Затворник - Сергей Волков

- Как тебе спалось сегодня? Хорошо?

Кругом приумолкли. Все ждали. Какой будет ответ.

- Хорошо. - огрызнулся Хвост.

Бенахи покатились от смеха.

- Все слышали? Рядом с Кормахэ хорошо спится! У Кормахэ большое тело, и наверно, теплое? Скажи, ратай - теплое у Кормахэ тело? И так близко! Только протяни руку, и оно твое! Такая удача что именно Кормахэ следит за тобой, как не воспользоваться такой удачей!

Хвостворту злобно глянул на насмешников.

- Не обязательно быть великим воином, - сказал он - чтобы смеяться над связанным. Храбрость не нужна для этого.

- Ты прав! - давясь от смеха, говорил собеседник, краснолицый скуластый бенах - Храбрость нужна для того, чтобы засунуть руку за пазуху Кормахэ! Сделай это, покажи, как храбры ратайские воины!

"Ну вас к волкам! Ни слова больше не скажу!" - подумал Хвост. Он ничего из этой болтовни не понимал.

Бенахи вокруг костра продолжали гоготать и отпускать дурацкие шутки. А исполосованный Валтоэр подсел поближе к Хвосту, и сказал:

- Тебе надо послушать меня, ратай. Я вижу, что ты ничего не понял, а от этого могут выйти неприятности. Пусть теперь тебе будет известно, что Кормахэ это женщина.

- Чего? Баба? - от удивления Хвост забыл обо всем и заговорил по-ратайски. - Кормахэ это женщина? - переспросил он уже на языке спутников.

Матьянторцы вокруг снова разразились хохотом.

- Мы думали, ты не удивишься! - закричал красномордый - У нас говорят, что за горами все женщины сопоставимы с Кормахэ! Что каждая из них размером с быка, и что мужья бегут от таких жен на войну!

- Это ложь! - сказал Хвост Валтоэру, делая вид, что остальных не замечает - Даже самая ужасная женщина, это женщина! А Кормахэ не похож ни на что, кроме огромного воина! На лице этого человека отпечаталось, что он провел в походах много лет! А ты рассказываешь мне сказки. Ты смеешься надо мной!

- Кто родился женщиной, тот не превратится в мужчину, даже проведя в походах четыре дюжины лет - усмехнувшись, ответил бенах - Кормахэ ходит с нами в походы уже десять лет. Кормахэ в числе самых сильных и самых отважных воинов нашей округи, и она женщина.

Вот же ж ляд возьми! Ведь и имя "Кормахэ" - женского рода! В бенахском языке деление по родам строгое: у них мужчину никогда не назовут словом женского рода, как бывает у ратаев назовут "Пила", "Царапина" или "Краюха" И задница, что шире плеч, и безбородое лицо, и коса - ведь не носят парни кос, ни по ту сторону Хребта, ни по эту! И то, как она отворачивалась, когда Хвост переодевался. И то, как она, Кувалда, уходит за три дерева каждый раз, чтобы помочиться! И прысканье в кулаки, когда говорили, что Хвосту спать с ней рядом! Все как один к одному!

- И к тому же она ратайского племени. - припомнил Хвостворту - Как могло получиться, что в числе вас, бенахских воинов, оказалась женщина из-за гор?

- Это долгая история. - сказал Валтоэр - И целиком эту историю никто не знает, даже сама Кормахэ ее не знает целиком. Поэтому - что рассказывать: она с нами десять лет, и она воин.

"Вот же ж бесовщина! - злился про себя Хвост, слушая смех бенахов и вспоминая, как вел себя с Кувалдой - Бывают бабы-лошади, а эта ведь даже не лошадь, это целый конь! Баба-конь! Если, конечно, не морочат мне голову, а как проверить..."

Ведь при всех приметах, что вспомнил Хвостворту - все равно - никак нельзя было поверить! Ну никак Кувалда, своим обликом и всем поведением, не напоминал женщину!

- Только тебе нужно знать, - продолжал Валтоэр - что нельзя как-то шутить с этим. Нельзя даже просто говорить с Кормахэ так, как говорят с женщинами, или приказывать ей делать женскую работу. От этого она приходит в ярость и тогда синяк под глазом окажется самой маленькой расплатой за ошибку! Она легко может убить. Однажды старшина приказал ей варить обед, когда была не ее очередь. Кормахэ подчинилась. Когда вечером он приказал ей варить ужин, она не подчинилась. Он ей сказал: "Ведь ты женщина!" Тогда Кормахэ ударила его по голове котлом, а когда он оказался на земле, то ударила два раза ногами. Кормахэ за это наказали плетьми, а старшина с тех пор не может ходить в походы. Не только копье и щит, но даже ложка выпадает теперь из его рук! Еще одного человека она сбила с ног ударом кулака, а когда он встал и взял в руку меч меч, то Кормахэ вынула свой меч, билась с обидчиком и отрубила его руку. Правда, сама перевязала потом рану, остановила кровь, и жизнь человека была этим спасена. Сотьер тогда объявил всем, что Кормахэ - воин его отряда, и относиться к ней следует, как положено относиться к воину. Если же кто хочет вести себя с ней, как с женщиной - сказал всем Сотьер - тот должен сперва взять Кормахэ в жены, но и после этого только дома может распоряжаться ею, как женой. А в походе она снова станет матьянторским вольным воином. Кормахэ имеет страшную силу - мало воинов, которые одного роста с ней, имеют такую силу. В нашем отряде только Сотьер, и еще два или три человека могут с ней сравниться. Не надо без причины делать то, из-за чего Кормахэ может разозлиться!

"Волк с ними! - подумал Хвост - Пусть говорят, что хотят. А я Кувалде виду не подам. Буду делать все, как раньше делал, только поглядывать внимательно - действительно это баба, или просто меня решили на смех поднять. А то эдакого громилу, поди спроси в глаза: скажи, мол, баба ты или мужчина! В один миг без головы останешься!"

И тут же в его голове родилась идея: Надо было у Кувалды спросить исподволь что-нибудь так, чтобы по ответу было понятно, может так сказать парень, или нет. Только что спросить? Есть ли семья? А вдруг Кормахэ и правда, баба, и злится что ее замуж не берут? Не зря, наверное, Валтоэр предупреждал насчет кувалдиной вспыльчивости!

Наконец он додумался до чего-то, что ему показалось достаточно хитро.

- Слушай, Кувалда. - спросил он, когда Кормахэ вернулся (или вернулась?) к костру - А у матьянторцев есть такой обычай, чтобы женщины были воинами?

Кувалда обернулась (или обернулся?) к Хвостворту. И взгляд, который на него устремился, не сулил ничего доброго...

- А ты где-нибудь среди нас видел женщину?

Хвостворту замялся.

- Да я... Я видел-то вас всего-ничего... просто болтали ваши, а я что-то слышал краем уха, да недопонял...

- Вот что, слушай, Хвостворту! Если наши тебя предупредили, что я женщина, так ты голову не ломай. Баба я, так ты и знай себе, и на этом хватит разговоров о бабах и мужиках. Ладно?

- Ладно, конечно... - пробормотал Хвост, а про себя подумал: "Баба-конь! Вот же етить твою! И ведь встретишь же такое..."

Больше никаких разговоров в этот день между ними не было. Хвост посидел немного глядя в костер, и не заметил, как снова уснул.

3.6 СИЛЬНЫЙ КОЛДУН ИЗ РАТАЙСКОЙ ЗЕМЛИ