План 'Перехват' - Евгения Озерова

люстры, кресла, участников… Да хоть какие-нибудь завитушки на потолке… Здесь, впрочем, интерьер был гораздо более однообразным.

Некоторое время она разглядывала молчаливых камуфляжных спутников… Те, впрочем, оказались очень неинтересными объектами для наблюдения. Потом Настя зевнула неожиданно для самой себя…

Потом ей показалось, что, вроде бы, Влад осторожно встал, легонько прикоснулся к ее виску и, подняв подлокотники, уложил ее на сиденья. Укрыл, подстелив свой сложенный плед ей под голову, а сам пересел к одному из камуфляжных… Но это, конечно, показалось…

Она спала.

— Капитан, не продумано, согласен. Мне тоже это не нравится — однозначно, даже под охотников закосить не удастся, слишком выделяемся. Но придется танцевать в том, что есть, — услышала Настя ответ командира камуфляжных ребят…

…Влад разбудил ее незадолго до снижения, сунул в руки небольшую коробку, в которой оказались бутерброды и, неожиданно, запаянный саморазогревающийся стакан с кофе — сорви фольгу сверху, подожди минуту, и пей на здоровье! — и ушел к командиру. Настя сначала обиделась — ведь соврал же, что сам будет спать, да еще и, похоже, «помог» ей выспаться каким-то магическим приемчиком, — потом подумала, что обида в такой ситуации будет крайне глупым ходом. Все-таки он не лясы с этими камуфляжными весь полет точил, а заботился о ее безопасности и успехе предприятия.

Когда самолет начал снижение, Влад снова подсел к ней, и она попыталась расспросить его, но он отмалчивался, то ли сосредоточенный на каких-то мыслях, то ли чем-то недовольный. А когда приземлились, ее ждал сюрприз: в ящиках на сиденьях оказалось снаряжение, от бронежилетов до оружия и патронов к нему. Были даже коптеры, Настя в восторге подбежала к бойцам, которые их распаковывали, но тут ее ждал облом: Влад позвал ее обратно тоном, который не подразумевал никаких возражений, а в руках его были броник и шлем. Самого маленького размера, меньше не выпускают, заверил он…

…Теперь она стояла у трапа где-то на задворках Барнаульского аэропорта, самый маленький броник оказался вполне впору, но был неудобным и тяжелым, а самый маленький шлем съезжал на нос, — и слушала разговор Влада с командиром.

Влад был недоволен транспортом, который им подогнали — тремя «козликами» УАЗ в камуфляжной раскраске, — по его мнению, в таких обстоятельствах ехать на них означало повесить над колонной светящийся транспарант «Везем спецгруз, встречайте праздничным салютом!» Командир подразделения был тоже недоволен, но ефрейтор, пригнавший УАЗики, уверял, что в местном УФСБ другого транспорта для них нет.

— Ладно, — махнул рукой Влад и мрачно усмехнулся. — Танцуем в том, что есть. В конце концов, по моему опыту, удачные операции обычно начинаются не со слов «Это потрясающий план!», а с «Хрен с ним, давай попробуем…»

Настя поперхнулась — и от неожиданного красноречия Влада, и от интонации, с которой он это произнес. «Блин, похоже, все серьезнее, чем я думала…» — пронеслось в голове.

— Попробуем, капитан, — кивнул командир. — Предлагаю так. В черте города и по трассе — с интервалами до полукилометра, держим связь.

— Добро, — отозвался Влад. — После поворота соединяемся. По обстоятельствам решим, где и как. Коптеры там запустим. Как усилить защиту и будем ли вообще это делать — тоже по обстоятельствам.

Командир окликнул бойцов, приказал им что-то, те снова взбежали по трапу и скрылись в чреве самолета, а Влад, оглянувшись, махнул Насте рукой: мол, давай со мной.

Они устроились вдвоем на заднем сидении УАЗика, и принялись ждать отъезда. Было самое время поболтать немного, по мнению Насти.

— А куда мы все-таки едем? — осведомилась она для начала.

— На Кудыкину гору, — буркнул Влад, присматриваясь к чему-то за окном.

Ответ был, по ее мнению, крайне невежливым даже в условиях сложившейся обстановки, и она уже собиралась высказать это ему, но он, повернувшись, вдруг усмехнулся и сказал совершенно другим тоном:

— Настя, сними-ка шлем и волосы сверни пучком. Или как-нибудь наверх собери. Увидишь, он плотнее сядет.

Совет помог: шлем перестал болтаться и съезжать, и она решила, что обиды все-таки стоит оставить на потом — Влад занят, и, видимо, будет занят всю дорогу. Ее же безопасностью.

Словно услышав ее мысли, он продолжил:

— Слушай меня внимательно, пожалуйста. У нас будет время немного поговорить, пока едем по трассе — до поворота на таежную дорогу. Но считай, что я все равно буду работать. После поворота — все. Это во-первых. Во-вторых, слушайся любых моих команд! Даже команд действием, а не голосом. Поняла?

Она покорно кивнула. Невеселая какая-то поездочка получается…

Бойцы с грузом на руках спустились из самолета, распихали ящики по транспорту — два оказались в их «козлике», — маячивший у трапа Кисмерешкин влез в головную машину, и та наконец тронулась.

— Ждем, — буркнул молчаливый камуфляжный на переднем пассажирском. — Минуют КПП аэропорта — радируют.

Водитель только кивнул.

— Влад, а кто это? — шепотом задала она вопрос, мучивший ее еще с Чкаловского. — Ну, кто нас охраняет?

— Специально обученные люди, — вместо Влада отозвался камуфляжный.

Влад только поднял брови и кивнул: мол, все ясно, ответ исчерпывающий? Настя сердито уставилась в окно: все-таки нехорошо так с ней поступать. Ладно, если никаких ответов не предвидится, то она и вопросы задавать не будет…

Проснулась рация, после короткого радиообмена машина тронулась. Настя смотрела в окно и молчала, не желая больше нарываться.

— Ты спрашивала, куда мы едем? — вздохнул, наконец, Влад после того, как они миновали КПП. — К одному шаману, последнему, кто сейчас держит путь в Беловодье. Это далеко, около четырех часов. Почти столько же, сколько летели. И то, если ничего не случится.

— Ты всерьез боишься… — Настя сама испугалась своей оговорки, и поправилась: — Всерьез считаешь, что на нас могут напасть? Посреди тайги?

— Настя. Граница, вообще-то, близко… Две границы, — Влад не стал ничего добавлять.

Хотя за окном проносился вполне мирный пейзаж городских окраин, после этих слов Настя твердо решила, что промолчит всю дорогу — нечего отвлекать его от дела.

Последнюю часть пути пришлось подниматься в гору пешком. Склон был довольно пологим, и «козлики» вполне справились бы с подъемом, но, когда впереди на дороге вдруг возник вырезанный из дерева идол, Кисмерешкин категорически потребовал оставить машины. Дальше еще шел небольшой относительно утрамбованный участок, но щебенка на нем действительно была словно новенькая — похоже, авто всегда оставляли перед идолом.

Настя поначалу обрадовалась возможности пройтись пешком: под конец пути ей было уже невыносимо скучно, мелькавшая за окнами тайга, то подступавшая к самым окнам, то отдалявшаяся, осточертела своим однообразием, УАЗик постоянно подскакивал на ухабах, и неровности дороги она уже ощущала не позвоночником, а, кажется, мозжечком. Редкие и