Хождение к Студеному морю - Камиль Фарухшинович Зиганшин

– Пей!

Корней отрицательно покачал головой.

В угрюмом немигающем взгляде отшельника разгоралась злоба. Голова его затряслась, а глаза побелели. Он придвинулся к скитнику вплотную и, больно сжав локоть, прошипел:

– Пей! Пей!

– Не могу. Тошнит.

Ахмед все сильнее стискивал локоть:

– Пей! Пей, червь! Раздавлю!

Вдруг его лицо перекосилось, щека задергалась в нервном тике. От него шла такая ненависть, что скитник оторопел.

– Пей! Раздавлю! – повторял Ахмед.

– Хорошо, хорошо, выпью, – выдавил Корней, освобождая руку. – Только собак разниму – слышишь, дерутся. – Быстро подойдя к упряжке, он запрыгнул на нарты и погнал лаек прочь.

Судя по злобным выкрикам, Ахмед бросился за ним, но разве угонишься за натренированными псами…

Ночевал Корней на берегу парящего озера. Среди ночи его разбудил душераздирающий крик. Он становился все громче и пронзительней, пока не превратился в вопль невыносимой боли. Неизбывная тоска звучала в нем. Скитник подумал, что так стенать может только проклятая навек душа. Вопль несся с той стороны, где было логово Ахмеда.

Утром Корней даже сам себе не мог объяснить, слышал ли он эти крики на самом деле или это была слуховая галлюцинация под воздействием паров ахмедовского отвара. Внутри все мелко дрожало. Отпустило только после купания в теплом озере. Когда одевался, на локте обнаружил багровый синяк – метку Ахмеда.

«По всей видимости, именно из-за этого сумасшедшего юкагиры считают это место нечистым», – решил Корней и погнал упряжку к горам. Через пару километров выехал на голое место. Земля черная, словно выжженная: ни травинки, ни кустика. Корнеем вновь овладело непонятное беспокойство: казалось, кто-то гонит его отсюда. Неожиданно раздалось легкое потрескивание, и он увидел несколько светящихся шаров, плывущих к нему. Приблизившись, они закружили над головой. Собаки заскулили, прижались к земле. Покружив с минуту, шары уплыли прочь. Все это время Корней стоял как вкопанный:

«Место-то и впрямь бесовское!» – подумал он, не в силах даже поднять руку и осенить себя крестом…

Когда вернулся к стоянке, Иван первым делом спросил:

– Видел шайтана?

– Видел. Ты был прав, место действительно дурное. Ходить туда не следует, – ответил Корней, высыпая в таз собранные по дороге крепенькие белые грибы.

С утра начали готовиться к перекочевке. Собрали, уложили в мешки пожитки, сняли с чума брезент, разобрали остов и, погрузив все это на грузовые нарты, крепко стянули ремнями. Осталось запрячь оленей, свистом подозвать собак.

На новом месте стадо первым делом набросилось на нетронутый тучный травостой.

Дня через три во время вечернего чая Валентина со вздохом произнесла:

– Мука и соль кончаются. Надо бы в поселок.

– Почему мало брала?

– Нас теперь трое.

– Давайте я съезжу? А то собаки совсем разленились, – предложил Корней. – Да и Шустрого тренировать пора. Большой уже.

– Хорошо придумал, – обрадовался Иван.

Выехал скитник налегке, взял лишь с пуд оленины и пару банок заморской тушенки для Никиты. Шустрого запряг в паре с Бороем. Кто-кто, а он спуска сыну не даст.

Осип, увидев у дома Никиты нарты Корнея, не преминул зайти.

– Рад видеть героя в наших краях. На Чукотку передумали ехать? – произнес он, не сводя глаз с ярких банок с иностранными надписями: – Что это у вас такое красивое?

– Тушенка, – буркнул Корней, запоздало сообразив, что глупо поступил, оставив банки на виду.

– Вижу, у вас все хорошо, я пошел. Дела.

Когда Осип закрыл за собой дверь, Корней убрал тушенку в тумбочку. Уже через полчаса появился лейтенант.

– Товарищ Кузовкин, поступило заявление о вашей связи с иностранцами. Прошу объяснить, откуда у вас несоветские консервы?

– Могу и объяснить, и показать, – Корней, едва сдерживая вскипевшее в нем возмущение, выставил банки на стол. – Как я уже говорил вашему начальнику, на Чукотку я пойду зимой. А сейчас в горах помогаю юкагиру Ивану пасти оленей. Там наткнулся на брошенную землянку старателей. Эти консервы оттуда. Кроме этих банок в землянке было с полкилограмма золотого песка. Его тоже взял. Старатели погибли. Погибли давно.

– Понятно. Теперь все это поподробней изложите на бумаге.

Внимательно прочитав объяснительную, лейтенант произнес:

– Завтра едем на место.

– Товарищ лейтенант, это довольно далеко. Два дня в одну сторону.

– Далеко не далеко, а я должен все проверить. Сейчас пройдемте со мной, сдадите золото по акту.

На обратном пути Корней зашел в сельпо и закупил все, что наказала Валентина.

Выехали на двух упряжках. Лейтенант сфотографировал землянку, банки на полке, осмотрел заброшенный прииск, обвалившийся шурф. Переночевав у Ивана, уехал в поселок с чувством облегчения – был рад, что не обманулся в Корнее.