На закат от Мангазеи - Сергей Че

- Где она?

Воевода неопределенно махнул рукой.

- Скоро увидишь.

- А что с атаманом, который навязывался в спутники?

- Зачем он мне? – удивился воевода. – Как буря поутихла, взяли карбас да уплыли. Прихватив все оружие. Впрочем, половину пришлось за борт выкинуть, а то перегруз был. Теперь вон – на себе тащим.

Он кивнул в сторону карбаса, над бортами которого торчали дерюжные свертки.

- Мы видели лодью невдалеке от берега, - сказал Макарин, - она стояла, поджидая остальные три разбойных корабля. Полагаю, теперь они вместе.

Воевода нахмурился.

- Этого стоило ожидать. А больше ты никого не видел?

- Может, видел. А может, показалось.

- Лучше бы показалось… Говорю тебе, поморец, нечего рассиживаться, пора идти дальше и чем быстрее, тем лучше. Вскоре тут от дикарей будет не протолкнуться.

- Это не от нас зависит, - сумрачно сказал Шубин. – Впрочем, надо бы ее поторопить.

Он вздохнул, засобирался. Кокарев тоже, кряхтя, поднялся на ноги.

- Пошли, дьяк. Тут недалеко. Самоед пусть припасы сторожит. Хотя тут и брать некому. Мертвая земля. Даже мышей нет.

Шубин двинулся вдоль ручья, умело выбирая твердый путь между наносами рыхлого снега. Ручей забирал сильно вправо, постепенно сужаясь. Наконец, из полноводного и глубокого он превратился в мелкий поток, глухо журчащий на замшелых камнях. У поворота в сугроб была воткнута длинная палка с привязанной к верху красной лентой. Шубин свернул и углубился в редколесье из корявых лиственниц. Туман поредел, но Макарин все равно не сразу увидел то, что начиналось за редколесьем.

Больше всего это походило на свалку. Разбросанные по пустоши почерневшие бревна, обрушенные и разваленные срубы, несколько сломанных нарт, в основном плоских и длинных, для грузов. Все это торчало из-под наметенного снега, будто останки давно прошедшей битвы.

- Тут у них начинался волок, - сказал Шубин. – Наш, поморский, проходит в другой стороне. И ведет прямо на закат, где есть озерцо, из озерца вытекает речушка, а та впадает в закатное море. Я пару раз проходил этим маршрутом, и знающие всегда нас предупреждали. Никуда не сворачивать. Речка, озерцо, волок, снова речка. А они здесь свернули. И пошли на север, где совсем уж глухие пустоши.

Они пробирались через поле деревянного мусора, обходя бревна, срубы и едва заметные заваленные снегом ямы, из которых торчали непонятного назначения обожженные палки.

- Вот она, - пробормотал воевода. – Все на том же месте, с утра не вставая.

Макарин увидел Иринью.

Она стояла в снегу на коленях, опустив голову и прижав руки к груди.

- Иринушка, - залебезил Шубин, бросившись к ней. – Вот и дьяк вернулся. И Хадри с ним. И олешки теперь есть.

Иринья подняла лицо, и Макарин отпрянул, увидев ее безумные, почти белые глаза. Она раскрыла ладони, и ярко засверкал зажатый в них зеленый камень.

Но не камень заставил Макарина шагнуть назад, подавляя желание повернуться и бежать отсюда как можно дальше.

За спиной Ириньи, полускрытый вновь поднявшимся туманом, возвышался гигантский крест, сколоченный из почерневших корабельных балок. С креста свисала иссохшая мумия в некогда нарядном, а теперь навсегда истлевшем кафтане. Кандалы крепили руки и ноги мертвеца к перекладинам, и звенели на ветру ржавые цепи.

- Да, - глухо сказала Иринья, - Пора двигаться дальше.

Глава 30

- Кто это?

Макарин стоял у самого подножья креста, разглядывая остатки сафьяновых сапог на ногах мумии.

- Не знаю, - ответил Шубин. – Но точно не Варза. Тот терпеть не мог павлиньих нарядов. Наверно, один из купчин приблудных.

- Но почему крест?

- Кто его знает. Одно ясно. Тот, кто это сделал, не очень любит нашу веру.

- Издеваются, сатанисты проклятые, - сказал воевода.

- Откуда здесь сатанисты?

- Ну ты сам же видишь?! Кому в голову придет на кресте казнить? Ритуалы это все колдовские. Всю команду в жертву принесли вместе с Варзой, а груз прикарманили. Вопрос только – кто?

- Отец жив, - монотонно сказала Иринья, глядя в землю. – Он ждет меня.

- Ну конечно, конечно. Надежда умирает последней.

- Пока мы не нашли третий коч, ничего толком не известно о судьбе каравана, - сказал Шубин. – Найдем, станет ясно.

- Да сожгли его, как и второй. И по пустошам разбежались. Ищи свищи. Кстати, дьяк, а вы осмотрели этот второй? А то мы так спешили от разбоев спрятаться, что одним глазком на дыру в корпусе взглянули, ничего интересного не увидели, да и побежали дальше.

Макарин покачал головой.

- Внимательно нет. Только на палубу забрался.

- И что там?

- Команда. Человек пятнадцать. Их приковали к банкам такими же кандалами, - он кивнул на крест. – И сожгли вместе с кораблем.

Воевода крякнул и почесал затылок.

- Господа хорошие. Может еще раз подумаем, стоит ли идти дальше? Судя по всему, те, кто ждет нас впереди, в средствах стесняться не привыкли.

- Тебе, воевода, может и не стоит, - сказал Шубин. – Для дьяка это долг службы. Для меня – долг перед другом и его дочерью. А что ты здесь делаешь – я до сих пор не понимаю.

Кокарев сверкнул глазами.

- У меня тоже долг, поморец. Свой собственный.

Сзади что-то прокричал Хадри, только что закончивший ремонтировать грузовые нарты, вытащенные из сугроба с мусором, и Шубин отошел к нему, чтобы помочь перегрузить припасы.

- Ты как хочешь, дьяк, - тихо сказал воевода. – Но я бы на твоем месте внимательно приглядывал за нашими попутчиками. Вряд ли у них такие же цели, как у нас с тобой. Доставить проклятого идола сперва в Мангазею, а затем в Москву