Свет в ночи - Вирджиния Эндрюс

– Чтобы это убрать, нам понадобится целая армия, Бо, – воскликнула я.

Он со мной согласился.

– Давай их всех просто выгоним отсюда, – предложил Бо. Мы объявили, что вечеринка окончена. Мой приятель выпроводил некоторых парней, убедившись в том, что тот, кто поведет машину, выпил меньше всех. После того как все ушли, мы посмотрели, что еще нужно сделать. Жизель улеглась в гостиной на пол возле диванчика и похрапывала.

– Тебе тоже лучше уйти, Бо, – обратилась я к нему. – Тебе же не хочется быть здесь, когда вернется Дафна.

– Ты уверена? Я могу рассказать обо всем и…

– И что ты скажешь, Бо? Что мы с тобой наверху занимались любовью, а Жизель с друзьями крушила дом?

Он согласно кивнул:

– О Господи, а ты-то что скажешь?

– Ничего. Это лучше, чем врать, – отозвалась я. Бо покачал головой.

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе отнести ее наверх? – спросил он, кивком указывая на Жизель.

– Нет, оставь ее здесь.

Я проводила его до двери, мы поцеловались на прощание.

– Я позвоню завтра… как-нибудь, – пообещал Бо, многозначительно поднимая брови. Я смотрела, как он уходит, потом закрыла дверь и вернулась в гостиную, чтобы дожидаться неизбежной бури, которая скоро разразится над моей головой.

Я сидела в удобном кресле наискосок от Жизель, которая все так же лежала на полу, совершенно отключившись. Ее вырвало, но она этого не заметила, ей это не мешало. Часы пробили два. Я закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока не почувствовала, что кто-то грубо трясет меня за плечо. Я взглянула в разъяренное лицо Дафны и на какое-то мгновение забыла, кто я и где нахожусь. Она не позволила этому ощущению продлиться долго.

– Что вы наделали?! Что вы наделали?! – орала на меня мачеха, ее рот скривился, глаза округлились. Брюс стоял на пороге, руки в бока, и качал головой.

– Я ничего не сделала, Дафна, – ответила я, выпрямляясь. – Это то, что Жизель и ее друзья называют хорошо провести время. Я всего лишь отсталая акадийка. Откуда мне знать, что значит повеселиться.

– Что ты говоришь? Так-то ты платишь мне за мое понимание и доброту? – пронзительно завизжала она.

Громкий стон Жизель заставил Дафну развернуться.

– Встать! – заорала она на мою сестру. – Ты слышишь меня, Жизель? Немедленно вставай!

Веки Жизель дрогнули, но глаза она так и не открыла. Моя сестра тяжело вздохнула и снова затихла.

– Брюс! – крикнула Дафна, поворачиваясь к нему. Тот вздохнул и сделал шаг вперед. Потом встал на одно колено, просунул руки под спину Жизель и, не без видимого усилия, поднял ее с пола.

– Сейчас же отнеси ее наверх, – скомандовала Дафна.

– Наверх?

– Сию же минуту, слышишь? Не могу выносить ее вида.

– Я воспользуюсь креслом, – сказал Брюс и посадил туда Жизель, несмотря на кусок торта, размазанный по его спинке. Моя сестра расползлась словно кисель, голова упала на плечо, она снова застонала. Затем Брюс повез ее из комнаты так, как дедушка Жак вез бы тележку с коровьим навозом, откинув голову назад и вытянув руки, чтобы как можно дальше находиться от нее. Стоило Брюсу с Жизель покинуть комнату, как Дафна снова накинулась на меня.

– Что здесь произошло?

– Они кидались едой, – ответила я. – Все слишком много выпили. Некоторые не смогли удержать в себе спиртное, и их вырвало. Кто-то слишком напился, чтобы быть осторожным. Они били стаканы, бросали еду, засыпали на полу. Жизель сказала им, что они могут ходить по всему дому, только не подниматься наверх. Одну парочку я обнаружила в кабинете.

– В моем кабинете? Они к чему-нибудь прикасались?

– Только друг к другу, я полагаю, – сухо заметила я и зевнула.

– Ты довольна, что это случилось, правда? Ты считаешь, что это что-то доказывает.

Я пожала плечами.

– Я видела пьяных и грязных и на протоке, – ответила я, думая о дедушке Жаке. – Поверь мне, видела, и напившиеся богатые молодые креолы ничем не отличаются.

– Я полагалась на тебя, думала, что все будет в порядке, – сказала мачеха, покачивая головой.

– На меня? Почему всегда на меня? Почему не на Жизель? Ведь ее лучше воспитали, не так ли? Ее научили самым изысканным вещам, ей дали все это! – воскликнула я, всплескивая руками.

– Она искалечена.

– Это не так. Ты же видела, что моя сестра здорова.

– Я не имела в виду ее ноги. Я имела в виду ее… ее…

– Жизель просто испорченная и эгоистичная молодая леди, созданная тобой, – заявила я.

Дафна кипела от негодования.

– Я больше не собираюсь блюсти приличия, – объявила она. – Когда Жизель проснется, можешь ей передать, что вы обе возвращаетесь в «Гринвуд», что бы ни случилось. Это мое последнее слово. – Мачеха оглянулась. – Мне придется обратиться в агентство по уборке, чтобы они вычистили и привели в порядок дом. Расходы я вычту из ваших карманных денег. Скажи ей и об этом.

– Может быть, тебе следовало бы самой сказать ей об этом.

– Не дерзи. – Дафна кивнула. – Я знаю, почему ты этому не помешала. Скорее всего, тебя здесь и не было, когда все это произошло, так? Ты со своим любовником находилась где-то в другом месте, верно? – обвинила она меня. Я почувствовала, что заливаюсь краской. Это убедило мачеху в ее правоте. – Что ж, меня это не удивляет. Не стоит давать людям еще один шанс.

– Мне жаль, что так случилось, Дафна. – Мне не хотелось, чтобы она обвиняла Бо. – Мне правда жаль. Я не могла этому помешать. За все отвечает Жизель. Это были ее друзья. Я не пытаюсь переложить вину на другого. Просто так обстоят дела. Гости бы меня и слушать не стали. Стоит мне воспротивиться тому, что они делают, Жизель начинает смеяться и обзывать меня. Она настраивает их против меня, для них у меня нет ни силы, ни авторитета.

– Знаешь ли, это и твой дом, – подчеркнуто произнесла Дафна.

– Ты никогда не давала мне это почувствовать. Но мне все-таки жаль, что так получилось, – добавила я.

– Отправляйся спать. Завтра поговорим обо всем. До этого момента это был лучший новогодний праздник в моей жизни.

Мачеха пошла прочь.

– И тебе счастливого Нового года, – пробормотала я, укладываясь спать.

Жизель продрала глаза уже после полудня, Дафна тоже не вставала. Я завтракала с Брюсом.

– Она здорово сердится, – сообщил он. – Но я ее успокою. Правда, я не думаю, что мне удастся уговорить ее не посылать вас обратно в «Гринвуд».

– Мне все равно, – ответила я. Сейчас мне уже хотелось убраться отсюда. После завтрака я вышла во внутренний дворик к бассейну и поспала там на солнце. Чуть позже часа я почувствовала тень на моем лице и открыла глаза. Передо мной стояла Жизель. Выглядела она ужасно. Волосы растрепаны, лицо бледнее дохлой рыбы. На ней были темные очки и халат, который она надела на нижнее белье, что я видела на ней накануне.