Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

href="ch2.xhtml#id70" class="a">[83], а кроме того, стал и пожизненным цензором. Последняя должность давала ему неограниченные полномочия надзирать за нравами, что он и использовал, наводя порядок. Домициан получил право постоянного ношения триумфальной пурпурной тоги, затканной золотом.

Подражая Августу, император демонстрировал свое намерение восстановить традиционные «нравы предков», к которым так любили апеллировать римляне. Так, он запретил развратным женщинам пользоваться носилками, а также принимать их завещания, преследовал прелюбодеяния, наказывал за распространение клеветнических пасквилей. При нем состоялись процессы против весталок, нарушивших обет целомудрия, что, однако, вызвало недовольство высших слоев, к которым они принадлежали. Многие представители этих кругов увидели в преследованиях весталок стремление императора нанести удар по одной из самых уважаемых традиционных коллегий Рима.

Цензорская власть позволила Домициану провести чистки сената, особенно во второй части его правления. Пользуясь своими полномочиями, он назначал эдилами и преторами всадников, затем вводил их в сенат в ранге эдилиция или претория, а плебейских магистратов порой причислял к патрициям. Это должно было уменьшить роль еще остававшихся в сенате представителей старой знати.

С другой стороны, полностью порывая со старыми традициями, Домициан всячески подчеркивал монархический характер своей власти. Следуя во многом примеру Калигулы, он потребовал, чтобы его называли не принцепсом, а господином и богом. К тому времени в Риме уже установился обычай обожествлять умерших императоров (хотя и не всех), что делалось специальным постановлением сената. Но Домициан не стал дожидаться собственной смерти и сенатского постановления и при жизни объявил себя богом, равным Юпитеру и другим высшим божествам Рима. Это позволило ему считать себя выше всех юридических и моральных норм. В свое время, подчеркивая разрыв с нероновским правлением, Веспасиан женил сына на дочери знаменитого полководца Нерона Гн. Домиция Корбулона, павшего жертвой императора, Домиции Лонгине. Их сын умер младенцем, и Домициан приказал его обожествить, что, однако, не означало согласия в императорской семье. Сурово преследуя прелюбодеяния, Домициан открыто жил со своей племянницей, дочерью Тита, которая умерла, вероятно, в конце 89 г., пытаясь вытравить ребенка, зачатого ею от принцепса. Одного всадника Домициан вычеркнул из списка судей за то, что тот, сначала прогнав свою жену за прелюбодеяние, затем снова вступил с нею в брак. А сам поступил точно так же: разведясь в 83 г. с женой из-за ее связи с артистом Парисом[84], он затем снова на ней женился якобы по требованию народа. Брак Домициана с Домицией Лонгиной имел явно политическое значение, и он, видимо, не любил жену. Однако именно из-за политического значения брака полный разрыв мог иметь негативные политические последствия, и император, сделав хорошую мину при плохой игре, вернул себе дочь Корбулона.

Откровенный монархизм и открытое пренебрежение нормами и традициями Рима не могли не вызвать определенной оппозиции, особенно в сенате. Хотя этот орган и это сословие были разбавлены многими выходцами из муниципиев и провинций, они еще считали себя хранителями староримских ценностей. После реформы Веспасиана никаких реальных противоречий с императорской властью в сенате не было. Единственное, что требовал сенат, так это определенного уважения, сохранения официального положения высшего органа государства и действий принцепса в определенных внешних рамках. Домициан же эти рамки решительно разрушал. Как и Калигула, он пытался перепрыгнуть через этапы и прийти к открытой монархии, к чему Рим (по крайней мере, его высшие сословия) был еще не готов.

Этому способствовали факты биографии и черты характера Домициана. Веспасиан, прежде чем стать императором, прошел огромный жизненный путь, приобрел громадный опыт, к тому же он обладал несомненным умом и хитростью, да и по своему характеру был достаточно демократичен (по крайней мере, внешне), обладал развитым чувством юмора, и все это позволяло ему поддерживать хорошие отношения со всеми сословиями.

Тит вообще был добрым человеком; он достиг высшей власти в достаточно зрелом возрасте, приобретя значительный и военный, и административный опыт; к тому же в короткий срок его правления самодержавные наклонности не могли проявиться, даже если они у него имелись.

Иное дело Домициан. Ему было всего 18 лет, когда отец стал императором, а до приезда принцепса в Рим он даже формально обладал высшей властью (хотя на деле правил Муциан). Таким образом, с юности Домициан участвовал в делах правления. С одной стороны, это дало ему огромный опыт ведения государственных дел, но с другой — воспитало чувство превосходства над всеми окружающими, развило, по-видимому, присущие ему жестокость и нетерпимость. У Домициана не было друзей, и всех вокруг, не исключая и членов собственной семьи, он всегда в чем-то подозревал. Веспасиан с легкостью сносил насмешки, если это не касалось важнейших государственных дел, а Домициан жестоко карал за малейшие намеки на них, что еще более усиливало взаимное неприятие императора и значительной части сенаторов. Результатом стали казни и изгнание некоторых из них.

Такие поступки, естественно, вызвали ответные действия. Уже в 87 г. возник заговор с участием нескольких консуляров[85]. Он был раскрыт, одни его участники были казнены, другие отправлены в изгнание. Жертвой императора пал, в частности, префект Города (ранее дважды бывший консулом) Μ. Аррецин Клемент. В январе 89 г. наместник недавно созданной провинции Верхняя Германия Л. Антоний Сатурнин поднял восстание. 1 января, когда воины должны были принять обычную ежегодную присягу на верность правящему императору, солдаты провозгласили императором Сатурнина. Ровно 20 лет назад, также в день принесения присяги, солдаты этой армии отказались присягнуть Гальбе и объявили императором Вителлия. И Сатурнин явно надеялся на повторение авантюры последнего, но, конечно, без ее трагического конца. Кроме того, Вителлий, как бы к нему ни относились, остался в памяти как враг Флавиев. И может быть, Сатурнин своим выступлением через 20 лет после него посылал сигнал всем противникам династии Флавиев. Но историческая аналогия не сработала.

Сатурнин рассчитывал на поддержку германского племени хаттов, недавно побежденных Домицианом. Однако неожиданно начавшийся на Рейне ледоход не позволил германцам прийти вовремя ему на помощь. О планах Сатурнина, вероятно, стало известно в Риме еще до его открытого выступления, что позволило Домициану заранее собрать силы для подавления возможного мятежа. И как только известие о том, что мятеж действительно состоялся, пришло в Рим, император уже имел в своем распоряжении значительные силы. Во главе преторианской гвардии он пошел в поход против мятежника. Но дело решилось еще до его прихода на Рейн. Против Сатурнина выступил легат Нижней Германии А. Буций Лаппий Максим.

В результате 2 легиона Сатурнина были разгромлены нижнегерманскими войсками, прежде чем на подавление восстания прибыли более значительные силы. Сатурнин был сенатором и принадлежал к той группе выходцев из провинций, которая была включена в сенат Веспасианом. И при Веспасиане,