Кронос - Николай Шмелёв

— Ну, как же, а экологические группы?

— Не смеши меня, Ком! Какие партии зелёных защитников. Они кричат только тогда, когда это нужно их хозяевам, платящих зеленью. У нас, их никто не слушает, особенно когда дело касается наживы, а если, что-нибудь, объявят стратегическим сырьём, то это уже пахнет вмешательством в государственную безопасность. Англия в прошлом веке вела опиумные войны с Китаем, Штаты ведут нефтяные битвы со всем миром, не боясь, ни хрена — детонации.

— Их спасает собственная валюта, являющаяся международной, — сказал, зевая, Дед. — Кто не позаботится о собственном кошельке. Будут по полям и лесам летать зелёные бумажки, никому ненужные.

— Что там родная Земля! — вмешался в пустую болтовню Доцент. — На другие планеты заглядываются, прогнозируя исчерпание собственных ресурсов.

— В карманах? — наивно спросил Кащей, роясь в упомянутых и, ничего не находя.

— В носках! — сплюнул Доцент. — В которые заначку прячут.

— Это точно, — согласился с ним Почтальон. — Носки ближе к телу, чем астероид, и в них, иногда, кое-что водится. Этим можно воспользоваться, в отличие от каменной глыбы. На ней, если что и есть, то недоступно. Проблема транспортировки астероидов к земле имеет давнюю разработку: напичкать двигателями и направить к собственной планете. Правда, о тормозах никто не подумал. То, что гравитация захватит посылку в свои сети, рассчитывать можно, а если что пойдёт не так? Хорошо, если глыба отскочит от атмосферы…

— Кому выгодны такие проекты, просчитать несложно, — лениво заметил Бармалей. — В ближайшее время — никому, потому что затраты колоссальные. А в перспективе, заинтересованы страны, почти не имеющие сырьевых ресурсов. Япония, например.

— Угу! — мрачно и восхищённо констатировал прогнозируемую ситуацию Пифагор. — Астероид на полной скорости, под критическим углом атаки, пробив атмосферную оболочку и имея, для всего живого критическую массу, посещает Страну Восходящего Солнца. Подержанные и фонящие радиацией автомобили, не нужно будет переправлять через океан — они сами до нас долетят.

— Да уж! — согласно кивнул головой Бульдозер. — Мало кто задумывался над тем фактом, что при тунгусском взрыве, вывал составил восемьдесят миллионов деревьев.

Испытатели крутились вокруг прибора, как мухи над выгребной ямой. Предложения по дальнейшему использованию синтезатора, сыпались, один за другим: наперебой давались советы, озвучивались пожелания.

— Попробуем сварганить, что-нибудь ещё! — предложил Кащей, сам уже опасаясь приближаться к враждебной технике и поглядывающий на неё издали. — От полена осталось, хоть что-то?

Бревно выглядело, не как оплавленный массив, а как изрезанная лазером заготовка, в которой причудливо переплетались идеальные узоры с острыми гранями — маленькими и большими.

— Вот и новое направление в скульптурном искусстве выявилось, — угрюмо пробубнил Крон, не питая к этому виду дисциплины должного рвения, а даже наоборот — устойчивые приступы тошноты.

— Интересно, — промямлил себе под нос Сутулый, ковыряя пальцем замысловатые вырезы, — какая энергетическая ценность у него была изначально?

— Ещё интереснее, сколько килокалорий содержал Кащеевский сапог, — перебил его Почтальон, подразумевая то, что брёвен много и нет смысла считать, заложенный в них потенциал.

— Носок и шнурок забыл включить в список, — завершил начатую картину Комбат.

— А запах раскладывается на атомы? — задал вопрос Кащей, который заставил остальных наморщить лбы.

Сам того, не желая, он внёс сумятицу в работу мозговых извилин всего центра экспедиции. Остальные, периферийные члены, не отставали от головного компьютера и в итоге, через минуту, никто не мог думать ни о чём другом, как только об ароматизаторе.

— Учиться надо было лучше! — недовольно сказал Крон.

Он не мог решительно разрубить непокорный узел воспоминаний, в которых катастрофически не хватало места: ни химии, ни физике, и далее — по списку.

— Надо попробовать испытать прибор на «чтение», — подал мысль Доцент.

— Дельное предложение, а то уйдём в неизвестность с одной тушёнкой, — поддержал его Дед.

— Что именно будем разбирать? — спросил Крон. — Кстати, потом нужно будет попробовать собрать!

— Вот часы, — предложил Пифагор. — На хрен ненужная вещь, в наше время. Они на трубе есть. Если пойдёт, что-то не так, то и не жалко будет.

На всякий случай, приволокли ещё кучу всякого хлама и через несколько минут, восторженно наблюдали, как росла серебристая оболочка капсулы, постепенно захватывающая объект. Камера росла, вибрируя и тускло мерцая ореолом мягкого света, напоминающее северное сияние в миниатюре, пока совсем не поглотила часы.

— Процесс всегда, идёт так долго? — спросил Бармалей.

— Режим щадящий, — ответил Крон. — Работаем на малом энергопотреблении. Я бы даже сказал, совсем «самый малый вперёд». Нужно сначала осмотреться.

Трансформация прошла успешно: и в режиме «чтения», и в режиме «производства». Пифагор, с удовлетворением крутил пальцами возвращённые часы, которые ничем не отличались от оригинала. Даже царапины вернулись в прежней красе, что наводило на определённую мысль.

— Послушай, Крон, а дефекты, насколько я понимаю, неистребимы? — спросил Пифагор.

— Исправимы. Поправку вводить нужно, а я ей просто не воспользовался, для чистоты эксперимента.

— Ну, это — другое дело!

В режиме создания банка памяти перепробовали всё, что было необходимо и, даже перевыполнили норматив, на что ушёл весь день. Воспроизводство огнестрельного оружия, так же прошло гладко, без сучка и задоринки, что значительно облегчало последующие приключения налегке, избавившись от лишнего груза.

— Пойдём, как на прогулке и это радует, — облегчённо выдохнул Крон.

— С целлофановыми пакетиками, в которых бутерброды лежат и маленькая бутылочка минеральной воды, — съязвил Доцент.

— Ещё чекушка и стопарик! — добавил Бульдозер.

— Да, но назад бабу тащить — вот что огорчает! — в сердцах воскликнул Комбат. — Кстати, ты ещё не научился синтезировать мамонтов? А что — идеальный транспорт в тайге, и не видно, почти…

Крон молча поглядел на него, что-то обдумывая и взвешивая в уме, пока не решаясь сделать свои заключения, относительно дальнейших похождений. Нахмурив лоб, он, наконец-то, заговорил:

— Чтобы создать мамонта, надо много о них знать, а у меня только поверхностные сведения. Необходимых данных, не просто недостаточно — их нет вовсе! Занесение только внешнего вида может привести к непоправимым последствиям: захочешь одно, но вылезет такое, что и в страшном сне не привидится. Получишь колосса на глиняных ногах, который тебя ими же и затопчет. Даром, что глиняные. Живых созданий синтезировать не получится и не предусмотрено: жизнь даётся от Бога, и только от него. Даже бездуховных тварей получить невозможно, я имею в виду живых — только мёртвых, как тушёнка. Так что, мне виделось что-то, менее экзотичное, наподобие нашего коллеги Бульдозера и смущает «антигравитон». Смущение вызывает незнание о том, как его использовать в борьбе с «бабёнкой». Но это — детали, которые мы будем обмозговывать по ходу пьесы. Боюсь, без импровизации не обойтись.