Риша решает! - Алекс Хилл

к родителям вечером ненадолго съездить, пока отец снова не свалил.

– У тебя ведь тренировки.

– Только с малышней. Ришу я освободил, ей к зачетам нужно готовиться.

– Эм-м-м… – тянет Влад. – У меня в семь автошкола.

– Что?!

– Решил сдать на права. Разве я не говорил?

Обжигающая вспышка мерцает в районе солнечного сплетения, но быстро гаснет. Мы с братом так долго были приклеены друг к другу, что забыли – нам не обязательно делать все только вместе. Этот вывод отчего-то приносит ощутимое облегчение и прохладный ветерок светлой печали. Кажется, мы окончательно выросли.

– Круто, – улыбаюсь я. – Будешь потом меня катать.

– Обойдешься, – усмехается Влад.

– Ладно. Спасибо за чай, пойду-ка я спать.

– Ага. Спокойной ночи, роднуль.

– И тебе, – отвечаю я и замечаю, как загорается экран мобильника, лежащего на столе. – Ну и ей. Чего уж там?

– Вали давай.

– Серьезно, Влад. Сколько ей лет?

– Ты мне до конца жизни будешь это припоминать?

– Кто-то же должен.

– Девятнадцать, – цедит он сквозь зубы.

– Тогда я спокоен, – говорю я и направляюсь к двери. – Предохраняйтесь! – кричу уже из коридора, потому что не хочу получить чашкой по затылку.

Четверг пролетает почти незаметно. Улицы города снова заметает белой крошкой, но небо ясное, а солнце яркое. Жить можно. Риша после обеда пишет, что зачет она завалила, пересдача в пятницу. Теперь ей нужно как следует подготовиться, а еще закончить две курсовые работы, поэтому увидеться сегодня не получится. И одна часть меня – та, которая разумная, – все понимает, а вот вторая – заходится в бешеной иррациональной тревоге. Что, если Риша меня избегает? Что, если я вчера окончательно все испортил? Вдруг все уже кончено, а учеба – это всего лишь предлог, чтобы отложить неприятный разговор? Вдруг ей что-то не понравилось? Раньше, когда я слышал заявления друзей и знакомых по типу «братан, отношения – это так сложно», то всегда думал, что они просто тупые. Люди, не отношения. А теперь, оказывается, я и сам не сильно умнее. Отношения, на мой взгляд, не должны быть тяжкой ношей и причиной нервных срывов, по крайней мере не всегда. Конечно, есть моменты и обстоятельства, которые волнуют душевные воды и поднимают бури, но все решаемо. Бóльшую часть времени это должен быть уютный штиль, ведь в жизни и так куча проблем. Но у нас с Ришей пока даже в одну лодку залезть не получается, не говоря уже о совместном путешествии. И непонятно, дело в каждом по отдельности или в нас как в паре? Сложно! Ну почему так сложно?!

Стараюсь успокоить себя всеми силами, отвлечь и занять. Кучу времени трачу на просмотр творческих аккаунтов ребят из нашего района в поисках молодых и активных, которым позже можно будет отправить предложение о сотрудничестве. Провожу занятие для малышей, немного тренируюсь сам, навожу порядок в танцевальном зале, а затем, как и собирался, еду к родителям, чтобы обсудить с отцом новый бизнес-план. Нельзя сказать, что он в восторге, но дар убеждения у меня от матери, поэтому кое в чем мы все же сходимся. Если большая часть моих идей для центра выгорит и к лету его положение значительно улучшится, то я получу поддержку в открытии онлайн-школы танцев. Начало положено, и это хорошо.

Возвращаюсь домой поздним вечером, Влада еще нет. Принимаю душ и заваливаюсь в постель, ощущая слабость в мышцах и легкое гудение в висках. Хочу позвонить Рише, услышать ее голос, даже недовольный, но почему-то решаюсь только на сообщение.

Стас: Как успехи? Уже подала заявку на Нобелевскую премию?

Риша Мариновна: Очень смешно *смайлик-закатывающий глаза*

Стас: Сильно устала?

Риша Мариновна: Да

Стас: Я тут неподалеку. Привезти что-нибудь вкусного?

Риша Мариновна: Нет

Стас: Не хочешь меня видеть?

Риша Мариновна: Не голодна

Тяжело вздыхаю и набираю еще одно сообщение. Облачко, полное букв и искренних чувств, улетает в чат. Прочитано, и через секунду Риша Мариновна больше не в сети.

Стас: Напиши, как закончишь. Я соскучился *поцелуйчик*

Чувствовать себя ужасно после пробуждения можно в двух случаях: когда ты спал слишком мало или слишком много. Я сегодня во втором лагере. Подушка отпускает меня ближе к трем часам дня, тело ломит, в голове шумит, а нос немного распух. Неужели простуда? Только этого не хватало. Заливаю в себя пол-литра горячей воды с лимоном и медом и проверяю оповещения на телефоне. От Риши ни словечка, но бодрости придает то, что сегодня пятница, а значит, я без угрызений совести могу украсть ее сразу после тренировки. Думаю, мы пойдем в какое-нибудь уютное местечко, поедим и попробуем спокойно поговорить обо всем, что произошло. Волнение горячими мурашками пробегает по рукам и плечам, щеки и глаза жжет. Прижимаю ладонь ко лбу, но не могу определить, есть ли у меня температура. Наверное, это все от переизбытка сна.

– Влад! Я в душ! – кричу брату.

– Ага! – отвечает он из своей спальни.

Направляюсь в ванную комнату, прохладная вода приятно успокаивает разгоряченную кожу. Стою под струями, не отдавая себе отчета во времени, потому что мысленно продумываю слова и смыслы, которые очень хотел бы донести до Риши. Надеюсь, она поймет. Надеюсь, мы сможем во всем разобраться. Я не хочу терять ее, но и в режиме постоянной боевой готовности находиться не хочу.

– Стас! – слышится сквозь шум воды. – Эй, роднуля! Телефон звонит! Это Риша! Уже второй раз!

Распахиваю глаза, закрываю кран и выхожу из душевой кабины. Мокрые ступни скользят по плитке, и я хватаюсь за ручку двери, резко ее открывая. Влад показательно морщится и отступает:

– Блин, чел… ты хоть бы полотенце накинул. А мы точно близнецы?

– Точно, – усмехаюсь я, выхватывая у него телефон, и отвечаю на звонок, сразу включая громкую связь, потому что по лицу и шее стекают тонкие струйки воды с волос. – Доброго денечка, Риша Мариновна!

– Привет, – ровным тоном говорит она. – У нас тут… м-м-м…

– Что? Что случилось?

– Леся не пришла на занятие. Трубку не берет, в чате не отвечает. Ты не в курсе, нам ее ждать или нет?

– Дай мне пару минут, – отвечаю я, поглядывая на замершего Влада.

– Ага, – бросает Риша и кладет трубку.

Ищу в контактах номер Леси и звоню ей, снова включив громкую связь. Длинные гудки разрезают гробовую тишину, на пятом Влад недовольно поджимает губы и отворачивается. Подавленная злость и усталость виднеются в каждой черточке его лица, звонок завершается.

– Напиши ей, – говорю я. – Если этот концерт для тебя, то только тебе Леся и ответит. Узнай, где она сейчас.

– И что это даст? –