необходимые для выполнения задания.

– Это женщина? – удивился де Сойя. Если папские диски будут у него и у загадочного «воина», точнее, воительницы, кто же из них станет главным? За все годы службы капитан ни разу не оказывался в столь нелепом положении. Уж лучше бы сразу разжаловали, подумалось ему.

Кардинал Лурдзамийский подался вперед и негромко произнес:

– Федерико, Его Святейшество по-прежнему целиком и полностью полагается на твои знания и опыт. Однако Господь открыл Святому Отцу ужасную необходимость, от которой он, зная твои убеждения, желает тебя избавить.

– Ужасная необходимость? – Де Сойе показалось, он догадывается, что скрывается за этой формулировкой.

На лице кардинала играли тени.

– Этот выродок, этот суккуб ни в коем случае не должен ускользнуть. Исцелив Тело Христово, мы сделаем первый шаг к всеобщему благополучию.

Перед тем как открыть рот, де Сойя досчитал до десяти.

– Значит, я найду девочку, а ваш… воин ее убьет?

– Да, – ответил Августино.

Никто из присутствовавших не сомневался в том, что де Сойя согласится на подобные условия. Христиане вообще и офицеры флота, а также священники-иезуиты в частности никогда не отказывались от обязанностей, которые возлагали на них Святой Отец и Матерь-Церковь.

– Когда я увижу нового члена экипажа? – справился капитан.

– «Рафаил» сегодня же отправится к Седьмой Дракона, – сообщил монсеньор Одди. – Новый член экипажа уже на борту.

– Могу я узнать, как ее зовут и какое у нее звание? – Де Сойя повернулся к монсеньору Одди, но ответил ему Августино:

– Звания у нее пока нет. Со временем она станет офицером одного из Крестовых Легионов. Пока вам следует обращаться к ней по имени. А зовут ее Немез. Радаманта Немез.[30]

Кардинал искоса поглядел на Одди. Тот поднялся, давая понять, что аудиенция подошла к концу. Де Сойя торопливо последовал примеру монсеньора.

Августино поднял руку, благословляя. Де Сойя наклонил голову.

– Да пребудет с тобою наш Господь и Спаситель, Иисус Христос, да убережет Он тебя от опасности и дарует победу. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

– Аминь, – пробормотал монсеньор Лукас Одди.

– Аминь, – произнес де Сойя.

44

Как выяснилось, вокруг находились и другие здания, вмерзшие в ледяной покров Седьмой Дракона. Этакие остатки былой роскоши, гигантские насекомые в сверкающем янтаре…

Отец Главк оказался человеком добродушным и веселым. Его сослали на Седьмую Дракона за принадлежность к одному из последних тейярдианских орденов. Когда Папа Юлий Шестой издал буллу, в которой объявил философские воззрения антипапы кощунственными, орден распустили, а его членов кого отлучили от Церкви, а кого отправили в глухие уголки с глаз долой. Впрочем, отец Главк отнюдь не считал, что провел пятьдесят семь лет в изгнании, – он полагал, что исполняет свое предназначение.

Чичатуки не выказывали особого интереса к религии, да и священник, как он сам признался, не слишком стремился обратить их в христианство. Отец Главк восторгался мужеством и благородством чичатуков и преклонялся перед их культурой, которую они сумели сохранить в столь неблагоприятных условиях. До того как ослеп – это была снежная слепота, нечто вроде одновременного воздействия холода, вакуума и радиации, – он частенько путешествовал вместе с чичатуками.