Единственная для темного эльфа 2 (СИ) - Мазарин Ан

Удивительно, что после всего этого я полюбила Фаля.

Замолчала, рассматривая свою порезанную ладонь. Скорее всего, если бы не Гера, она бы у меня сейчас жутко болела. Что если, она вот так болит у него сейчас?

— Ладно, давай закроем тему, — чуть успокаиваясь, решила поставить точку в этом вопросе. — Это не то, чем я горжусь.

— Прости, я больше не буду поднимать этот разговор, — ощущения хватки чужой руки на плече, и меня подтягивают в сторону, заключая в теплые объятия. — Прости, душа моя.

— Это вы меня простите, — спрятала лицо, только сейчас понимая, что свидетелями моих сдавших нервов стали еще и Саверий, и Саид, и Рамиль, и Эсфир, и Ша-Энг… — Не знаю, что на меня нашло. Спасибо, что помогли увидеться с мамой.

— Не благодарите, моя госпожа, — куда дружелюбнее отозвался жрец, распихивая артефакты по карманам, пока на одну руку сгружает необходимые крупногабаритные вещи. — Приятно было познакомиться с… вашей мамой.

Обратно мы возвращались в молчании. Ая поднималась по лестнице несколько поникшей. Признаться, увиденного никто не ожидал.

Ая никогда не рассказывала ни о ком из своей семьи, кроме матери. Я всегда считал, что именно с ней у нее самая крепкая связь. Полагал, что в свое время моя девочка сама все мне о себе расскажет. Удивительно, но спустя столько времени и все, что мы прошли вместе, еще остаются вещи, которые я о ней не знаю.

Так и сейчас.

Когда моя девочка менялась в лице от созерцания мужчины в магической дыре, ко мне медленно стало подкрадываться понимание. Так вот в чем причина. Я давно смирился с мыслью, что был кто-то до меня. Кто-то, кого она сильно любила, доверяла всецело и расставание с кем пережила кардинальным способом — абсолютно закрылась.

И предположить не мог, что это окажется ее отец. Моя маленькая нежность была предана отцом, человеком, должным защищать и заботиться о ней, а вместо того, нашедшим для себя вещи более важные, чем маленькая дочь. Принимая во внимание ее ранимость и способность все принимать близко к сердцу, глубокую привязанность, о которой упомянул мужчина, несложно догадаться, что я прав.

Все это время она просто защищалась…

Нежность моя, если бы ты знала, что со мной ты не узнаешь страха, что наши дети, если бы они могли у нас быть, росли бы в надежности и заботе. Я любил бы их так же сильно, как и тебя. Целовал бы каждого перед сном и на утро, вкладывая те же чувства, что и когда целую тебя. Охранял, берег бы их, как бесценный дар, коими они бы и являлись. Мои мысли все смелее и я мечтаю, чтобы ты подарила мне хотя бы одного…

Мне кажется, я сошел бы с ума от счастья, узнай, что у нас получилось. Ведь я знал бы, что в крохотной жизни наше с тобой общее продолжение.

А результат ее собственного опыта заставляет ее волком смотреть на проекцию отца в пространственном окне. Сжимать кулаки до боли, не замечая глубокой раны на ладони. Эйфория закончится, и она после почувствует возвращение тактильных ощущений, хоть в чем-то я благодарен Герриону.

Пережив в детстве недостаток отцовской любви, она стала такой, какой я встретил ее полгода назад. Какой вижу и сейчас. Помня, с какой любовью Ая отзывалась о маме и бабушке, не трудно догадаться, что с их взаимоотношениями было все в порядке. А вот со стороны отца в сердце зияла дыра, которую ничем не прикрыть. Отсюда недоверие.

Маленькая и замкнутая Ая, окруженная незнакомцами, далекими от ее доверия, здесь чувствует себя слишком одиноко. Потому-то (смотрю на Ша-Энга) земляной дракон и стал отдушиной для нее, каким-то образом нашел лазейку к ее душе. Возможно, она сама пошла на риски, замученная ощущением себя среди чужаков. А завоевать ее сложно, мне ли не знать, самому пришлось пробивать путь к ее доверию.

Причиной наличия той невидимой грани, сквозь которую она долго меня не пропускала, был банальный страх. Стена, сквозь которую пришлось долго и упорно пробираться, чтобы понемногу завоевывать ее, добиваться хоть каких-то чувств в ответ на мои, была невообразимо высокой. Не удивлюсь, если она отсеяла ею не одного воздыхателя (как бы не было это не по себе признавать), прежде чем на ее пути появился я.

Усмехаюсь про себя. Отделаться от меня оказалось слишком сложно, да, любимая?

Быть опорой и защитой, главным мужчиной в твоей жизни, с этой задачей твой отец не справился. Разве мало таких? Однако я не хочу закрывать на это глаза. Так больно ранить мое сокровище, взрастить в ней опасения, прошедшие плечом к плечу по жизни, лишить ее, возможно, чего-то важного, что могло бы быть у нее, будь все иначе…

А иначе был бы у меня шанс? Если бы у нее был кто-то, кому она отдала бы свое сердце до меня?

Возможно, все к лучшему, родная. Мы долго шли к тому, чтобы любить друг друга. Похоже, я не осознавал, что заплатила ты ради наших чувств. Преодолеть страхи, шагнуть в омут с головой тоже непросто. И я горжусь тобой.

Обещаю, я буду любить тебя даже после смерти.

62. Колыбельная серенада

От души зевнув, прошла в свои покои немного уставшей и с кучей впечатлений. Увиденного и правда никто обсуждать не стал, все же это было слишком личное, и мне еще надо принять тот факт, что то, что я старательно всегда прятала, теперь на поверхности.

Не знаю, как так вышло, но за ритуалом время пролетело со скоростью света. Если в подземелье мы спускались еще засветло, то вышли, когда довольно стемнело.

Гер попрощался со мной еще у порога своего крыла дворца, поручая стражам довести меня до покоев. Обещал поговорить с отцом и выиграть нам еще время, а пока предложил учиться дальше и ни о чем не думать. Сложно, конечно. Боюсь, что встречи с драконом Ангором мне уже не избежать. Столько месяцев отлично пряталась, а теперь прижало.

Ша-Энг и Эсфир проскользнули за мной молчаливыми тенями, что для первого вообще было нехарактерно. Саид и Рамиль остались у дверей охранять снаружи.

— Подождем, когда все разойдутся, и пойдем в библиотеку, — бросила Ша-Энгу, пока расплетала волосы и доставала из них кучу заколочек, припоминая, что на страже сегодня Эсфир, и выпрашивать прогулки больше не нужно.

— Пророчу тебе профессорское место в академии в будущем, — земляной дракон почесал слегка щетинистый подбородок. — Скоро о нашем мире ты будешь знать больше, чем мы сами о нем.

Не сдержала открытой улыбки, пока пальцы распрямляли волосы после парочки кос. Ах, если бы все эти знания уже были в моей голове. Сколько всего еще предстоит узнать, сколькому еще научиться нужно! Если бы в голову можно было вставить флешку и просто загрузить информацию, было бы круто. И чтобы сразу скиллы повысить, м-м-м.

— Я приду позже, ближе ко времени, — Ша-Энг поправил пояс с мечом у себя на талии. — Не обидишься, моя леди? Хочу отойти по делам.

— Нет, конечно, почему спрашиваешь? — с улыбкой недоуменно взглянула на друга. — Иди.

— Тогда увидимся, — подмигнул дракоша, довольно улыбнувшись. — Отпроситься у Саида гораздо труднее, чем у тебя.

Вырвавшийся смех заставил настроение подняться. Можно подумать, у меня вообще нужно отпрашиваться.

Взгляд нашарил у двери Эсфира, неподвижно подпирающего стену с покоящейся на рукояти меча рукой. Сам собой вспомнился момент, когда уловила его взгляд там в подземелье. Не пойму, почему это взволновало меня, словно захотелось оправдаться, но в чем? Я же просто общалась с Геррионом, ничего такого, что я не могу себе позволить с тем же Ша-Энгом, допустим. Да и вообще, почему меня вообще волнует отношение Эсфира к моему общению с принцем?

Заметив, что замерла на какое-то мгновение, отвернулась к зеркалу. Да, лучше бы Фир сегодня стоял по ту сторону двери. Непонятное для меня желание его присутствия рядом меня пугает и настораживает одновременно. Мы же совершенно не близки, что же у меня тогда все внутри переворачивает?

Зато то, на что удалось отвлечься, так это зарождающееся ощущение ноющего дискомфорта в ладони, про которую все благополучно забыли. Я в том числе. Может эта рана магическая и должна затянуться сама, но раскрытую ладонь я подняла перед глазами, локтем упершись в стол. Ровные края раны свидетельствовали о ее глубине, останется ли шрам? Вряд ли, конечно.