Комнатка - Гектор Шульц

глазами. Сакура, закусив губу, вытащила фляжку и протянула её Унаги. В два широких глотка Унаги выдула всю воду и тяжело вздохнула. Конечно, у Аши тоже оставались остатки, но делиться ими с вредной примарой она точно бы не стала.

– Значит, ты прошла Чернильную тьму, – констатировала Аши, смотря на Унаги сверху вниз. Та поморщилась, вытерла грязные губы и кивнула. – А Колотун?

– Остался, – усмехнулась она. Черные глазки злобно блеснули. – Вас тоже стало меньше. Одноглазая?

– Фиалка, – поправил я. Унаги махнула рукой и подтянула ноги к груди.

– Плевать. Я думала, что за дверью и окажутся Врата, а в итоге бреду, сама не зная куда. Еда закончилась, вода тоже. Ту дрянь, что журчит в черной земле, я пить не собираюсь.

– И правильно. Вода Судилища отнимает волю к жизни, – кивнул я.

– У меня и так её не осталось, – хрипло рассмеялась Унаги и, склонив голову, посмотрела на меня. – Что, Молчун? Снова прогонишь?

– Нет смысла. Воды у нас нет, еда тоже закончилась.

– Ну, да. Только иди вперед и надейся, что Врата рядом, – фыркнула она. – Где они? Хоть кто-то знает?

– Наверное, там, – ответила ей Сакура, указав рукой на мерцающую искорку.

– Или там, – махнула в другую сторону Унаги. – Или там. Никто не знает.

– В отчаянии нет ничего хорошего, – встрял я. Примара рассмеялась и, поднявшись с земли, поудобнее пристроила торбу на спине. Я заметил, что торба тяжелая. Унаги скривилась, когда веревки больно впились в кожу.

– Ботинки, да одежда, – отмахнулась она, заметив мой заинтересованный взгляд. – Вся еда у Колотуна осталась. Недоумок отказался её отдать.

– Что с ним случилось? – глаз примары предательски дернулся.

– Страж сказал, что уйдет один, – беспечно ответила она. – Я и ушла. Потом какой-то черный тоннель, вода ледяная, кошмары всякие и странная женщина в черном платье. Она мне ничего не сказала. Указала рукой на дверь, я вышла и теперь ищу выход, сама не зная где он.

– Ладно. Хватит болтать, – устало вздохнул я. От голоса Унаги разболелась голова. – Надо идти, пока есть силы.

– Которых осталось мало, – добавила Сакура. И она, и Аши держались от Унаги в стороне, но вредная примара этого будто и не замечала.

Нас снова стало четверо. Унаги молчала, понимая, что ей здесь не рады. Лишь изредка она издевательски хмыкала, когда Сакура или Аши спотыкались. Однако примарские замашки, похоже, выветрились. Унаги сама несла свою торбу и плелась в хвосте.

Я же шел первым, познавая все прелести в виде колючего ветра, черной пыли, забивающей легкие, и холода. Ноги растерты в кровь, но я и этого не замечал, стараясь не потерять из виду мерцающую искру. Порой мелькали сомнения, что это и не Врата вовсе, а какой-нибудь очередной заблудившийся бедняга, греющийся у костра. Но я мотал головой, прочищая мысли, и упрямо шел дальше.

Однажды нам дорогу перебежали две темно-зеленые ящерицы. Не успели Аши и Сакура вскрикнуть, как я схватил с земли теплый черный камень и запустил вслед бегущим рептилиям. А еще через некоторое время мы развели костер, на котором зажарили добычу.

Унаги скривилась, но демонстративно съела маленький кусочек. Сакура и Аши нос воротить не стали и еще долго обсасывали косточки и весело посмеивались над собственным испугом, который чуть не лишил их ужина.

– Тихо! – вскинулся я, когда девочки в очередной раз громко рассмеялись. – Слышите?

– Шорох какой-то, – лениво бросила Унаги. Она вышла из разрушенного дома и резко вытерла блестевшие от жира губы. В другой раз я бы удивился этому, но повторившийся за черной стеной шорох, заставил всех замолчать. Наученные горьким опытом Сакура и Аши закидали костер землей и, присев на корточки, поправляли за спиной сдутые торбы. Унаги же бессильно скрипнула зубами. Её торба осталась как раз там, откуда послышался шорох, а следом и низкое рычание.

– Назад, – прошептал я, не мигая смотря на гигантскую бестию, которая медленно вышла из укрытия. Блеснули металлические клыки и горящие глаза полыхнули пламенем. Тварь, которой тут точно быть не должно, пригнувшись, подбиралась к нам. Я мельком посмотрел на Сакуру и мотнул головой. – Уходите!

– Нет, – прошептала одними губами примара. Унаги в отличие от нее уже успела перелезть через разрушенную стену и рванула вперед так быстро, что только пятки засверкали. Бестия, проводив убегающую Унаги взглядом, злобно зарычала и пригнулась, почти слившись с землей. А затем резко прыгнула вперед.

Сильный толчок в грудь и боль в ребрах. Зубы твари лязгнули рядом с сонной артерией. Помешали мои ноги, согнутые в коленях. Поднатужившись, я напрягся и распрямил колени, из-за чего бестия, вякнув, отлетела в сторону и ударилась об стену. Через секунду она снова была готова к прыжку.

Аши, стоя неподалеку, нерешительно сжимала здоровой рукой толстую палку, а в глазах плескался ужас. Сакура, подняв над головой камень, завороженно следила за каждым движением твари.

Бестия зарычала и снова пошла в атаку. На этот раз я был готов. Когда она прыгнула, раззявив пасть, я сделал то, чему и сам удивился. Пальцы сжались в кулак, а рука разогнулась, вбивая кулак в пасть твари.

Костяшки обожгло огнем, а зубы бестии рассекли кожу, однако я продолжал заталкивать кулак в глотку твари. Бестия попыталась вырваться, меня мотнуло в сторону, но тут раздался громкий треск и тварь упала на землю. Я вытаращенными глазами посмотрел на бледную Сакуру, которая снова подняла камень и еще раз обрушила его на голову бестии. Аши, сжав побелевшие губы, без устали лупила палкой по спине и ногам твари. Выдернув руку, я отполз в сторону. Желудок скрутило, и я оросил траву съеденными ящерицами.

– Молчун, ты как? – тяжело дыша спросила Сакура, присаживаясь рядом. Аши тоже села неподалеку, продолжая сжимать палку и смотреть на дергающуюся бестию.

– Нормально, – хмыкнул я, пытаясь перевязать кровоточащую руку. Клыки бестии вскрыли кожу с хирургической точностью, аккурат до кости.

– Я помогу, – ответила Сакура, забирая у меня окровавленную тряпку. Примара достала из торбы чистую майку, порвала её на лоскуты и, смазав рану приятно пахнущей мазью, ловко замотала мою руку. – Готово. Старайся не сильно шевелить. Мази нужно время, чтобы рана схватилась.

– Спасибо, – улыбнулся я. Затем, поднявшись с помощью Сакуры, я подошел к бестии. Горящие глаза почти потухли, но жизнь еще теплилась в искалеченном теле. Я вздрогнул, когда горячий язык, словно извиняясь, скользнул по моей руке. Бестия тяжело дышала, а в глазах застыла боль.

Закусив губу, я вытащил из-за голенища нож. Глаза бестии обрадованно блеснули. Она неловко перевалилась набок, открыв для удара грудь.

– Она нас чуть не убила! – возмутилась Аши, когда поняла, что