Тень ее высочества - Лана Ежова

Расправившись с многотысячным роем, она покинула гостеприимную тень под кроной бука.

Наколдованный кусок льда не помогал – губы распухли, плечо и живот нестерпимо зудели, но магистр неутомимо приближалась к цели. Счет к Альберту неуклонно рос. После череды ловушек магесса стала сомневаться в правильности решения вызвать Географа на дуэль. Как бы он не оказался ей не по зубам. Нет, она изначально не считала, что сумеет сделать то, что не вышло у других противников Альберта. Мелкие препятствия перед основным боем заставляли злиться, изматывая морально и физически. И все-таки надежда оставалась. Ей не нужна победа, ей требовались ответы, а чтобы их получить, придется застать Элевтийского врасплох.

Сиелла вышла из зарослей на залитую солнцем поляну.

Четыре поросшие разнотравьем кочки потянулись ввысь, как грибы после магического дождя. Стихийница настороженно остановилась в ожидании очередной гадости. Несколько ударов ее сердца – и утыканные цветами бугорки превратились в огромных, на три головы выше ее, големов. Созданные из земли, камней, кусочков коры и магии, они представляли нешуточную угрозу, если сумеют приблизиться хотя бы на расстояние вытянутой руки.

Сиелла по привычке воспользовалась заклинанием иссушения и от досады на саму себя зашипела – големов «просушка» укрепила еще больше. Дистанция между стихийницей и земляными воинами стремительно сокращалась. Ледяные копья проходили навылет, не причиняя им особенного вреда. Взглянув на чистую синеву над головой, Сиелла призвала дождь. Небесная твердь разверзлась, потоками воды сбивая с ног магических созданий. И вскоре пред магессой лежало четыре кучи грязи и сора.

Оставшись сухой под проливным дождем, тем не менее она выглядела жалко – роскошное платье жены преуспевающего торговца превратилось в изорванный наряд нищенки. Опухшее лицо не прибавляло добродушия, поэтому водница, когда увидела поигрывающего гладом чистенького и довольного жизнью магистра Земли, испытала ненависть такой силы, что метка на лбу напомнила о цели поединка, обжигая болью.

– Наконец-то! Я уже начал переживать, что перестарался с ловушками.

Элевтийский с комфортом восседал на спине гигантского красно-бурого медведя. Позади, в ожидании приказа, замерла стая саблезубых кошек, чуть в стороне пара вепрей-секачей нетерпеливо рыла копытами упругий дерн – Альберт приманил всех хищных животных, оказавшихся в дуэльном круге.

– Ай-ай, Сиелла, что с губами? С кем успела столь яростно облобызаться?

Магесса проигнорировала вопрос и, указав на зверей, грустно поинтересовалась:

– Зверюшек не жаль? Они ведь на один зуб.

– Мне – нет, не жаль, а вот тебя вдруг, да и замучает совесть? Вперед!

Повинуясь приказу, невезучие лесные жители атаковали Сиеллу.

Самых быстрых, клыкастых кошек, в паре шагов от магистра пронзили ледяные лезвия, густой щетиной выскочившие из-под земли. Бегущих напролом кабанов поразили молнии, ударившие с безоблачного неба. Не пощадила обозленная магесса и медведя, заморозив всю воду в его организме – окаменелая туша рухнула навзничь, едва не подмяв под себя Альберта.

– Ты применила запрещенные заклинания, – неприятно поразился мужчина.

– Против животных, – возразила магесса и постучала себя по лбу, все так же украшенному символом, – видишь, знак не возражает.

– А ты жестока. Я думал, ты усыпишь невинных созданий.

– Хватит прятаться за чужими спинами!

Маг внял просьбе – и земля треснула, выплескивая из своих глубин жидкий огонь на то место, где стояла стихийница. Успев отскочить, она в прыжке, перешедшем в полет, вытащила глад из ножен. В миг, когда мечи дуэлянтов скрестились, на обоих материализовалась магическая броня: белая и сверкающая, как снег под солнцем, – на Сиелле, и угольно-черная, как плащ бога Мрака, – на Альберте.

Помня о невосприимчивости противника к ментальным атакам, Иллиан и не пыталась отвлечь его с помощью заклинаний разума. Хотя сильно хотелось. Хотелось деморализовать ужасающей иллюзией, свести с ума изощренно-бредовой утопией, из которой он не смог бы вырваться без посторонней помощи… Отвлекшись на кровожадные мысли, магесса едва не пропустила удар в грудь выпуклой частью щита Элевтийского. Созданный из праха, он был тверже алмаза, а по краям – острее борриканского клинка. Географ применил магическое оружие? Она не останется в долгу!

Полупрозрачная, словно горный поток воды, плеть обвилась вокруг лодыжки мага, подсекая его. Мужчина сделал немыслимый акробатический переворот через голову и снова встал твердо на ноги. Любимое оружие Сиеллы вновь рассекло воздух и обернулось вокруг руки, в которой землевик держал глад. Плеть успела покрыть доспехи синими кристаллами, прежде чем рассыпалась песком.

Стряхнув прожигающий броню лед, Альберт подпрыгнул – и почва под ногами Сиеллы вспучилась, заставив ее вновь левитировать. Потянув за ближайший поток силы, магесса ударила им по стихийнику, будто невидимым тараном. Ударную волну Элевтийский встретил щитом, покачнулся и ответил заклинанием зыбучих песков, которые фонтаном выстрелили из-под дерна, чудом не зацепив магессу. Мечи скрестились близко к эфесу, и Альберт круговым движением кисти попытался обезоружить противницу. Сиелла вырвалась из захвата, ударив мага ногой в пах.

– Ты!.. – прошипел сквозь зубы нецензурное выражение мужчина.

– Прости, привыкла, что в стычках с некромантами любые приемы хороши.

Обманный удар по ногам – щит опустился, и клинок, пробив черный доспех, оставил кровавый след на плече магистра Земли. С легкостью ранив своего недруга, Иллиан с разочарованием раскрыла его обман: он не воспринимал их поединок всерьез.

– Сражайся!

– Я и так вроде с тобой не в куклы играю!

– Ты дерешься не в полную силу!

Маги зависли в воздухе друг против друга, опустив мечи остриями вниз.

– Да я вообще не хотел с тобой связываться! Что за блажь, Сиелла? Что ты хотела доказать дуэлью?

– Ничего! Мне нужны ответы.

Альберт раздраженно рассмеялся:

– А просто поговорить уже неинтересно?!

– А ты бы ответил?

– Что же там за вопросы, что ради них вызывают на дуэль?

– Где мой сын, Элевтийский?

– У тебя есть ребенок, Сиелла?! – Стихийник мастерски изобразил крайнее изумление. – Ты нарушила Магистерский кодекс?! И кто счастливый папаша?

– Я так и думала, – разозлилась Иллиан и запустила в противника ветвистой молнией. – Ты не желаешь разговаривать по-хорошему!

В следующие мгновения Элевтийский засомневался, что перед ним хрупкая магистр ордена Воды, а не одержимый демоном башевист, получивший нечеловеческую скорость и силу. Свирепое выражение лица женщины, неистовство ее атак озадачили мага. Если раньше он играл с ней, с удовольствием проверяя ее возможности, то сейчас не знал, как остановить, серьезно не навредив ей.

Последние двести лет дуэли между магистрами Братства не заканчивались смертью – слишком ценны для Межграничья фиолетовые маги. Поединок позволял выпустить пар, выяснить отношения, в конце концов, поговорить по душам, разобравшись с взаимными претензиями. И вот теперь Сиелла пыталась убить его по-настоящему.

Удар. Блок. Удар. Блок…

Как же остановить ее, серьезно не навредив накануне подпитки Грани? Ладно, пора признаться хотя бы самому себе, что он боялся причинить Сиелле боль не только из-за ее важности для обряда. В своей неприязни Альберт никогда не забывал, что она женщина.

Горизонтальный рубящий удар по шее едва не снес голову Элевтийскому, и он вышел из ступора, найдя решение.

Еще чуть-чуть – и она его достанет. Ярость захлестывала Иллиан, заглушая рациональные мысли.

– Лазурит! Ты что творишь, скверная девчонка? Лазурит!

Гневный голос магистра Хариса, зовущего по имени, которое она носила до поступления в школу магии, заставил Сиеллу вздрогнуть и повернуть голову вправо. Тринадцатый магистр и по совместительству ее родной дед, сердито хмуря брови, стоял на искореженной заклинаниями поляне, как живой… Как живой?! Проклятие! Альберт навел на нее иллюзию, и она попалась, как сопливая адептка! Водница вырвалась из власти мнимой реальности слишком поздно – противник широким маховым ударом выбил меч из ее руки. И тотчас тело магессы потянуло вниз, словно она позабыла, что такое левитация.

Припав к земле, не в силах пошевелить и пальцем, Иллиан со злостью смотрела на Альберта, усиленно трущего лоб – кровавая метка обжигала его, предупреждая, что маг увлекся недозволенными заклинаниями.

– Вот теперь поговорим, Сиелла. – Элевтийский устало присел в песчаное кресло, выросшее из недр земли. – Я могу сказать, где твой ребенок. А что взамен? Может, твой уход с поста магистра? Хм, раньше он меня бы устроил, но обстоятельства изменились. «Ключником» ты и так согласилась стать. Твои предложения, Сиелла.

Притяжение к тверди ослабло, и стихийнице удалось встать.