Поймать хамелеона (СИ) - Юлия Цыпленкова

— Прекрати, — оборвал его Олег. — Глафира Алексеевна прекрасная девушка, это несомненно, и я не желаю слушать никаких пошлостей в ее отношении.

Его напарник накрыл рот ладонью, а после ударил себя кулаком в грудь и поднял руку:

— Клянусь! — озвучил он свою пантомиму.

— Паяц, — ворчливо повторил Котов и, покривившись, велел: — Докладывай.

Стёпа козырнул, а затем уселся на свое обычное место напротив старшего розыскника.

— Я не говорил пошлостей, только огласил свои наблюдения, — с улыбкой произнес он, однако встретившись взглядом с напарником, махнул рукой: — Не смотри на меня волком, слова больше о Воронецкой не скажу. Но можно хоть про Ковальчука спросить перед тем, как буду рассказывать? Мне любопытно.

Любопытства Степана Олег понимал. Он уходил как раз под начавшийся спор между их гостьей и Котовым. Узнав, куда ее хотят увести, Глашенька была ошеломлена. Еще бы! Она не имела ничего против Федора Гавриловича, но была настроена с предубеждением к доктору Ковальчуку. И это не считая того, что никто не намеревался более скрывать ни ее настоящего имени, ни того, кем на самом приходился ей «супруг».

— Да поймите же меня! Мне неловко! — наконец с надрывом воскликнула барышня, и маг отмахнулся:

— Пустое, — впрочем, тут же добавил: — Я вас прекрасно понимаю, но кто вы есть, уже должен был раскрыть Сан Саныч, если успел наведаться к нашему с ним приятелю.

— А если еще не наведался⁈

— Стало быть, мы расскажем ту же историю, что и Рыкину. И поверьте мне, дорогая Глафира Алексеевна, Ковальчук будет только рад узнать правду. Ваше исчезновение огорчило его много больше.

— Но почему я не могу остаться здесь? — вопросила девушка с отчаянием.

— Это я расскажу вам завтра, — уклонился от ответа Олег. — А сегодня вам нужно отправиться к Федору Гавриловичу.

Возможно, Глашеньку несколько успокоило то, что всех их с братом вещей Котов перевозить к Ковальчуку не намеревался. Только попросил взять с собой то, что может пригодится ей на протяжении одного-двух дней. Однако перед тем как выйти из дома, барышня произнесла:

— Я вижу, вы что-то затеяли, и это что-то может быть опасно, оттого вы меня и спроваживаете. Прошу лишь одного, берегите себя, Олег Иванович. Если с вами случится несчастье, мне станет больно, а вы, как благородный человек, не сделаете женщине больно. Я верю в это.

— Всё будет хорошо, милый ангел, обещаю, — улыбнулся в ответ маг, но она, накрыв его губы кончиками пальцев, сказала:

— Не обещайте и не давайте клятв, просто… просто будьте осторожны. Я хочу увидеть вас завтра и выслушать ваш рассказ о том, чем занимались ночью. Вот это обещание я услышала и заполнила. Исполните его. — После перекрестила мужчину и закончила: — Бог с вами, Олег Иванович. Идемте.

Что до Ковальчука, то Сан Саныч и вправду заявился к нему поутру и устроил допрос о господах Светлиных и их знакомстве с Котовым. Так что к моменту появления у него Олега и Глашеньки, Федор Гаврилович уже обо всем знал, успел испытать целую смесь чувств: изумление, негодование за обман и облегчение, что всё разъяснилось — а потому встретил гостей с толикой едкой иронии, но спокойный. Заверил приятеля, что устроит барышню с удобством, а также (уже наедине) пообещал не устраивать ей сеансов, чего очень опасалась госпожа Воронецкая. В общем, всё устроилось, и это не могло не радовать.

Котов коротко рассказ об этом напарнику, тем удовлетворив его любопытство, а после произнес:

— Еще один вопрос, и я вытащу доклад из твоей головы сам. Полномочия имеются.

— Оставь, пожалуйста, мою голову в покое, — отпрянул Стёпа и заверил: — Вопросов больше нет. Рассказываю. Явились мы, стало быть, с Цепом в Лесной…

— Подчистил ему снова память?

Степан ответил возмущением во взгляде:

— Разумеется! Он не вспомнит ни что был в Лесном, ни с кем там был. Еще немного, и Васенька себя самого не вспомнит, — усмехнулся он и продолжил уже иным тоном: — Прогулялись мы с ним, значит, со сторожем опять поболтали. Хамелеон к нему Дарьей подходил. Говорит, Дарья руку обварила, бинтом замотана.

— Стало быть, ранение в кисть?

— Левое запястье, — кивнул Стёпа. — Потом прошлись до Малой Кушелевки, Она же там совсем рядом, — теперь кивнул Олег, соглашаясь. — Дом Дарьи стоит за Лесным рестораном. Не сразу, разумеется, но один из первых домов. Развалюху из его окон скорей всего не видно, мешают деревья, да и Муринский проспект тоже. Но! Очень хорошо виден Антоновский переулок, и подойти к нему можно через луг, он как раз расположен между деревней и переулком. Три дурня так и поперлись, и хамелеон мог их увидеть, потому они никого и не застали.

— Они не знали, с кем имеют дело, — ответил Котов. — Исходили из моего предупреждения, что приближаться опасно, правда, к тому, кто будет в развалюхе. А в деревню они шли ночью, потому и выбрали такой путь, чтобы их не заметили.

Котов поднялся со стула и поманил за собой напарника. Тот послушно последовал за приятелем. Вопросов не задавал, знал, куда и зачем идут. В кабинет. Там и устроились над очередной картой, но уже не всего Петербурга, а Лесного.

— Показывай, — велел Олег.

Взяв карандаш, Стёпа посмотрел на карту, а затем уверенно пометил крестиком место, где стоял дом Дарьи.

— А где хамелеон напал на Гаврюшу?

— На выходе в Антоновский переулок. Вот, видишь? Недалеко от перекрестка, где Муринский проспект переходит в Малую Спасскую.

— Недалеко от деревни, — отметил Олег.

— Да, — согласился Стёпа. — А пролетка их ждала на пустыре… почти. Между деревьев пряталась. Туда Гаврюшу дотащили и уже рванули к Бакалейщику.

— Пока гуляли, кого-нибудь встретили?

Стёпа напустил на себя таинственный вид, возвел глаза к потолку и вздохнул.

— Степан Ильич, голубчик, — ласково позвал его Котов.

Тот опустил взгляд и увидел, что Олег смотрит на свою ладонь, на которой между кончиками пальцев проскакивали искры. Старший розыскник собрал пальцы щепотью, и искры слились в едином свечении, из которого вытянулся тонкий жгут…

— Да я же шучу! — воскликнул Степан и выставил перед собой ладонь.

— Ты же знаешь, я твой щит прошью и не замечу, — усмехнулся Котов и, сжав кулак, погасил магический выплеск. — Говори и не испытывай моего терпения. Нам вскоре отправляться в Лесной. Кого видели?

— Мужика видели, — проворчал младший розыскник. — Рука перевязана. На одной ножке прыгал и песню горланил. Явно Цепу себя показал. Тот и шарахнулся, как на нас «Федот Афонин» из-за деревьев выскочил. Мы там для порядка к дому Дарьи подошли, повертелись, даже