С любовью, бухгалтерия - Диана Ольховицкая

психов, ни соплей. Все перевел в шутку. И я так умею, поэтому знаю цену. Уважаю».

- Очень рада, что ты не обиделся! – вслух произнесла она. – Я честно не со зла. И если бы ты не был…

- Хватит слов! – Он не дал договорить. Просто сгреб ее в охапку, бесстыдно прошелся руками сверху вниз: - От слов никакого толка. Поехали ко мне – спустим пар! А поутру решим, как жить дальше. На трезвую голову.

Машина на улице опять засигналила, в ответ ей хлопнула дверь. Галина невольно повернулась к окну.

Из соседнего подъезда выбежал взлохмаченный мужик в мятых шортах и безразмерной майке с растянутыми бретелями. Он прыгнул за руль злополучного «опеля» и загнал его прямиком на тротуар, давая проехать Витькиной машине.

«Если с самого утра не уберет, еще от Ольги Михайловны получит!» - пришло в голову нечто совсем не в тему.

- Я никуда не поеду! – Галина безуспешно попыталась вырваться. - Говорила уже.

- Плевать, что ты говорила! – В Васиных глазах полыхал огонь. Его губы опять прижались к ее губам: настойчиво, дерзко, властно: - Мне давно не пятнадцать – прекрасно вижу, что мы хотим одного и того же. Еще и как. И я тебе нравлюсь. Сильно. Мы взрослые люди, давай быть честными друг с другом!

Но Галина лишь улыбнулась в ответ:

«Хочешь? Не вопрос. Лови!»

- Не просто нравишься. Я тебя люблю. Но это ничего не меняет – мы должны расстаться.

Он замер, вгляделся в ее глаза, на какое-то время перестав дышать:

- Любишь? Любишь, и при этом пошел вон?!

- Не так грубо, но да.

Вася выпустил ее из объятий и прижался лбом к стене, пачкаясь в свежую побелку:

- Подумал, ты играешь. Со мной тупые игры не прокатывают просто. А ты реально?! Жесть!! На такой сложности эту миссию еще не проходил .

- Да, я жуткая зануда! – сочувственно вздохнула Галина. – Зря ты со мной связался, только время потерял.

- А это уже мне решать – зря или не зря! – он улыбнулся, растрепал «поседевший» чуб, стряхивая известку. - Понял, отчего меня так несет! Ты – удивительно вкусный, сладкий, адски крепкий адреналин. Ветер, высота, юность, жизнь на полную… и ты. Общий круг ассоциаций.

Опять потянуло сквозняком, где-то наверху тихонько хлопнула дверь. Или показалось? Ой, какая разница!

Вася взял Галину за руку и потащил в сторону «курилки».

- Вась… - начала было она, но он лишь рассмеялся – озорно, заливисто, от души:

- Да, помню я, помню! Про нет, и про пошел вон. Уйду, обещаю! И не приду больше, не позвоню и… Я смогу, не сомневайся! И наплевать, чего мне это будет стоить! Дай немного постоять на краю. Совсем недолго. Один миг.

Фанера на подоконнике жалобно скрипнула, принимая двоих – Вася подхватил Галину и устроил у себя на коленях. И она не решилась возражать – прощаться так прощаться! Просто с упоением запуталась пальцами в его волосы. Он прижал ее к себе, делясь бешеным шквалом эмоций и ощущений.

А потом поцеловал - жарко, отчаянно, неистово. Словно перед прыжком в пропасть, шагом в неизвестность. Как перед смертью.

И это было невыносимо сладко и пьяняще больно. Ни больше – ни меньше, ни вперед – ни обратно, ни да – ни нет. Будто реально стоишь на краю, на обрыве, и почва под ногами качается, крошится, осыпаясь вниз колючими осколками. Глупо, опасно, бессмысленно. Но и притягательно тоже – тот самый «вкусный» адреналин, Вася не соврал.

Галина, не удержавшись, запустила ладонь под белую футболку. Вроде ничего запредельного: погладила плечи, прошлась по спине, но Васино тело отозвалось такой яркой, огненной волной, что у нее начали гореть подушечки пальцев.

«Чувственный какой! – мелькнуло в голове удивленно-восторженное. – Даже я не настолько. А уж для мужчины…»

Ее пальцы опять побежали вверх, оставляя за собой кипящую, раскаленную дорожку, затем спустились на живот, с наслаждением касаясь того самого вожделенного пресса. Во всех смыслах вожделенного – и себе бы такой, и…

Вася закрыл глаза и с тихим смехом уткнулся в плечо:

- Линка – малинка, ты что творишь? Я же серьезный человек… был. Никогда не думал, что от детских игр может так трясти. А ведь реально трясет - то жар, то холод, то электрический разряд. Понял, ты просто не любишь взрослых мужчин! Хочешь пубертатного подростка без мозгов? Поздравляю, ты близка к цели!

Галина улыбнулась в ответ и сильнее прильнула к нему:

- Да ну их, те мозги. Только голова от них болит.

Вася опять рассмеялся, поймал ее руку, вытащил из-под футболки и прижался губами к ладони:

- Тогда на правах тупого подростка все-таки спрошу. Идиотский вопрос, который давно зарекся задавать, потому что нормального ответа не дождешься. Но верю, что ты - именно ты! - сможешь ответить. Скажи, почему нет? Только, пожалуйста, без банальщины и общих фраз. Строго по сути.

Галина слегка отстранилась и посмотрела в его глаза – карие, лучистые, любимые до невозможности.

«По сути? Хочешь? Да пожалуйста!»

- Потому что ты бегаешь от проблем, вместо того, чтобы разобраться в ситуации. И если вел себя так с другим человеком, то рано или поздно это же повторится со мной.

Рама подъездного окна тихонько всхлипнула, открываясь шире. Ночной ветерок скользнул по разгоряченным лицам, оставляя за собой тонкий аромат розы, приправленный запахами бензина и кошачьей шерсти.

Вася одернул футболку. Его губы были еще влажными и смешно припухшими от страстных поцелуев, но теперь они сложились в язвительную усмешку:

- Когда это я бегал, напомни? Может, сейчас? Далеко убежал, отсюда не видать. Или думаешь, что у меня нет ни принципов, ни характера? Да навалом такого, поделиться могу. И при всем при том я еще здесь. Наверное, это что-то значит?

Галине стало стыдно. Горько, тошно, не по себе. Но она все так же смотрела в Васины глаза, не отрываясь:

- Я не про сейчас. Я про…

Слово «жена» опять не получилось. И даже не потому, что было тяжелым и вызывало чувство вины – лишним оно казалось, неправильным. А вот слово «Катя» было верным, но неприятным. И Галина не стала произносить и его.

… - про человека, которому ты клялся в любви и верности! – выкрутилась она. - Кому обещал быть рядом, пока смерть не разлучит. Или этого не было?

Створка окна опять взвизгнула,