Парус любви - Лори Макбейн

Как хорошо, что они успели отослать похищенную девушку в колонии, ибо Лондон, как и все приморские города, все деревни, был буквально весь обклеен объявлениями, в которых описывалась похищенная девушка и предлагалось целое состояние за сведения, способствующие ее безопасному возвращению. Он был рад узнать, что не является убийцей, ибо джентльмен, в которого он стрелял, а это был не кто иной, как граф, объявил награду тому, кто задержит неизвестных людей, замешанных в похищении леди Ри Клэр Доминик и покушении нa его собственную особу.

Сначала Тедди был обеспокоен и даже возмущен тем, что его описывали в объявлениях как «мерзкого негодяя среднего роста, с грубыми чертами лица, в затрепанном камзоле из красного бархата». Такое описание сильно задевало его, поскольку, невзирая на свое положение, он был человеком гордым и всегда заботился о своем внешнем виде. А камзол из красного бархата был любимой его одеждой. С большим сожалением бросил он его в реку. И теперь вынужден был носить коричневую куртку, которая не правилась ему. Тедди считал, что она не придаст ему привлекательности.

– Знаешь, Тедди, по-моему, мне пора уже снова подышать свежим деревенским воздухом, – проронила вдруг Кейт, неприятно удивив Тедди Уолтхэма. – Отошли кого-нибудь с этим письмецом, а затем, я думаю, мы начнем готовиться к нашей поездке, – присовокупила она, не замечая его недовольства.

– Нашей поездке? – с сомнением переспросил он. – Меня вполне устраивает сидеть здесь, перед камином, миледи.

– Не сомневаюсь, но твое мнение мне неинтересно. Я думаю, что сумела усыпить бдительность Люсьена. Не может же он жить в Камарее безвыездно. Когда мы были там две недели назад, я очень удивилась, обнаружив, что Камарей превращен в настоящую крепость... Но думаю, пришла пора действовать, и следующее свое послание я хочу вручить лично Люсьену. – По ее звенящему голосу чувствовалось, что она предвкушает удовольствие от осуществления задуманной мести. – Господи, представляю себе лицо Люсьена, когда он увидит меня. Если бы этому дьяволу не везло так отчаянно, мы с Перси избавились бы от него уже много лет назад. Сколько раз мы покушались на его жизнь, а он все-таки уцелел. Просто поразительно, как ему везло.

– А по-моему, ничего удивительного, – пробормотал Тедди, пришедший к запоздалому убеждению, что там, где замешана леди, может стрястись все, что угодно. Он всегда подозревал, что люди, называющие себя «чистокровными аристократами», все чокнутые. При том, что стиль жизни у них изысканный, все равно у них не все дома. На чердаке у них, что называется, живут крысы. Только вот они всегда могут откупиться от Бедлама.

– Тедди!

Тедди Уолтхэм вздрогнул, ибо льстивый голос миледи не предвещал ничего хорошего. Он молчал, вопреки всему надеясь, что миледи забудет о том, что звала его.

– Тедди! – повторила миледи, на этот раз более резко. – Слушай внимательно. Я хотела бы познакомиться кое с кем из твоих друзей. Теперь, когда мы лишились услуг Рокко, нам нужно подобрать несколько здоровенных ребят для осуществления моего замысла. Я уверена, для тебя не составит особого труда найти несколько туповатых ребят, которые с удовольствием возьмутся за нетрудную работенку. Ты знаешь, каких я имею в виду. Мускулы как сталь, в головах – одна труха, – уточнила она, как бы ожидая, что он вытащит этих парней из кармана.

– Хорошо, миледи, – саркастическим тоном ответил Тедди. – Однако в моем положении довольно рискованно шататься по городу.

– И все же ты должен сделать то, что я велю, – безжалостно возразила она. – Жаль, конечно, что этот олух выжил, да еще и опубликовал описание твоей наружности.

– Да, жаль, – мрачно согласился Тедди. – Но еще хуже, что за вашу голову назначена приличная цена. Я знаю теперь, кто мои друзья, и эта толстуха Фаркар не принадлежит к их числу. Я слышал, что она много чего натрепала этим сыщикам с Боу-стрит, даже навела их намой след! – негодующе воскликнул он. – Чтобы получить награду, она, видать, готова подвести меня под виселицу.

– Я же тебе говорила, что эта старая курица заподозрила нас в тайных намерениях, потому-то я и решила переехать в другую гостиницу. К тому же мне нравится, что эта гостиница близко к реке. И запах здешний, и сырость напоминают мне Венецию, – заметила Кейт, более озабоченная своим личным комфортом, нежели тем, что Тедди Уолтхэм может оказаться на виселице. – Вот я и думаю, Тедди, – продолжала она, – что, учитывая нынешнюю твою популярность, тебе было бы безопаснее оставить этот тесный город. И возблагодарить свою счастливую звезду за то, что рядом с тобой такой человек, как я. – Она скользнула нетерпеливым взглядом по его угрюмой фигуре. – Приободрись, Тедди. Нельзя же отсиживаться здесь, да еще с таким кислым видом, когда у тебя есть работа. Впереди самое главное. Двадцать лет я ждала, когда наступит этот момент, и, клянусь Богом, ни за что не отступлюсь. Если бы только Перси был жив и мог разделить со мной предстоящее торжество! – воскликнула она, соединив, как в молитве, свои тонкие бледные руки.

Герцогиня Камарсйская медленно подошла к кровати под балдахином с бледно-голубыми и серебристыми камчатными занавесями. Тишину, стоявшую в комнате, нарушал лишь шелест ее юбки. Она аккуратно поправила одну из отделанных кружевами подушек. Затем с удовлетворением окинула взглядом комнату, где не было видно ни пылинки. Все здесь было точно так же, как в то утро, когда исчезла Ри.

Герцогиня остановилась перед позолоченным, красного дерева столиком, зеркало над которым отражало ее легкую фигурку в темно-голубом шелке, фигурку, которая выглядела бы мрачной, если бы не ярко-белые кружевные оборчатые рукава. Вместо своей обычно богато расшитой белой шелковой юбки она носила теперь простую темно-синюю, подбитую ватой.

Ее маленькая рука стала перебирать нетронутые туалетные принадлежности. Подержав отгравированный серебряный гребень, еще сохранивший несколько золотистых волосинок, она поднесла к носу небольшой хрустальный флакон и вдохнула в себя аромат так любимых дочерью жасминовых духов.

Когда герцогиня подошла к высоким окнам и взглянула на сад, ее нижняя губа слегка задрожала. Хотя комната Ри помещалась в южном крыле дома, окна смотрели на запад. Снаружи тем временем стало смеркаться, теперь, с приближением зимы, тьма наступала рано.

Сунув руку в карман юбки, герцогиня вытащила аккуратно сложенный листок бумаги. Развернула и, напрягая глаза, стала читать написанное. Впрочем, слова и так прочно запечатлелись в ее памяти. Она прочитала последние строки стиха, присланного этим утром: