Песнь для Близнецов - Евгения Белякова

– Какая ты… красивая.

– Ну вот ты меня и увидел, – подытожила Тео.

Гринер, отряхиваясь, выбрался на поляну.

– Тебе же нельзя, – обеспокоенно затараторил он, – еще два месяца, Ольсен сказал, никаких драконов!

– А я долго и не буду, – успокоила его Тео. – И скажите спасибо, что я вас не съела в этой форме… и не изнасиловала в другой, – буркнула она вдобавок, и превратилась обратно. Рик почувствовал ту же странную волну энергии, прошедшую словно сквозь него, а на месте дракона уже стояла Тео – без одежды, так как та рассыпалась в кусочки во время превращения.

– Спасибо, – послушно сказал он, не совсем понимая, как это звучит со стороны. Он все еще плохо соображал от увиденного. Драконица была самым прекрасным существом, которое он когда-либо видел… не считая Тео, конечно. А она тем временем развернулась к озерцу, и, нимало не смущаясь наготы, подняла с земли камень и швырнула в воду.

– Эй! Суккуб!

– Может, она удрала? – предположил Гринер.

– Она не может. Привязана к этому месту. – Отозвалась Тео и повторила: – Суккуб! Покажись, не тронем. Пока что… – угрожающе добавила она.

Над озерцом заклубился алый туман, и из него соткалась фигура женщины. С каждой секундой становясь все более зримой, она прошла прямо по воде к плоскому камню, на котором до этого сидела Тео, и, ступив на него, предстала перед троицей во плоти.

Рик с удивлением заметил, что суккуб выглядит почти в точности, как Тео. Она стояла перед ними, обнаженная, с соблазнительными формами, и густые черные волосы крупными кольцами падали на спину. Бард предположил, что она так выглядит именно для него, поскольку… Ну, понятно почему. Интересно, кого на ее месте видит Гринер?

Тем временем демон посмотрела на Тео с неприязнью и даже презрением. Магичка ответила ей не менее ядовитым взглядом.

– Поговорим, – предложила Тео. – И с твоей стороны я хотела бы встретить хотя бы честность… особой симпатии я не жду, так что не напрягайся.

– И о чем ты желаешь поговорить? – спросила суккуб.

Рик отметил, что голос у нее куда выше, чем у Тео. Да и приглядевшись, увидел мелкие отличия в ее внешности. «Забавно, наверное, это выглядит со стороны, – подумалось ему, – двое обалдевших мужиков и пара разъяренных голых женщин».

– Для начала, можешь ли ты снять проклятие с рода Абайль и прекратить убивать потомков Азара? – спросила Тео.

– Я в своем праве, – огрызнулась демон.

– Я не спрашиваю «будешь», или «хочешь ли». Я хочу знать – такое возможно?

– Положим, да. – Процедила суккуб и покосилась на Рика… обольстительно ему улыбнувшись.

Тот лишь скривился в ответ, всем своим видом как бы говоря: «Золотко, а ты меня ни с кем не спутала?»

– Это уже кое-что. – Улыбнулась Тео суккубу. – Теперь мы сможем договориться.

– Или что? – Демон отвернулась от барда и насмешливо посмотрела на магичку. – Вы напустите на меня дракона? Или… этого странного хакаси? – она кивнула на Гринера, не преминув заодно сладко улыбнуться Рику.

– Любовь моя, – вмешался Рик. – Может, правда, грохнуть эту стерву и пойти дальше?

– Грохнуть мы всегда успеем, Рыжий. Только вот кое в чем она права. Азар согласился с договором, она не заставляла его. Да и свою часть выполнила – жену его спасла и достаток вернула.

– А что насчет той части договора, когда она этого лопуха обвела вокруг пальца, навешав ему лапши про «изъятие страсти»? – Рик от нахальства суккуба так разозлился, что растерял все свое красноречие.

Тео в ответ лишь пожала плечами.

– То, что он не догадался о двойном смысле моих слов, не моя вина, – озвучила жест Тео суккуб. – Если вы ищете справедливости, то обратились не туда.

– Вообще-то, – сказала Тео, – мы ищем хакаси. Здешних, арахандских.

– А я тут при чем? – удивилась суккуб.

Теперь, когда она прекратила стрелять глазами в Рика и делать вид, будто так неотразима, что он передушит всех вокруг и кинется к ее восхитительной груди, она уже не вызывала у барда такую ярость, и он чуть успокоился.

– Пока не знаем. – Честно ответила Тео. – Ну так что? Сможешь снять проклятие?

– А что мне с этого? – ответила вопросом на вопрос суккуб.

– А что бы ты хотела? – не осталась в долгу Тео. В ее голосе появились вкрадчивые нотки.

Демон задумалась. Она посмотрела поверх головы магички куда-то вглубь рощи и, вздохнув, ответила:

– Свободы. – Тео кивнула, но мужчины переглянулись непонимающе, и суккуб пояснила: – Я заточена здесь. Привязана к этому месту вот уже больше тысячи лет. Хакаси что-то сделали, и… Вы представляете себе, каково это – жить сотни и сотни лет здесь, на горе, и ждать, пока какой-нибудь идиот явится сюда? Пока тут жил этот отшельник, хоть какое-то развлечение было…

– А как ты убила сына Ташара, если привязана к горе? – спросил Гринер.

– Она может перемещаться в воде, – ответила за суккуба Тео. – Родник тут снова уходит под землю и вливается в реку, что течет через город. – Натолкнувшись на ошеломленный взгляд демона, Тео тихо пояснила: – Ты ведь была во мне… и кое-что я понять успела.

– Да, – подтвердила суккуб. – Наш с Азаром договор давал мне энергию для того, чтобы вырваться отсюда – хоть ненадолго.

– Точно! – Гринер улыбнулся, довольный собой. – Сын Ташара ведь как раз собирал кувшинки у реки, когда…

– Я его убила. – Резко закончила фразу демон. – Но вернемся к тому, с чего начали. Мне нужна свобода. В обмен на то, что я расторгну договор с родом Абайль и оставлю их в покое, вы отвезете меня на север, в свои земли, где нет хакаси и их магии.

– Еще чего!

– Да ни за что!

Это разом откликнулись Рик с Гринером, а вот Тео молча посмотрела на суккуба, изучающе и… да, даже с неким подобием жалости.

– Азали, – обратился к Тео Рик на арахандском, но, спохватившись, перешел на вердлендский. – Ты ведь не собираешься…

– Это же тварь из Прокола! – возмутился Гринер.

– Да, тварь, – тихо сказала Тео. – Вернее, была ею. Крайне редко из Проколов выходят разумные существа, но, если выживают, они развиваются и учатся. Ребенок тоже, когда рождается, ничего не умеет и ничего не знает… что ж, уничтожать младенцев, как только они появляются из чрева матери? – Магичка нахмурилась, мучительно раздумывая над своими следующими словами. – Я сейчас говорю ересь с точки зрения Башни… да и вообще всех магов – но на самом деле, вопрос уничтожения заключается в том, скольких невинных людей пожирает вышедшее из Ничто. А если оно не убивает? Если прячется и пытается приспособиться к нашему миру? Таких единицы, верно… Например, Охотник – тот, с которым мы встречались, Рик, – он тоже из их числа.

– Он нас чуть не угробил, – проворчал Рик, уже остыв.

– Потому, что мы его потревожили, или его заставил Ке… маг. В остальное время он мирно блуждает по чащам, спит, и преследует лишь тех, кто нарушил его покой или законы леса. Я знаю еще нескольких…

– Но привозить демона в Вердленд? – Гринер все еще противился самой мысли о сотрудничестве с тварями. Хотя его понять было можно – до сих пор он сталкивался либо с неразумными монстрами, либо… он вспомнил свою первую встречу с Тварью и победно воскликнул: – А как же вьялла? Ее тоже надо было погладить по головке и отпустить под честное слово?

– Вьялла убивала, если помнишь, безо всяких условий, ограничений и лишь бы насытиться. Не думаю, что ее можно назвать разумной.

– Все равно не понимаю, в чем между ними разница… – насупился юноша.

– В том, что альякка обычно питается сексуальной энергией, а не самим человеком… в определенном роде даже принося ему удовольствие. А, чтобы забрать чью-то жизнь, она должна определить четкие рамки, условия…

– Откуда тебе знать?

Суккуб, молча слушавшая магичку, прищурилась и пристально вгляделась в Тео, а затем тихо, но весомо произнесла:

– А ты глубоко в меня заглянула, Чернокрылая.

– Не скажу, что специально это подстроила, но, раз уж ты завладела моим телом, решила воспользоваться возможностью… И, Гринер, я знаю, о чем ты сейчас спросишь. Что или кто помешает альякке так же заключать сделки у нас в Вердленде и убивать целыми поколениями? Кто – ну, например, я. Насчет «что» скажу – те, кто договаривается с демоном, сами виноваты. Да и в этот раз ее можно понять – она почти умирала от голода и… не сдержалась.

Суккуб – вот чудо! – совершенно искренне съежилась и стыдливо потупилась.

– Я четыреста лет питалась лишь этим святошей, да и то… – она обиженно тряхнула волосами. – Являться полупрозрачным видением в водопаде и ухватывать крохи вожделения, а потом месяцами слушать, как он хлещет себя плеткой, приговаривая, что грешен? Это не жизнь, а выживание. А потом явился этот купец… Мне даже жаль его стало, но от него зависела моя жизнь. Я сказала то, что сказала, он вернулся домой, и жил долго и счастливо… еще несколько десятков лет я ждала хоть намека на страсть от его сына, но он, похоже, родился неполноценным. А уж этот Ташар… Мужеложцы мне неподвластны, а к законной жене он испытывает разве что приязнь. И, когда я коснулась мальчика, собиравшего цветы… Он был, как огонь. И да, ты права, Чернокрылая, я не выдержала – выпила его до конца. Хоть и не собиралась.