Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

В 88 г. Домициан отпраздновал пышный двойной триумф за победы над хавками и даками. С целью лучшей защиты нижнедунайского сектора границы Мезия была разделена на две провинции — Верхнюю и Нижнюю Мезию. Однако добиться полной стабилизации ситуации на Дунае Домициан не смог. В Паннонию вторглись маркоманы и квады, а после их разгрома римлянам пришлось иметь дело с языгами, опустошавшими ту же Паннонию. Лишь к концу 91 г. положение на дунайской границе было стабилизировано.

В промежутке между рейнскими и дунайскими кампаниями Домициану пришлось заняться делами в Африке. Правда, положение там было не столь опасным, как на Дунае, и не требовало непосредственного присутствия императора. Но меры принять все же пришлось. Было создано специальное войско под командованием особого полководца (dux), каковым стал всадник Г. Велий Руф, явно действовавший без оглядки на наместников африканских провинций.

Значительное внимание уделял Домициан восточной границе. Парфянское царство раздиралось внутренними раздорами, и это ослабляло опасность для римского Востока. Однако полагаться на долговременность такой ситуации было нельзя. Домициан укрепил восточную армию, направив туда два новых легиона. Пользуясь различными случаями и предлогами, он ликвидировал ряд мелких клиентских царств, присоединив их к римским провинциям, в оставшихся официально независимыми государствах Южного Кавказа Иберии и Албании разместил римские воинские отряды. Новые дороги должны были обеспечить необходимую переброску войск. Все это значительно укрепило восточную границу Империи и в большой степени обезопасило ее от возможных нападений парфян.

Внутренняя и внешняя политика Домициана требовала значительных расходов. В результате многие достижения Веспасиана скоро сошли на нет. Из создавшегося положения Домициан попытался выйти за счет сокращения расходов на армию, уменьшив ее численность, но это вело к снижению ее боеспособности и увеличению опасности со стороны варваров. К тому же это могло стать опасным для императора, если армию в связи с этими мерами охватит недовольство. И Домициан издал специальный эдикт, предоставлявший ветеранам и их семьям ряд привилегий, в том числе освобождение от косвенных налогов, а действующим солдатам на треть увеличил жалованье. Так что сэкономить деньги на военных расходах ему не удалось.

Император пытался усилить контроль над сбором налогов, не допуская никаких возможностей уклониться от них. Так, со всей строгостью собирался «иудейский налог». Однако и этот путь пополнения казны оказался не очень эффективным, несмотря на творимый порой в данной области произвол. Домициану пришлось и в финансовой сфере пойти по пути Юлиев-Клавдиев. Не только возобновились, но еще более распространились процессы по обвинению в «оскорблении величества» и связанные с ними доносы, что привело к увеличению казней и конфискаций имущества. Император использовал малейшие намеки на намерение объявить его наследником или хотя бы одним из наследников, чтобы захватить наследство.

Такая политика задевала прежде всего имущие слои, и те отвечали императору все более росшей ненавистью, проявлявшейся в различных слухах, подрывавших авторитет Домициана и служивших выражением усиливавшегося напряжения в государстве. В частности, говорили, что никаких реальных побед ни над германцами, ни над даками не было, что вместо пленников в триумфе провели союзников, согласившихся участвовать в этой комедии, что изъявление покорности побежденными народами выдумано. Домициану приписывали даже отравление Тита. При всей нелепости многих слухов и сплетен они отравляли атмосферу и подрывали авторитет императора. На все это Домициан ответил новыми репрессиями. Не только прокатился новый вал судов по различным обвинениям, которые обычно кончались смертными приговорами, но участились случаи и внесудебных расправ. Репрессии теперь распространились даже на его родственников. Своего пика они достигли в 95 г.

Это был год, когда Домициан, вероятно, всерьез задумался о наследовании власти. Единственный сын Домициана Флавий умер вскоре после своего рождения, и он рассчитывал сделать своими наследниками детей своего двоюродного брата Флавия Клемента. Он их усыновил, дав имена Веспасиан и Домициан. Самого Клемента он сделал своим коллегой по ординарному консульству 95 г. Казалось, курс на сохранение власти в доме Флавиев твердо избран. Однако совершенно неожиданно в том же 95 г. Клемент был убит[91], а его жена Флавия Домицилла отправлена в изгнание. Вместо Клемента консулом-суффектом стал Лаппий Максим. В 89 г. он, являясь легатом Нижней Германии, подавил мятеж Сатурнина, а накануне своего назначения консулом был наместником Сирии. Ему и подобным ему людям, доказавшим свою преданность императору, Домициан доверял больше, чем своим родственникам. Флавий Клемент был сыном Флавия Сабина, в 66 г. префекта Рима, осажденного на Капитолии вместе с Домицианом вителлианцами и скоро погибшего от их рук. Флавия Домицилла была дочерью Домициллы-старшей, дочери Веспасиана, так что приходилась императору племянницей. Клемент никак не помышлял о власти, так что он был совершенно безвреден для Домициана. Может быть, принцепс, убивая отца, пытался обезопасить наследование сыновей. Но если это и так, то казнь Клемента все равно была бессмысленной. Убит был также Μ. Аррецин Клемент, бывший префект претория и дважды консул-суффект при Веспасиане, исполнял он важные должности и при Домициане. Сестра Аррецина Клемента была первой супругой Тита, так что этот человек входил в самый ближний круг императора, личным другом которого он считался. Эти и подобные, часто вовсе бессмысленные жестокости и казни еще более усилили страх перед императором и ненависть к нему.

Одним из консулов 96 г. Домициан назначил Т. Манлия Валента. Ему уже было 90 лет. В свое время он командовал легионами, активно сражался в Британии и в 90-х гг. I в. являлся самым старым сенатором. Во время гражданской войны Валент медлил с присоединением к Веспасиану, и, может быть, поэтому Флавии обходили его должностями. Теперь казалось, что Домициан воздает должное старейшему сенатору. Однако назначение 90-летнего старца было воспринято как насмешка и вызвало еще большую, хотя и до поры скрытую, ненависть сенаторов к императору.

Между тем угроза нависла даже над женой Домициана. Однажды он выгнал ее, но затем вернул, а потом стал снова подозревать. Убийство Клемента заставляло Домицию Лонгину думать, что на этот раз разводом Домициан не ограничится. И она приняла участие в заговоре против собственного мужа, охватившем в основном людей, непосредственно связанных с императором. Это были, в частности, вольноотпущенник Домиции Стефан, управляющий ее поместьем, начальник спальников Сатур (или Сигер), императорский секретарь Абаскант, помощник центуриона Клодиан и некоторые другие. Видной фигурой заговора являлся спальник Парфений. За их спиной стояли Домиция и префект претория Т. Петроний Секунд. 18 сентября 96 г. заговорщики проникли в спальню Домициана, и Стефан нанес ему удар кинжалом. Раненый император схватился с убийцей, но на помощь тому подоспели остальные. Домициан был убит семью ударами. Это произошло всего лишь через четыре дня после очередной годовщины