Доминион - Кристофер Джон Сэнсом

у них встреча с мистером Хабболдом. Старик позвонил в контору и сообщил, что через минуту спустится клерк и проводит их. Потом попросился расписаться к книге для посетителей – Гюнтер поставил неразборчивый росчерк. Они стояли и смотрели на одетых в коричневую форму курьеров, на государственных служащих в черных пиджаках и брюках в полоску.

– Ну и шайка, – тихо процедил Сайм. – Только посмотрите на эти дурацкие наряды.

Гюнтер улыбнулся:

– В Германии тоже есть правительственные служащие, которые выглядят так. Хотя их уже немного.

Появился молодой клерк и проводил их к древнему скрипучему лифту. Через его решетку Гюнтер видел разделенные на сектора комнаты, отдельные кабинеты, длинные темные коридоры. Они подошли к двери, на табличке которой значилось золотыми буквами: «Мр. Э. Хабболд». Клерк постучал.

– Войдите, – ответил басовитый голос.

Сайм назвался и предъявил Хабболду служебное удостоверение. Потом представил Гюнтера как своего немецкого коллегу. Хабболд заметно напрягся:

– Не знал, что здесь участвуют германские власти.

– Информация об этом деле поступила к нам из Германии, – сказал Сайм. – Мы работаем вместе с немецкими коллегами.

Хабболд сглотнул:

– Постоянный секретарь в курсе?

– Всему свое время, – решительно заявил Сайм. Гюнтеру оставалось только восхищаться, как ловко инспектор овладел ситуацией. – А пока, сэр, храните все, что касается этого дела, в строгом секрете. Как вам напомнил вчера комиссар, Акт об особых полномочиях наделяет организации государственной безопасности правом требовать от любого гражданина…

– Да, знаю, – проговорил Хабболд тихо. – Я не могу поверить, что один из моих подчиненных оказался замешан… замешан в измене. – Он печально вздохнул. – Кто он? Кем вы занимаетесь?

– Его зовут Дэвид Фицджеральд.

Хабболд воззрился на них, глаза за толстыми линзами округлились от недоумения.

– У мистера Фицджеральда безупречный послужной список, – пролепетал он.

– Как давно он у вас работает, сэр? – задал вопрос Сайм.

– Три года. Всегда ответственный, усердный, сдержанный. Хороший семьянин.

– Мне показалось, или я уловил в ваших словах «но», сэр? – осведомился Сайм с легкой улыбкой.

Хабболд уставился на свои руки, маленькие и изнеженные. Он слегка пожевал челюстью, потом поднял взгляд:

– Недавно произошла одна неприятность, в некотором смысле проблема. Мистер Фицджеральд… как лучше выразиться… может быть к ней причастен. Но только гипотетически – это проблема канцелярии, не находящейся под моим началом.

Хабболд поведал им про меморандум, необъяснимым образом оказавшийся в секретной папке. Говорил он с Саймом, но глаза за толстыми стеклами то и дело обращались к невозмутимому лицу Гюнтера.

– Помочь расследованию – мой долг. Но как я сказал, это проблема канцелярии, начальник которой уже побеседовал с сотрудником… сотрудницей, – в его голосе мелькнуло презрение, – ответственной за архив с секретными документами. А вот незасекреченная папка, из которой исчез тот документ, прошла через несколько рук.

– И мистер Фицджеральд имел доступ именно к этой папке, а не к секретным документам в канцелярии? – уточнил Гюнтер.

Хабболд повернулся и воззрился на него недоуменным взглядом:

– Верно.

– Какая информация содержалась в секретной папке?

Чиновник выпрямился в кресле и сцепил тонкие пальцы:

– Я не вправе об этом говорить. Без разрешения постоянного секретаря…

– Нельзя ли пригласить сюда главу канцелярии и ту сотрудницу – послушать, что они скажут? – Гюнтер говорил спокойно и вежливо, разыгрывая хорошего полицейского, тогда как Сайм изображал плохого. – А после этого, быть может, побеседовать с мистером Фицджеральдом?

– Сейчас? – спросил Хабболд.

– Да, будьте любезны, – сказал Сайм. – И быть может, вы заодно передадите нам личное дело мистера Фицджеральда?

– Как понимаю, он сегодня на службе? – уточнил Гюнтер.

– Да. Я поднимался с ним в лифте сегодня утром.

Гюнтер повернулся к Сайму и вкрадчиво сказал:

– Быть может, попросить вахтера, чтобы он попросил мистера Фицджеральда задержаться, когда тот станет выходить?

Сайм кивнул и обратился к Хабболду со своей скользкой ухмылкой:

– Можете это устроить, сэр? Сделать пару телефонных звонков прямо сейчас?

– Это какая-то ошибка. Мистер Фицджеральд…

– Позвоните по телефону, сэр.

Сайм говорил резко, ему нравилось терроризировать пожилого чиновника. Хабболд взял трубку и переговорил сначала с вахтером, затем с отделом кадров. А напоследок попросил Дебба зайти и захватить с собой мисс Беннет. В его густом, басовитом голосе угадывалась легкая дрожь.

Все стали ждать. Хабболд смотрел на свои руки, сцепленные над пресс-папье. Из-за двери буднично доносились голоса. Хабболд залез в карман, достал серебряную коробочку и, к удивлению Гюнтера, насыпал на тыльную сторону ладони две пирамидки коричневого порошка. Сайм подался вперед:

– Что это вы делаете, сэр?

Хабболд вытаращился на него:

– Понюшку. Вы против, офицер?

Сайм со смехом пожал плечами:

– Мне казалось, табакерки сгинули вместе с Ноевым ковчегом.

– Ничего подобного. Это куда лучше ваших сигарет. – Хабболд с резким звуком втянул нюхательный табак, сдвинул на миг брови и сказал: – Дебб, начальник канцелярии, может вам сообщить, что Фицджеральд находится в приятельских отношениях с той сотрудницей, Кэрол Беннет. Они просто друзья, уверяю вас. Но… тем не менее я обязан об этом упомянуть.

В дверь постучали, вошел клерк с личным делом. Хабболд взял досье и после секундного колебания передал его через стол Сайму. Инспектор открыл папку. Гюнтер наклонился, заглядывая в нее. «В хороших отношениях с коллегами, но держится несколько особняком. Характеризуется отсутствием амбиций». Есть жена, был ребенок, мальчик, но он умер. Мать Фицджеральда тоже умерла, а отец переехал в Новую Зеландию. Глазам Гюнтера предстала фотография молодого человека в военной форме, в той же застывшей позе, что и на университетском снимке. Вполне в духе британцев – не удосужиться обновить фотографию Фицджеральда с 1940 года.

Гюнтер запомнил домашний адрес Фицджеральда, а подняв глаза, обнаружил, что Хабболд смотрит на него.

– Все это… – Хабболд силился подобрать слово. – Мерзко.

– Предательство – весьма мерзкая штука, сэр, – сказал Сайм. Хабболд поморщился.

Снова постучали, и вошли двое: женщина за тридцать с узким интеллигентным лицом и сутулый пожилой мужчина со старомодным воротником-стрелкой. Хабболд предложил им сесть, они выдвинули стулья. Он представил им Гюнтера и Сайма как представителей особой службы. Губы пожилого мужчины сложились в суровую линию, и он бросил на женщину короткий сердитый взгляд. У той от страха округлились глаза.

Первым заговорил Хабболд:

– Это касается… э-э-э… Лишней бумаги в той секретной папке.

Дебб побелел.

– С какой стати этим занимается полиция? – отрезал он. – Внутреннее расследование еще не закончено.

– Не могу сказать. – Хабболд устало покачал головой. – Все, что от нас требуется, – это полное содействие.

Из Дебба мигом испарился боевой дух. Он сгорбился на стуле, потом произнес негромким, напряженным от злости голосом:

– За все эти годы у меня в канцелярии не случалось ничего подобного. Если сотрудник не соблюдает должный порядок, его следует подвергнуть взысканию.