Королевское чудовище - Кристина Кашор

Нэш, вздохнув, отпустил ее руку и снова поднял лицо к звездам.

— Знаешь, мы ведь выиграем эту войну, — сказал он. — Теперь, когда наши войска объединились. Но миру все равно, кто выиграет. Он продолжит вертеться, неважно, сколько людей завтра погибнет. Неважно, погибнем ли мы с тобой.

После небольшой паузы он продолжил:

— Я почти хочу, чтобы он прекратил, если нам нельзя будет вертеться вместе с ним.

Когда Файер и ее стражники покинули целительские и снова направились к палаткам командования, большинство воинов в лагере уже спали. Она вошла под полог штаба Бригана и обнаружила его стоящим у стола, заваленного диаграммами. Вокруг него пятеро мужчин и три женщины спорили о лучниках и стрелах и розе ветров на Мраморном плато, а он в задумчивости потирал голову.

Если поначалу военачальники Бригана и не заметили ее скромного появления, то постепенно им все-таки пришлось, потому что палатка хоть и была большая, но все же не такая гигантская, чтобы семеро новопришедших могли спрятаться по углам. Спор заглох и сменился любопытными взглядами.

— Капитаны, — сказал Бриган с явной усталостью. — Пусть это будет единственный раз, когда я буду вынужден напоминать вам о манерах.

Восемь пар глаз резко повернулись обратно к столу.

— Леди Файер, — сказал Бриган вслух и послал ей вопрос: «Как ты?»

«Очень устала».

«Достаточно, чтобы заснуть?»

«Думаю, да».

«Я еще не закончил. Возможно, тебе лучше поспать, пока можешь».

«Нет, я подожду тебя».

«Можешь поспать здесь».

«Ты меня разбудишь, когда закончишь?»

«Да».

«Обещаешь?»

«Да».

Файер помедлила. «Едва ли есть шанс, что мне удастся пробраться к тебе в спальню так, чтобы никто не пялился?»

На лице Бригана промелькнула улыбка.

— Капитаны, — сказал он, переключая внимание обратно на своих штабных, которые изо всех сил всматривались в диаграммы на столе, пытаясь побороть подозрения, что командир и чудовище каким-то странным образом переговариваются без слов. — Окажите любезность, выйдите на три минуты.

Для начала Бриган отпустил большую часть стражников Файер. Потом провел Музу, Марго и Файер за занавеску, которая вела в его спальную палатку, и зажег жаровни, чтобы они не замерзли.

Она проснулась от света свечи и ощущения Бригана рядом. Муза и Марго ушли. Повернувшись под одеялами, Файер увидела, что он сидит на сундуке и смотрит на нее. Отсвет свечи смягчал его черты, такие простые и родные. От ощущения, что он жив, на глаза против воли навернулись слезы.

— Ты меня звал? — прошептала она, вспомнив, что разбудило ее.

— Да.

— Ты ляжешь?

— Файер, — сказал он. — Ты простишь меня, если я скажу, что твоя красота меня утешает?

Она приподнялась на локте, изумленно глядя на него.

— А ты простишь меня, если я скажу, что черпаю свою силу из твоей?

— Ты всегда можешь пользоваться моей силой. Но это ты сильная, Файер. Я сейчас не чувствую себя сильным.

— Мне кажется, — сказала она, — иногда мы не чувствуем себя такими, какие мы есть. Но другие чувствуют. Я вот чувствую твою силу.

И тут она увидела, что у него на щеках слезы.

Файер спала в его рубашке и своих собственных теплых носках. Выбравшись из постели, она на цыпочках перебежала по сырому полу, с голыми ногами и в мокрых носках залезла к нему на колени. Холодный и дрожащий, он прильнул к ней, обняв.

— Мне так жаль, Файер. Так жаль Арчера.

Она почувствовала, что за этим стоит нечто большее. Что ему было жаль весь мир, сколько муки, скорби и усталости он нес в себе.

— Бриган, — прошептала она. — Это все не твоя вина. Понимаешь меня? Не твоя вина.

Крепко обнимая, Файер притянула его к мягкости своего тела, чтобы он нашел в ней утешение своим слезам, и снова и снова повторяла шепотом, поцелуями и мыслями: «Не твоя вина. Это не твоя вина. Я люблю тебя. Я люблю тебя, Бриган».

Через некоторое время, казалось, он выплакался. Держа ее в оцепенелых объятиях, постепенно он стал замечать ее поцелуи и отвечать на них. Боль сменилась огнем, который чувствовала и Файер, и Бриган согласился, чтобы она отвела его в постель.

Проснувшись, Файер часто заморгала от яркого света факела. Его держал человек, в котором она узнала одного из оруженосцев Бригана. Тот заворочался у нее за спиной.

— Смотреть на меня, Андер, — проворчал он голосом, явно свидетельствующим, что он проснулся и ожидает, что ему будут повиноваться.

— Простите, сэр, — сказал человек. — У меня тут письмо, сэр.

— От кого?

— От лорда Мидогга. Гонец сказал, что срочное.

— Который час?

— Полпятого.

— Разбуди короля и первых четырех капитанов, приведи их в штаб и ждите меня там. Зажги лампы.

— Что случилось? — прошептала Файер, когда воин по имени Андер зажег им свечу и вышел. — Мидогг всегда посылает письма среди ночи?

— Первый раз, — сказал Бриган, ища одежду. — Думаю, я знаю, по какому случаю.

Файер дотянулась до своих вещей и втащила их под одеяла, чтобы одеться, не выбираясь на холодный воздух.

— И по какому?

Он встал и подпоясал штаны.

— Любимая, тебе не обязательно вставать ради этого. Я приду и расскажу тебе, в чем дело.

— Думаешь, Мидогг просит о чем-то вроде встречи?

Сжав губы, он бросил на нее пристальный взгляд в свете свечи.

— Думаю, да.

— Тогда мне стоит участвовать.

Коротко вздохнув, Бриган застегнул вокруг пояса ремень от ножен с мечом и потянулся за рубашкой.

— Да, стоит.

Мидогг и правда хотел встречи, хотел обсудить условия компромисса с Бриганом и Нэшем, чтобы все могли избежать битвы, которая обещала быть самой разрушительной за эту войну. Ну, или, по крайней мере, так говорилось в письме.

В холодном воздухе штаба Бригана дыхание обращалось в пар.

— Это обман, — сказал Бриган, — или ловушка. Я не верю, что Мидогг когда-нибудь согласится на компромисс. Не верю, что ему есть дело до того, сколько людей погибнет.

— Он знает; что у нас теперь равное число воинов, — сказал Нэш. — И наша конница гораздо больше его, что наконец-то стало существенно, потому что на камнях вода, а не снег со льдом.

Один из капитанов, невысокий и молчаливый, стараясь не ежиться, скрестил руки на груди.

— И он знает, что у наших воинов есть преимущество в боевом духе, потому что их командующий и король вместе ведут их в битву.

Бриган раздраженно взъерошил волосы.

— Впервые он понимает, что проиграет. Поэтому устроил какую-то ловушку и назвал ее компромиссом.