Проклятие короля - Василий Горъ

…Еще пять чудовищных вспышек с каждой из стен и пола, от которых помещение буквально заливает зеленым светом — печати Бессилия превращают всю комнату, за исключением шести ниш, в место, где невозможно магичить…

«Пора…» — подумал маг, тут же открыл глаза, выхватил взглядом человеческое тело, валяющееся на обломках рухнувшей сверху кровати, и буквально воткнул в него готовую к использованию огромнейшую печать Подчинения.

Плетение легло на тело как влитое. И… не отдало ни капли силы! Точно так же, как и печать Спутанных мыслей, возникшая с ней рядом!

«Труп…» — вглядевшись истинным зрением в серые и безжизненные нити жизни и разума упавшего сверху человека, отстраненно отметил Обух. И, наконец, позволил себе выдохнуть…

Глава 48

Крегг Молчун

Увидев перед глазами забрызганный вином подол женской ночной рубашки, касающийся залитого дешевым пойлом каменного пола, я зажмурился и попытался сообразить, как меня угораздило так напиться. Однако вспомнить повод и место попойки мне не удалось — женщина, сидящая передо мной на корточках, рванула меня за ворот и, не дождавшись моей реакции, раздраженно зашипела:

— Приди в себя, Крегг!!!

«Хорошо, что свиньей не обозвала…» — мрачно подумал я. И почувствовал, что краснею: напиваться до бессознательного состояния мне еще не приходилось.

— Ладно… Попробуем по-другому… — вздохнула она, и я вжал голову в плечи, почему-то решив, что меня сейчас окатят ледяной водой. И дождался. Только не воды, а чего-то магического — по позвоночнику прокатилась волна жуткого холода, потом вдруг начали мерзнуть пальцы рук и ног, а во рту появилась страшная сухость и почему-то отчетливый привкус крови.

— Ну, теперь-то ты в состоянии соображать? — громким шепотом поинтересовалась женщина, и я, прислушавшись к своим ощущениям, кивнул.

— В тебе было слишком много жизни… — «объяснила» мне женщина. И, не дожидаясь, пока я вникну в смысл чересчур сложной для меня фразы, снова рванула меня за ворот. — Все, вставай! Надо уходить…

— Я что-то тебе должен? — немножечко подумав, спросил я. Слегка удивившись, что женщина, обладающая Даром пусть даже вне категорий, работает девкой по вызову в обычном трактире.

— Должен? Ты что, с ума сошел? — искренне возмутилась моя подружка. — Хватит валяться! Вставай!!!

Решительно открыв глаза, я перевернулся на живот, уперся ладонями в пол и брезгливо поморщился: пол оказался залит вином так, как будто в комнате разбили сорокаведерную бочку.

«Славно погулял… — голосом старого Нашта хмыкнул внутренний голос. — Вино — на полу. Ты — тоже. Женщина — рядом, и, судя по голосу, явно не в настроении. А еще — провал в памяти… Мда…»

Покраснев еще гуще, я кое-как оторвал свое тело от пола и встал на четвереньки. Меня слегка мотнуло в сторону, но удержать равновесие все-таки удалось. А потом мне вдруг захотелось жрать. Именно жрать — желудок принялся требовать пищи так настойчиво, что меня согнуло пополам. И я со всего размаху шарахнулся лбом о пол.

«Свинья… Самая настоящая…» — подумал я. А потом увидел темную полосу, тянущуюся от меня до двери. И понял, что никогда не рискну посмотреть в глаза женщине, которой пришлось тащить меня волоком из общего зала аж до снятой мною комнаты…

— Крегг! Ты меня вообще слышишь? — через десяток ударов сердца зашипела моя подружка. — Нам немедленно надо уходить!!!

— Нам? — ошарашенно спросил я. А потом наткнулся взглядом на свой меч, почему-то валяющийся на полу, увидел цвет его клинка, почувствовал запах крови и нечистот, пропитывающий все и вся, и вдруг понял, что алая жидкость на полу и на коврах — это совсем не вино…

— Нам! — подтвердила она. И зашипела, как змея: — Да что с тобой, Крегг?

Вторая волна холода, прокатившаяся по позвоночнику, оказалась в несколько раз сильнее первой. Стоя на четвереньках, я безуспешно старался не стучать зубами и чувствовал, как из головы улетучиваются все последствия похмелья. Потом в голове словно вспыхнуло небольшое солнце, и у меня перед глазами возникло лицо сотника королевской стражи…

— Крегг по прозвищу Молчун? — Стоящий передо мной воин старается казаться спокойным. Однако и он, и его подчиненные готовы к бою — об этом буквально кричат их взаимное расположение, расслабленные стойки, ладони, почти касающиеся рукоятей мечей, и, конечно же, взгляды.

— Да… — киваю я. Потом неловко переступаю с ноги на ногу и «совершенно случайно» сдвигаюсь так, чтобы левая половина моего корпуса оказалась прикрыта массивной дверью. А потом приподнимаю бровь: — Чем могу быть полезен? В такой ПОЗДНИЙ час?

— Вы арестованы… — усмехается воин. И левой рукой протягивает мне свиток с черными полосами по краям. — Приказ его сиятельства графа Симона Герна. Можете ознакомиться…

— Арестован? — удивленно переспрашиваю я. — И за какое такое преступление?

— Читать умеете? — спрашивает воин, почти незаметно смещаясь на полстопы вперед. — Ознакомьтесь…

Еще на полстопы сотник смещается тогда, когда свиток ложится на мою ладонь. Я делаю шаг назад и демонстративно смотрю на ноги стражника:

— Скольжение надо отрабатывать добросовестнее. Иначе рискуете нарваться на того, кто заметит начало вашей атаки…

В глазах сотника вспыхивает ненависть:

— Вы читайте, читайте…

— И не подумаю… — Я перехватываю свиток левой рукой, а правой берусь за створку двери. — Сейчас ночь. Ее милость баронесса Орейн изволит почивать. Будить ее я не собираюсь. Значит, вам придется подождать до утра. Покидать дворец я, естественно, не собираюсь, так что до свидания…

— Да, но…

— Никаких «но»… Когда она проснется[108], я ей обяза…

…Закончить предложение я не успеваю — сотник срывается с места и пытается ударить меня в лицо. Кулаком, затянутым в кольчужную перчатку.

Тело реагирует само — левая рука, выпустив злосчастный свиток, прихватывает кисть атакующей руки и одновременно со смещением корпуса влево прижимает ее к створке двери. Правая — захлопывает вторую створку.

Хруст ломающейся кости… Рев боли… Команда атаковать… А через несколько мгновений в неплотно прикрытую створку врезается плечом один из мечников. На мой взгляд, совершенно зря: я в своем праве, значит, обязан сопротивляться…

…Высверк стали — и в глазах воина появляется недоумение. Потом его правая рука выпускает меч, дотягивается до горла, перехваченного моим кинжалом, а через мгновение почти мертвое тело начинает медленно оседать на пол. А в коридоре раздается слитный рев и топот десятков сапог: