Дик Адвокат и Гус Хиддинк. Невероятные приключения голландцев в России - Игорь Рабинер

В общем, все факторы сложились в тот день в роковой для нас пазл. Но и Казаков, и все остальные люди из сборной всячески избегают словосочетания «Хиддинк ошибся». Не потому, что Гус – не ошибся. А потому, что им просто невозможно произнести эти слова в адрес человека, который столько для них (и нас!) всех и каждого по отдельности сделал…

–  Можете сказать по прошествии двух лет, что же на самом деле произошло в Словении? Почему сборная показала такой футбол? – спросил я Аршавина уже в ноябре 2011-го.

–  Честно говоря, мне показалось, что этот стык мы проиграли дома. А в Мариборе, к сожалению, вышли на поле обороняться. По взгляду на скамейку запасных становилось понятно: счет 0:1 в пользу словенцев как бы подразумевался. Почти всех нападающих посадили на лавку – чтобы потом выпускать их оттуда по очереди и спасать ситуацию длинными передачами и борьбой. Может быть, мы и отыгрались бы, если бы Кержа не удалили.

–  Получается, Хиддинк дал слабину?

–  Не знаю, почему он выставил такой состав. Я там тоже весь первый тайм оборонялся. Как и все.

–  Называя вещи своими именами, это был как раз тот редкий случай, когда Гус проявил трусость?

–  Я уже говорил, что про Хиддинка никогда ничего плохого не скажу…

Гус не разочаровал игроков своей реакцией на случившееся. Известно ведь, что именно на фоне крупных неудач становится ясно, кем та или иная личность является на самом деле. Потому что в таком эмоциональном состоянии обнажаются все потаенные в обычное время струны души. В лучшем случае мы видим благородство и выдержку, в худшем – поиск крайних, истерику…

В самолете после матча вся команда подошла к Гусу с просьбой остаться во главе команды. Вот свидетельство очевидца – Тимура Журавеля:

«Вдруг все футболисты встали со своих мест и двинулись в начало салона, к Гусу. Это Игнашевич инициировал разговор с тренером.

–  Мы просили его остаться, – хором сказала команда, возвращаясь обратно.

–  И что он?

–  Он пока не решил. Жалко будет, если он уйдет, мы очень хотим, чтобы Гус и дальше с нами работал».

По-моему, этот факт исчерпывающе говорит о том, как Хиддинк повел себя внутри коллектива после Марибора. Журналисты тоже услышали от него взвешенные оценки того, что произошло. Ничего вроде «надо бы и с футболистов спросить» или поношения судьи – не было. 63-летний тренер оказался способен держать удар и сохранять адекватность даже в такой ситуации.

Я писал в «Спорт-Экспрессе»: «У того факта, что команда попросила Хиддинка остаться, есть еще один подтекст. Это означает, что футболисты тем самым возьмут значительную часть ответственности за результат на себя. Если РФС сохранит голландца, в следующем отборочном цикле их будет подгонять в том числе и чувство вины. Не только перед болельщиками, но и перед ним – человеком, которого они обожают. И очень боятся потерять.

На этом фоне, если сборную возглавит кто-то другой, даже весьма достойный, – не факт, что игроки воспримут его назначение позитивно. А отрицательные эмоции, подсознательное чувство протеста – в сегодняшней крайне тревожной психологической ситуации вокруг национальной команды все это может иметь фатальные последствия. Та уверенность в себе, которую Хиддинк воспитывал и по кирпичикам строил, и так-то сильно пошатнулась, а без него и вовсе может рассыпаться. И тогда вскоре мы будем вспоминать времена, когда били Финляндию дважды по 3:0, как очень-очень благополучные.

Кое-кто после Словении, кажется, уже был готов забыть, сколько Хиддинк сделал для нашего футбола. Он принял команду на 37-м месте в рейтинге ФИФА и к середине осени 2009 года поднял ее на 6-е. Потом произошло падение на 12-е и, возможно, ниже – однако в следующем отборочном цикле Euro мы попали в первую корзину. И если с Хиддинком и с бившими ему челом игроками (а заодно и с их чувством вины) – это всяко будет лучше, чем с кем-то другим. Тем более что равновеликой ему кандидатуры пока не просматривается.

Не думаю, что вы, болельщики, забыли чувства, которые испытали во время Euro-2008. Игроки тоже тех эмоций не забыли и прекрасно отдают себе отчет в том, благодаря кому они взялись. И кто превратил наших футболистов из хронических неудачников, на которых не было никакого спроса в Европе, в уважаемых в той же английской премьер-лиге людей.

Плохо, что не удалось доказать неслучайность, неодноразовость того успеха. Но будет куда хуже, если Хиддинк уедет из России на фоне проигрыша словенцам. Гус не заслужил того, чтобы закончить свою карьеру в нашей стране на такой грустной ноте».

Через час после матча около автобуса нашей команды, в котором уже сидели футболисты, главный тренер сборной России побеседовал с российскими журналистами, в том числе автором этой книги.

Надо отдать должное голландцу: самообладание не покинуло его ни на секунду. Он подробно ответил на все вопросы, ни разу не повысив голос и не свалив вину за неудачу (как бы иные мои коллеги ни пытались его на это спровоцировать) на судей или конкретных игроков.

–  Держитесь вы хорошо, а какие чувства сейчас у вас внутри?

–  Конечно, я очень разочарован. Прекрасно понимаю, что непопадание на такой турнир, как чемпионат мира, – огромное разочарование для всех. И для самой команды, и вообще для всех людей, которых волнует российский футбол.

Как оказалось, гол словенцев в концовке матча в Москве нанес нам очень серьезный ущерб. Мы не смогли до конца преодолеть его последствий.

–  Вы уходите со своего поста?

–  Нет, не ухожу. Во-первых, у меня по-прежнему действует контракт с РФС до конца июня 2010 года. Во-вторых, мы должны уметь с достоинством воспринимать как победы, так и самые болезненные поражения. И не принимать скоропалительных решений, отталкиваясь лишь от эмоций, связанных с отдельно взятым матчем.

– Насколько затормозит развитие российского футбола то, что сборная страны не поедет в Южную Африку?

–  То, что затормозит, – безусловно. Когда страна представлена на чемпионате мира, это автоматически добавляет престижа ей и ее футболу. В противном же случае – наоборот, тут надо быть честными с самими собой и понимать, что эту неудачу невозможно назвать рядовой.

Теперь, видимо, не поедут в ЮАР и многие россияне, у которых были такие планы. Но мы должны продолжать. Продолжать с большой частью этой команды. Пока рано говорить о будущем. Чтобы делать какие-то серьезные выводы, прошло еще совсем мало времени. Сейчас для таких выводов – слишком больно.

–  Сами вы можете оказаться на ЧМ-2010 в роли главного тренера одной из команд – к примеру, хозяев чемпионата?

–  Повторяю: мой контракт с РФС действует до конца июня следующего года. Поэтому все разговоры на эту тему неактуальны.

–  Вы еще до ответного матча чувствовали, что с командой творится что-то не то?

–  Не могу так сказать. С одной стороны, ответный гол в Москве ударил по команде, но футболисты должны от таких ударов быстро восстанавливаться. В Лужниках же мы в любом случае выиграли!

Напротив, команда на подобные вещи должна реагировать в позитивном ключе. С нашей же стороны в ответном поединке реакция началась слишком поздно. Да, у нас возникли один-два шанса, но в Мариборе мы не переигрывали Словению.

–  Не находите, что многие игроки сборной России слишком рано возомнили себя мировыми звездами, каковыми на самом деле не являются?

–  Нет, такого чувства по отношению к себе у наших футболистов нет.

–  Игра Аршавина в двух матчах со Словенией не стала для вас разочарованием?

–  Не хочу говорить о конкретных персоналиях. Когда команда проигрывает, той или иной степени критики заслуживает каждый из тех, кто в ней находился, будь то игрок, тренер и т. д. Но сейчас крайне несвоевременно переходить в этой критике на личности.

–  Почему вы после первого матча пошли на перестановки в составе и схеме, последовавшие в связи с появлением Янбаева, и считаете ли вы это решение правильным? Ведь во втором тайме пришлось возвращаться к той же модели, что была в Лужниках.

–  Мы хотели удивить соперника. И если вы посмотрите запись матча на DVD, то увидите, что в первые 20—25 минут было два-три эпизода, когда мы имели возможности с помощью одного паса вразрез вывести игрока один на один с вратарем. Но мы ими не воспользовались, поскольку с острым и своевременным последним пасом у нас не заладилось. А такая задача стояла. Нашей целью было «ужалить» словенцев в самом начале игры, не ждать, пока соперник начнет атаковать. Поэтому в состав и тактику и были внесены такие изменения. Мы должны были играть более активно.