Глаза Сатаны - Константин Волошин

на Ромуло. Хуан охотно кивал, Ромуло опустил голову и помалкивал.

— Менто, проследи за строгим исполнением моего распоряжения! Спрошу строже, чем обычно. Учтите это. Вы свободны, идите!

Надсмотрщики охотно поспешили во двор и лишь там начали оживлённо обсуждать услышанное.

— Слышали? Смотрите не доводите до худшего. Я сам могу вам испортить жизнь здесь, коль угляжу непорядок. Дон, и близко не подходи к Ромуло. А ты, ублюдок, держи себя в руках, — Менто повернул голову к Ромуло. — С нас хватит одного несчастья.

Хуан никак не мог уговорить Хавиту поделиться теми сведениями, которыми она располагала, как ему казалось, про дела в рабской среде. И Сибилио ничего нового на узнал. А самому ходить и расспрашивать было глупо и опасно.

Совершенно неожиданно Хуан услышал тихий оклик, проезжая по тропам между рядами банановых насаждений.

— Сеньор, погодите!

Он обернулся, поискал глазами, увидел негра, выглядывающего из-за куста молодого банана. Вопросительно глянул на него.

— Я по поручению Белисарио, сеньор. Он болеет, вы знаете, и по вашему настоянию отстранён от работы.

— Говори быстрее, раб! Чего тебе?

— Он узнал злодея, что готовит заговор против хозяина. Просил передать вашей милости, сеньор.

— И кто это? Говори быстро!

— Его зовут Хокабо, сеньор. Работает у сеньора Айреса. Больше ничего д не знаю, сеньор.

Хуан тронул мула каблуками, отъехал и долго раздумывал над услышанными словами. Масса тревожных мыслей зароилось в голове. И этот Айрес. Он с ним редко разговаривал. Мужчина молчаливый, спокойный, но с рабами довольно жесток и требователен.

Хуану показалось, что тут что-то подозрительное. Он поспешил отыскать Сибилио, но тот в недоумении пожал плечами, заявив решительно:

— Сеньор, Белисарио ничего подобного не знает! Я бы первым узнал про такие вести. Отыщите того раба, сеньор. Он может быть подосланным.

Хуан поспешил вернуться, проехал всю плантацию, поспрашивал рабов, но того, говорившего и след простыл. И подозрения теперь казались достаточно вескими и даже опасными. Не удивительно будет, если этого негра просто подослали, чтобы подловить Хуана.

«Значит, кто-то догадался, что я интересуюсь неграми, — думал Хуан. — Я, выходит, у кого-то под подозрением. И что из этого следует? Надо немедленно поговорить с Айресом!»

Вечером Хуан отозвал надсмотрщика в сторонку, спросил после распития нескольких глотков вина:

— Слушай, тут со мной произошёл странный случай на плантации.

Айрес безразлично глянул на юношу, отпил ещё пару глотков, спросил:

— Для этого ты решил угостить меня этим пойлом?

— Нет, что ты! А дело в том, что сослались на твоего раба.

— И что этот раб натворил?

— Хрен его знает, Айрес. Просто мне сказал один негр, что этот раб норовил смутить рабов, и во что бы то ни стало поднять мятеж в асиенде. Представляешь! Потом я никак не мог найти того раба, что мне всё это поведал.

— А чего это тебе, Дон?

— Бог его знает! Сам ничего не пойму. Вот и обратился к тебе. Указал на твоего раба по имени Хокабо. Ты его знаешь?

— Конечно! А что, этот Хокабо задумал поднять бунт? Ты сдурел, Дон!

— Почему? Я ведь не знаю твоего Хокабо. А что с ним?

— Да он немного не в себе, Дон. Чокнутый, и ничего такого просто не смог бы придумать. Но спасибо, что поведал. Я разберусь. А не хочет ли кто подставить меня… или тебя, а? Этот Ромуло скользкий малый, а к тебе и вовсе не равнодушен. Ты сам поищи, может, и найдёшь чего, Дон.

Эти слова сильно обеспокоили Хуана.

Ночью, в объятиях Хавиты, он почти забыл про странное сообщение. Но тут Хавита неожиданно проговорила после жарких ласк:

— Ты как-то спрашивал про дела у негров, Хуанито. Помнишь?

— Всего не упомнишь, Хави.

— Ладно. Слушай сюда! Узнала, что кто-то хочет тебе худого. Говорят, что ты готовишь против хозяина какой-то заговор. И мне намекнули, что это исходит от Ромуло.

— Что за чушь, Хави! Откуда это берётся? Всё никак не успокоится этот подонок! Откуда узнала?

— Лучше я тебе этого не скажу. Человек этот не хочет тебе плохого, вот и поведал мне. Думал, наверное, что я передам тебе.

— Человек-то хоть надёжный, Хави?

— Вполне, Хуанито. Так что поостерегись этого Ромуло. Самый противный из вас! Только меня не впутывая в эти дела, обещаешь? — И Хавита заговорщически посмотрела чёрными глазами на своего любовника, что, правда, Хуан и не заметил в темноте.

Ариас, услышав от друга всю эту историю, тут предложил тайно прикончить Ромуло.

— Или он тебя прикончит, или выдаст хозяину. Потом разбирайся кто прав, а кто виноват, Хуанито. Могу попытаться это сделать, друг.

— И не думай, Ар. Без тебя можно управиться. Только подумать надо, как с этим справиться. Не хотелось бы разных обвинений.

— Прежде всего, тебе следует поспешить, Хуанито. С этим Ромуло шутки плохи. Но откуда он смог узнать про тебя? Кто-то всё же или подглядел, или проговорился. Что будем делать, друг?

— Погоди, Ар! Так просто ничего нельзя сделать. Думать, думать надо!

— У тебя нет времени для этого, Хуан! Думаешь, Ромуло будет тебя дожидаться? Он сам поспешит с доносом на тебя. А хозяин сумеет развязать языки любому из своих рабов. У него для этого имеется Амбросио. А он своё дело ох как хорошо знает!

— Да, ты прав. Ладно, я подумаю, что можно сделать. А ты будь готов, может и в бега придётся пускаться. Держи мулов наготове, с сёдлами и оружием.

У себя в хижине Хуан лёг на топчан. Он по-прежнему спал один, и теперь свободно предался раздумьям. Единственно, что смог придумать — это затеять ссору с Ромуло, и убить его, как и Луиса. Другого на ум не приходило.

Он встал с противной дрожью во всём теле. Ещё не оформившийся план смущал юношу. Проверил оружие, особенно пистолет, нацепил шпагу, проверил, как двигается кинжал в ножнах. Потная ладонь противно липла. Однако он пересиливал себя.

Прошёл осторожно в конюшню, толкнул Ариаса.

— Ар, — тихо проговорил Хуан. — Я пошёл, а ты тихонько оседлай мулов. Я долго не задержусь. Не спи.

— Куда уж там, Хуан, — едва слышно прошептал мулат.

Хуан шёл, ещё не зная, что будет делать. Волнение и страх гнали его в ночь, к хижинам, где располагались надсмотрщики.

Из одной из хижин, где жили негритянки, две тени скользнули из дверей. Хуан не успел заметить их, как знакомый пьяный голос Ромуло проговорил:

— Гляди, Челато, наш сосунок на охоту вышел! Мы домой, а он на поиски, ха!

— Да пусть идёт себе, Ромуло! Молодой ещё, не пресытился.

— Нет, погоди, брат! Я должен с ним поговорить! — Пьяный