Намек. Архивный шифр - Иван Кузнецов

публикация, возможность собрать ложу стали глотком свежего воздуха. Молодость, радость. Захватило!.. Вы, по-моему, напрасно ожидаете разоблачения: из вас хороший вышел чекист. Когда на вас их форма, неестественности или фальши нет в вас.

— Вам не приходило в голову: возможно, не мы мимикрируем под людей новой эпохи, не мы становимся похожими на них, а они — на нас? Если объективно подойти, то можно заметить, что между нами и ними всё лучше взаимопонимание. Многие из большевиков способны стать надёжными товарищами в нашем деле. Они лишь поторопились: рано было раскрывать тайный путь, обнародовать скрытые цели. Теперь сопротивление возросло, и идти стало труднее. С другой стороны, мы и вообразить не могли, какая великая сила — пробуждённый народ, народ, узнавший и воочию увидевший путь!

— Несмотря на это, вы посоветуете им, большевикам, снова всё засекретить?

— Большевикам — нет. Их путь — путь искренности. Едва они начнут скрывать от людей правду — они погибли. Но нашу организацию рассекречивать нельзя, как вы понимаете.

— Тайные рычаги правдивости и открытости? Парадокс… Нет?

— Нет. Дело не в нас. Существуем ли мы, действуем ли — дело только нашей совести. Мы будем постепенно передавать наши сокровенные знания. Постепенно, как ребёнка обучают, будем обучать народ всему, что знаем и умеем.

Собеседник говорил убеждённо и спокойно, как о деле не только решённом, но и само собой разумеющемся. Тревоги архивиста слегка отступили. Он признался:

— Я, знаете, был грех, всё собирался уехать.

Влиятельный собеседник встрепенулся, удивлённо дрогнули брови.

— Я понимал, что это навсегда: выпустят, но вернуться уже не позволят. Бросить дело на половине было бы малодушием: мы ведь поклялись вместе достигнуть цели. Но мне думалось, что дело вовсе не движется. Решился, хотел говорить с вами, а тут как раз вы сказали, что пора собирать братство. Ну, думаю, с этим помогу вам, а когда наши снова будут вместе, поеду с чистой совестью…

— Так тяжко вам? — очень тихо спросил мастер ложи. — Не привыкли?

Что скрывал его тихий голос? Сострадание? Огорчение? Недовольство, граничащее с яростью?

— Сам не знаю, — безыскусно сознался архивист. — Вроде привык. Вроде привык…

Мастер ложи покачал головой и сказал с глубоким вздохом:

— Я отпустил бы вас за границу. Раз невмоготу здесь, чего держать? Но теперь вам опасно. Останетесь там без присмотра — со своими надуманными тайнами в голове…

Внезапно он поднялся с места и шагнул к выходу. Не оборачиваясь, бросил:

— Будьте осторожны!

В голосе, готовом вот-вот затрещать от сухости, прозвучала братская забота или волчья угроза? Или неутолимая горечь человека, которому вдруг открылось, что самый близкий друг и соратник мыслит совершенно по-иному, не понимает его, не разделяет ни чаяний его, ни чувств?

На пороге он всё же обернулся и добавил мягче:

— Постараемся возможно скорее найти американца. Это не сложно. Дело если не часов, то нескольких дней. Пока что охрана за вами походит, не удивляйтесь.

В тёмном, без единого фонаря дворе на обшарпанном крыльце чёрного хода — впрочем, в темноте хоть глаз коли, разве разглядишь, обшарпано, нет ли? — человек с советским орденом остановился в трудном раздумье. Рука его привычно и спокойно сжимала револьверную рукоять…

Ещё с Русско-японской он научился встречать опасность. Ещё офицером царской армии. Не за царя — позор Отечества — сражался, а за русские земли и русскую честь…

Известно, каких опасностей следует ждать во тьме московских закоулков. Не побороли ещё смрадную гидру уголовного элемента, да и контру, по большому счёту, ещё не добили. Знал это всё мастер ложи. Знал и учитывал, каждый свой шаг расчисляя во тьме. Не имел он права сгинуть бессмысленно в случайной потасовке с урками, не завершив затеянного двадцать лет назад дела, не подготовив преемника даже. Он бравировал прощанием с жизнью, но на деле запретил себе помереть раньше времени от любой напасти или болезни, какую ни возьми. И всё-таки сейчас, прижавшись спиной к обшарпанной двери чёрного хода, мастер лишь механически ловил на слух затаённую жизнь тёмного двора и так же механически держал рукоять револьвера. Трудные мысли его были о другом.

Старый товарищ и брат напрасно подверг себя опасности, назвавшись представителю бывшей материнской ложи носителем тайн. Со времён ложи «Ясные звёзды» строительство истинных вольных каменщиков стоит на трёх китах: выбор места посредством передовых научных достижений, предельная добросовестность и изображение символа ложи внутри или снаружи выстроенного здания. Ничего принципиально нового тут для американской ложи нет. И нет ничего особенно потаённого…

У бывшей материнской ложи тайна одна: строительство как таковое — как мистический обряд и средство сверхматериального влияния на процессы, происходящие в мире людей.

У русской ложи, наследницы истинных вольных каменщиков, тоже всего один подлинный секрет — тот, что она до сих пор существует. Увы, из-за такой тайны действительно убивают. Свои. Но лишь в том случае, когда она разглашена. В качестве неизбежной кары. Постфактум. Иначе братство превратится в собственную противоположность — безбожную и бесчеловечную. А тогда — ради чего все усилия?..

Североамериканская Ложа истинных вольных каменщиков потеряла из виду русскую «дочку» после отделения последней в двадцать четвёртом или двадцать пятом году прошлого, девятнадцатого, столетия. Некоторое время американцам было не до европейцев, и не до русских: они и сами постарались отделиться от всех и вся. Но вскоре настали иные времена.

Уже начиная с тридцатых, в Россию массовым порядком поехали североамериканские инженеры. Государь Николай Павлович пригласил — в заботе о технической модернизации страны, раз уж не выходило с политической. По американским чертежам строили железные дороги, начиная от Николаевской, паровозы, телеграфные линии, артиллерийские орудия. Американцам всё это было лестно: повышало их в собственных глазах и в глазах Европы. Вот, мол, какая технически продвинутая нация выросла в дальнем заокеанском захолустье! Одна из первейших держав мира — Российская империя — пользуется услугами североамериканских специалистов!

Спираль жизни сделала новый виток, и всё повторяется: североамериканские инженеры заняты модернизацией промышленности в Советском Союзе.

Но не о том речь.

Могли тогда ещё, в прошлом веке, затесаться среди североамериканских модернизаторов России истинные вольные каменщики? Вполне могли. Чего понастроили? Где? С какими целями? Бог весть! Искали ли они контактов с «Ясными звёздами»? Предпринимали ли попытки оставить здесь своих наблюдателей и агентов? Удалось ли им выяснить, что русская ложа существует и продолжает активно действовать? Ну а с пятого года века нынешнего масонству в России опять было раздолье. Кто скажет, американские истинные вольные каменщики не учредили ли тут под шумок новую дочернюю ложу? И с какими целями? Это главное: с какими целями?..