Наши уже не придут 3 - RedDetonator

уж греки — это уже состоявшийся факт в Египте, то почему бы не объединить двоих схожих богов? От Зевса взяли бородатую физиономию, а с Амоном возникла закавыка… Он же был сокрытым богом неба, смекаешь? И тогда они вспомнили, что священное животное у него баран. Поэтому что? Правильно! Они прихерачили бараньи рога на голову Зевса, чтобы все всё сразу понимали. Гуся, видимо, трогать не стали… Хотя, я не буду сильно удивлён, существуй и интерпретация с гусиными крыльями, торчащими из головы Зевса, но мы её просто ещё не выкопали. Ладно, с этим разобрались. В общем-то, в ходе завоевательных походов нашего Санька, греко-македонская армия двигалась всё дальше на восток и новый культ, который оказался довольно-таки трендовым и живучим, получил распространение и на востоке. Например, в Бактриане, это такой исторический регион, на стыке современных Таджикистана, Узбекистана и Афганистана, между Гиндукушем и Ферганой, культ был довольно-таки силён — археология показывает много связанных находок. Только вот ещё при жизни Александра Филипповича началось отождествление его с Зевсом-Амоном, а после смерти начался полноценный культ личности — оказалось, что это не человек, это же ангел! Тьфу, ты. Оказалось, что наш Санёк — это бог, материальное воплощение Зевса-Амона, а тот, кто сомневается — посмотри, сколько земель он захватил и сколько персов перебил! На самом деле, Филиппыч всё прекрасно понимал и использовал религию как политический инструмент: за счёт того, что он бог на земле, причём ещё и два в одном, он заимел особый статус и у греков, и у покорённых народов, которые уважали греков и египтян. Собственно, так по всему цивилизованному и не очень миру разлетелись монеты с рогатым Саньком, статуи рогатого Сани и прочий мерчендайз — до сих пор выкапывают. А на территории Ближнего Востока фольклор вывел Зулькарнайна, Двурогого, который великий полководец, борющийся против сил зла и ведущий людей в рай.

3 — О кровной мести в контексте развития общества — древние римляне отказались от кровной мести задолго до нашей эры, впрочем, как и древние греки, а пришедшие им на смену варвары где-то в течение первых десяти веков после наступления нашей эры. На Руси кровную месть сменили денежной вирой как минимум в одиннадцатом веке нашей эры — но там нюансы, как именно она вошла в «Русскую правду», ведь мы не знаем, придумал ли её Ярослав Мудрый или она уже давно была, или вообще, он списал её у варягов-немцев. У кочевников, кстати, материальная компенсация за убийство могла появиться чуть ли не во времена гуннов, но никто не знает точно, когда именно — они что-то ничего не записывали. Первый дошедший до нас документ с куном, то есть, аналогом виры — «Яса Чингисхана». Но там тоже была явная фиксация уже существующего явления. В общем, непонятно — то ли никого не парило, то ли до нас не дошли бумажки… И такого рода смена кровной мести на материальную компенсацию была у всех народов — все через неё прошли. Это этап развития социума, присущий всем этносам, без исключения. Но некоторые народы ещё не прошли этот этап и сохраняют такое явление, как кровная месть, до сих пор. Например, пуштуны — но они, так-то, до сих пор живут при родо-племенном строе, поэтому всё с ними понятно. И эта самая кровная месть, точнее, её наличие или отсутствие, служит надёжным маркером нынешнего социально-правового развития конкретного общества. А эти младоафганцы, судя по результату их действий, оказались наивными прожектёрами, полезшими в родо-племенной мрак и там бесследно исчезнувшими.

Глава двадцать пятая

Стратегические ритуалы

*14 июня 1923 года*

— Из местных добровольцев подготовлено тысяча пятьсот солдат, по стандартам горнострелковых подразделений Красной Армии, — продолжал Аркадий свой доклад. — Подготовку горнострелкового полка для РККА, предназначенного для особых условий Афганистана, пришлось временно приостановить.

Изначально было запланировано подготовить целый полк, специализирующийся на войне в горах, но затем выяснилось, что личному составу отчаянно не хватает компетенции.

У Русской императорской армии не было полноценных горнострелковых дивизий, а те, что были — это результат «обучения в бою», то есть, обычные пехотные подразделения становились горными просто в ходе боевых действий в условиях гор. Это не способствовало систематизации и обобщению боевого опыта.

Кавказские же подразделения состояли преимущественно из казаков, которые, по очевидным причинам, в состав РККА не вошли.

Поэтому ситуация такова, что даже если они захотят воевать на Кавказе или в Афганистане, специализированных частей для этого нет и их нужно создавать практически с нуля.

А потом всплыло другое обстоятельство — оказалось, что даже если у них бы были специализированные части, они бы оказались малоприменимы в условиях боевых действий в Афганистане.

Местные жители сражаются в горах гораздо лучше, чем любые пришельцы с равнин, поэтому Аркадий решил, что разумнее добавить в афганские отряды своих специалистов, чтобы походили по горам и усвоили местные практики. А вот на основе этого опыта можно начинать собирать материалы для подготовки горнострелковых подразделений.

Сам Аркадий воевать в горах не умел и не умеет — его этому никогда не учили. Во время памятной обороны своей заставы он применил лишь здравый смысл и спровоцировал противника на штурм подготовленных укреплений, а затем просто добил остатки.

А вот полноценная горная война — это совершенно другое. Даже калаши знают о ней больше, чем Немиров, поэтому их опыт следует тщательно впитать и усвоить.

Самое главное — благодаря дипломатии и щедрости Советского Союза, удалось завоевать лояльность племён Кафиристана, что превратило этот регион в один большой плацдарм для наступления на запад Афганистана.

Ряд пуштунских родов уже присоединился к Совету племенных жителей и дехкан, признав его верховную власть.

Присоединение не прошло бескровно — кое-где представители народа васи применили полученное от Советской власти оружие, чтобы окончательно разрешить давние территориальные конфликты между своими родами.

В целом, за прошедшее время Аркадий полноценно прочувствовал, что это такое — родо-племенной строй. Тут каждый старейшина представляет отдельный род, который не считает себя частью одной общности, поэтому воспринимает другие роды ничуть не ближе, чем пришлых русских, таджиков, узбеков или англичан. Здесь все чужие друг другу, а свои — это только родичи.

Местные ценят родство гораздо сильнее, чем кто-либо другой, поэтому у них более углубленное понятие «свои».

Немиров знал об этом очень давно, но полноценно осознал только после того, как провёл среди кафиристанцев месяцы…

— Это нам уже известно, — кивнул Ленин. — Мы хотим знать о результатах. Поступавшие