Жизнь в эпоху перемен. Книга вторая - Станислав Владимирович Далецкий

Фёдор Иванович обрадовался гостю и предложил остановиться у него, что Иван Петрович неоднократно делал в прежние времена, навещая Москву по своим антикварным делам. Но после того, как Фёдор Иванович осудил торговые дела Ивана Петровича, тот избегал останавливаться на постой, чтобы не подвести заслуженного большевика под подозрение в пособничестве спекуляциям своего постояльца, – так на языке права теперь называлась торговая деятельность бывшего учителя.

– Спасибо за приглашение, но у меня есть в Москве съёмная комната, где я привык останавливаться, навещая Москву по антикварным делам, – отказался Иван Петрович от предложения пенсионера.

– Хотя я только проездом в Москве, и делами не занимаюсь, но не хочу подводить вас, Фёдор Иванович под подозрение, – продолжил бывший учитель свои объяснения. – нэпманов уже прижали налогами и, видимо, скоро придавят окончательно, а моя деятельность по розыску и перепродаже антикварных вещиц есть не что иное, как спекуляция. Я и рад бы прекратить это занятие, но что мне делать, если власть ваша, Советская, не даёт мне учительствовать и содержать семью, в которой уже четверо детей, – закончил Иван Петрович, нарочно не упомянув предложение отца своего заняться учительством в родном селе.

– Ну что же! Смотрите, как вам удобнее, – возразил Фёдор Иванович. – Я уже пожилой человек и оговоров никаких не боюсь. Хуже чем сейчас живу в одиночестве, мне уже не будет, даже если власти лишат меня персональной пенсии. Сталин начал преследование ленинской гвардии большевиков: Каменева, Зиновьева, Троцкого и многих других, а я как раз с ними и занимался партийной работой. Если бы по здоровью не отошёл от дел, видимо, и меня бы обвинили сейчас в антипартийной деятельности, – горько усмехнулся Фёдор Иванович.

– Ленин умел со всеми ладить, а Сталин в ленинской гвардии видит врагов социалистическому строительству по его, сталинскому, плану построения социализма в России. Вынужден признать, что основания для чистки партийных рядов у Сталина есть: Троцкий, уехав за границу, теперь поливает грязью Сталина и Советскую власть, поэтому Сталин и дал команду подводить деяния своих противников под уголовные дела, шпионаж и измену Родине, чтобы не дать возможности другим партийным вожакам уехать за границу и там присоединиться к Троцкому.

Сталин – азиат, а восточные правители уничтожают врагов или гноят в тюрьмах, и не пытаются перевоспитывать их, как это делал Ленин. Помнится мне, что перед самой Октябрьской революцией, Каменев и Зиновьев раскрыли в газетах планы восстания большевиков, что явилось прямым предательством, но Ленин простил их, и Каменев даже был некоторое время после Октября формальным главою Советской России, будучи Председателем ВЦИК, тогда как Ленин был лишь главою Правительства, которое ВЦИК и назначает.

Сейчас Руководителем государства СССР является Калинин, правительство возглавляет Рыков, но фактически всем управляет Сталин, которому придуман титул «вождь партии». Я их всех знал по партийной работе ещё до революции, но никак не предполагал, чтобы Сталин стал управлять страной и начал изгонять и преследовать старых большевиков.

– Мне ваши партийные свары без надобности, – возразил Иван Петрович, – мне семью содержать надо, а ваша Советская власть не дает мне учительствовать и антикварным делом заниматься тоже не разрешает.

– А что вы хотите, Иван Петрович? Служили у белогвардейцев в гражданскую войну, сражались против нас и желаете теперь учить наших детей грамоте и заодно ненависти к Советской власти? – подколол Фёдор Иванович своего гостя.

– Но я же не враг Советской власти! – возмутился Иван Петрович, – и белым я служил недолго и по принуждению, вы же знаете!

– Да, я знаю про вас от моего товарища Антона Казимировича, – парировал Фёдор Иванович. – Но другие-то не знают! И как, прикажете нам, большевикам, различать истинных врагов Советской власти от таких, как вы – непричастных к преступлениям белогвардейцев, но принадлежащих к свергнутым революцией привилегированным классам?

Вы же дворянин, Иван Петрович, хотя и без состояния! Поэтому наши органы безопасности и зачислили вас в подозрительные элементы и отстранили от воспитания детей. Вам надо доказывать постоянно свою лояльность Советской власти и непричастность к вражескому подполью, что действует в стране и совершает диверсии, вредительство и саботаж, мешая народной власти проводить социалистическое строительство и улучшать жизнь простых людей, ради которых и была осуществлена Октябрьская революция.

Представьте себе, Иван Петрович, если бы дворяне, капиталисты и помещики не развязали гражданскую войну, чтобы возвратить свои привилегии и капиталы, как бы сейчас хорошо жили люди в стране? Тогда и вам не пришлось бы мыкаться в поисках заработка, и никто бы не подозревал в вас скрытого врага Советской власти.

Вы, может быть, не знаете, но мы, большевики, сразу после победы Октябрьской революции, отменили все сословия и привилегии, ввели рабочий контроль на предприятиях, а земли передали в пользование крестьян, что работали на этих землях. Мы предложили закончить войну в Европе, объявили, что все граждане страны равны между собою и освободили даже всех арестованных членов Временного правительства, и как же ответили на эти наши действия дворяне, и помещики, и капиталисты? Они развязали кровавую войну, чтобы вернуть своё положение, земли и капиталы, принуждая таких, как вы, Иван Петрович, воевать против народа, который поддержал нас, большевиков: потому мы и победили и в гражданской войне, и против оккупантов из Европы, Америки и Японии. Так что, не обессудьте, Иван Петрович, но своим нынешним положением вы обязаны вашей службой у белогвардейцев – хорошо ещё, что не принимали участия в их зверствах против народа.

Представьте себе, что в гражданской войне победили бы не красные, а белые? Что они бы сделали с простыми солдатами красных, рабочими и крестьянами, сочувствующими Советской власти? Вам, наверное, известно о зверствах белогвордейцев в тылу и на фронте?

Иван Петрович вспомнил рассказы колчаковских офицеров, как они сжигали деревни в Сибири и на Урале, расстреливали и вешали жителей за сочувствие Советской власти и уклонение от мобилизации в белую армию и содрогнулся, а Фёдор Иванович продолжал: – Вы радоваться должны, что Советская власть проявила к вам гуманизм и оставила на свободе, несколько ограничив в правах и сослав, на всякий случай, из Сибири в Вологду, чтобы нарушить ваши возможные связи с врагами Советской власти, затаившимися там, в Сибири.

– Кстати, как там поживает мой товарищ, Антон Казимирович, который из революционеров превратился в купца, но воевать против Советской власти не стал, даже лишившись своих капиталов.

– Умер Антон Казимирович, ещё зимою, и похоронен там, в Вологде, куда я держу свой путь, – отвечал Иван Петрович, удивившись про себя, что забыл сказать о кончине тестя его другу Фёдору Ивановичу.

Фёдор Иванович пригорюнился от известия о