Полководцы Петра Великого - Алексей Васильевич Шишов

встали в шхерных проходах у крепости Ваксхольм, преграждая путь к Стокгольму. В силу этих сведений командование русским Балтийским флотом отметило, что «ежели б так нарочитый флот был в состоянии в море дать баталию, то почто бы так глубоко внутрь заходить?»

Апраксин сделал вывод: королевский флот занял оборонительную позицию для защиты столицы с моря. Поэтому русскому парусному флоту предписывалось не становиться сразу в гавань у острова Лемланд Аландского архипелага. Ему надлежало подойти к шхерным проходам и лавировать на виду у неприятеля, чтоб тот «вышел на баталию». Если шведы не выйдут, то, следовательно, их корабли будут стоять в бездействии, охраняя шхерные проходы к Стокгольму.

России предстояли самые активные действия на Балтике. Задумывалось начать кампанию с морского сражения парусных флотов. В случае пассивности королевского флота, не принявшего вызов, предписывалось начать действия гребным флотом с десантом на борту. На севере наносился отвлекающий удар, а затем десанты высаживались близ столицы Швеции, куда были стянуты основные армйские силы страны.

В конце июня 1719 года корабельный и гребной флоты соединились у полуострова Гангут и оттуда направились на Аланды к острову Лемланд. 6 июля 132 галеры (скампавеи), 100 островных (мореходных) лодок, на борту которых находилось 26 тысяч десантных войск, прибыли к Лемланду. Во главе этой гребной армады стоял генерал-адмирал граф Ф.М. Апраксин, облеченный полным царским доверием.

Через два дня, 8 июля, к Лемланду подошел парусный флот, в составе которого находилось только одних линейных кораблей 21 единица с общим вооружением в 1236 орудий. На острове оборудуется временная база флотов. К западу и югу от Аландского архипелага высылаются четыре дозорных корабля под командованием Н.А. Сенявина.

Но шведский флот перед Аландскими островами не показывался. Дело было в том, что в Стокгольме не знали, где будут действовать десанты русских, и поэтому королевский флот был вынужден охранять все побережье Швеции. К тому же ожидалось прибытие английского флота, на который возлагались большие надежды: Британия проявляла открытую враждебность к России. Могло случиться, что на водах Балтики появится союзный англо-шведский флот.

9 июля 1719 года на острове Лемланд состоялся военный совет, на котором было решено идти «на швецкую сторону для воинских действ». Царь Петр I перед походом выдал генерал-адмиралу Ф.М. Апраксину как командующему гребным флотом инструкцию, в которой указывалось, что надо «истреблять» военные и промышленные объекты, а «людей не токмо не брать, но не грабить с них и ничем не досаждать, но внушать, что мы воюем для того, что сенат их не склонен к миру».

В петровской инструкции Апраксину под страхом смертной казни запрещалось касаться шведских «церквей». Купеческие суда, кроме английских, голландских и французских, велено было под конвоем приводить на Аланды, а старые и строящиеся суда сжигать на месте.

В инструкции предусматривалась атака и самого Стокгольма, но в случае трудностей гребному флоту с десантом на борту предписывалось разделиться на два отряда и совершить набег на вражеский берег между Стокгольмом и Норчёпингом. Отрядам в таком случае предстояло наступать навстречу друг другу: одному от Стокгольма, другому от Норчёпинга.

Инструкция являлась не чем иным, как стратегическим планом действий сил флота и армии (десантных войск) против Швеции на ее территории. От успеха реализации ее положений зависело то, насколько скоро Стокгольм пойдет на мир на условиях победителя в длительной войне. То есть на условиях России.

К берегам Швеции русский объединенный флот двинулся к берегам Швеции 10 июля. Однако штиль задержал парусный флот, что заставило его вернуться к острову Лемланд, к своей временной базе. В такой ситуации гребному флоту, продолжавшему поход, предстояло дальше действовать вполне самостоятельно. И в самой сложной ситуации надеяться только на себя.

На следующий день, 11 июля от Лемланда в открытое море вышла эскадра под командованием Сенявина в составе 7 кораблей. Она имела задачу вести разведку шведского флота. В дальнейшем крейсерством занимался дозор из 4–5 кораблей, прикрывавший действия гребного флота у побережья Швеции.

Неожиданного появления апраксинской гребной армады у шведских берегов не случилось. Сторожевые посты на береговых высотах сигнальными огнями возвестили о появлении русских. В первую очередь эта тревожная весть пришла в королевский дворец Стокгольма.

Действия гребного флота генерал-адмирала Ф.М. Апраксина, по сути дела оставшегося без надежного прикрытия корабельного флота, проходили в накаленной международной обстановке. В конце июня английская эскадра адмирала Джона Норриса в составе двух 80-пушечных, двух 70-пушечных, трех 60-пушечых, трех 50-пушечных, одного 40-пушечного, одного 20-пушечного и двух легких кораблей прибыла в Зунд.

Секретным приказом английского короля адмиралу Джону Норрису предписывалось соединиться с флотом Швеции и действовать совместно «таким образом, какой, по вашему мнению, является наиболее эффективным, чтобы уничтожить царский флот». Англия бесплодно пыталась силой помешать России вести войну со Швецией.

В августе адмирал Норрес получает из Лондона правительственную депешу. Флотоводцу в ней указывалось, что уничтожив русский флот, он оказал бы тем самым величайшую услугу Британии. Затем адмирал получает новое подтверждение приказа короля Георга I: после подписания союзного договора со Швецией соединить свои силы с ее флотом и «предпринять все, что в Ваших силах, чтобы уничтожить русский флот».

Приказ английского монарха давал все права адмиралу Джону Норрису начать морскую войну против России. Или, иначе говоря, Англия была готова стать союзницей Шведского королевства в уже фактически проигранной им Северной войне. Лондон не мог допустить того, что мирные переговоры начнутся без его посредничества.

Адмирал Норрис, человек осторожный, старавшийся все предусмотреть заранее, не торопился покидать пролив Зунд и заканчивать подготовку к походу к российским берегам. Он понимал, что соотношение морских сил на Балтике пока складывается не в его пользу. А рисковать своей репутацией и кораблями вверенной ему эскадры он не желал. К тому же он знал, что представляет сегодня новопостроенный парусный флот царя Петра I: это была сила, с которой не считаться было просто нельзя. Приходилось учитывать и то, что русский флот, как парусный, так и гребной, по делам на водах Балтики имел способных и решительных адмиралов.

А письма из Лондона все шли и шли на английскую эскадру, стоявшую без движения в проливе Зунд у берега Дании. Политики всячески «подталкивали» королевского флотоводца. Так, в первый день сентября правительственный статс-секретарь Стенгоп не без заметного раздражения писал адмиралу Джону Норрису:

«Вы должны употребить все усилия, чтобы нанести московитскому флоту всяческий ущерб – услуга, больше которой не может быть оказана Вашей родине, и в выполнении которой я желаю Вам всяческих успехов».

Враждебность англичан была ясна, равно как и появление флота «владычицы морей» в водах Балтики. Однако