Рухнувшие надежды - Николай Побережник

– Понятно, с Лунево, наверное. Эти, как их…

– Матвеевы, – вставил Леха.

– Ага, они самые. Вот же неймется. Что за семейка такая?

– Нэ знаю, Сергей-джан.

– Угу, что еще интересного?

– Луди говорят, что отсюда через пэрэвал была ручей до волны маленкий, и теперь река, толка по бэрегу там пробовали золото мыть.

– И как?

– Ест там золота, – ответил Араик, – потом опять наклонился и заговорчески прошептал: – Луди говорят, что Аслан экпидицу туда отправил.

– Экпедицию? – переспросил Леха.

– Да, дэсать человек уехало… так луди говорят.

– Ясно, а тут как, в Лесном?

– А тут все тэчет, все измэняется. Луди дома строят, дело разный открывают. Есть савсем смэлый люди, далеко ходят, всякое ищут. И вот что, – опять придвинулся к нам Араик, – говорят, пришли один раз они, привели тех, кто в лесу скитался послэ волны, савсем были слабые они, один бредил и что то про склад болшой говорил, государственный склад и очэн болшой. И что он офицер, который этот склад охранял.

– О как! Росрезерв, что ли.

– Вай, ни знаю, резерв-шмизерв, только потом он пропал.

– Кто?

– Ну человек этот… ну… так луди говорят. Искали его, говорят.

– И как, нашли?

– Нэ знаю. Но то, щто искали, сам видел. Нэделю луди от Аслана ходили вэзде, все смотрели, спрашивали.

– Да уж, все чудесатее и чудесатее, – сказал Леха, закончив с шашлыком.

– Ох, спасибо тебе, Араик, – сказал я, отодвинув тарелки, налив себе медовухи и откинувшись на спинку стула, – накормил. Очень вкусно.

– На здоровье. Всэгда рад тэбе, Сергей-джан, и друзьям твоим рад.

– Сколько?

– Пятьдесят за все, сэребром, – ответил Араик и показал жестом официанту, чтобы тот убрал тарелки.

После ужина у Араика мы вернулись на пирс. Леха припарковал «буханку» у офиса, сказал, что ее можно сдавать в аренду. Проверили груз, попрощались с Фимой и вышли в море. Часть груза была закреплена на палубе, а внутри «Мандарина» стало очень тесно, да и сам бот ощутимо просел под нагрузкой. Но двигатель работал ровно, и без особых усилий.

– Серый, на… глянь. Они давно за нами, с самого Лесного волочатся, вроде и посудина крутая, а идут, как выжидают чего, – сказал Леха и протянул мне бинокль, свесившись с крыши рубки.

– А я знаю, чей это катер.

– И чей?

– Есть такой бандос в Лунево, «Монах», он вроде как по сопровождению грузов бизнес наладил, мне погранцы говорили. Подержи штурвал, – сказал я и спустился в каюту, где в извлек из кармашка своего пояса клочок бумаги и вернулся в рубку.

– Монах. Вызывает судно, за которым ты плетешься уже час, – сказал я в микрофон радиостанции, выставив нужную частоту.

– Монах здесь, – послышалось в ответ.

– У тебя тот же курс, или чего нехорошее на уме?

– Ничего личного, мне за вас заплатили.

– Матвеевы?

– Ну угадал.

– Монах, зря ты это. Во-первых, Матвеевы просто не правы, уж не знаю, что они там тебе наплели, во-вторых, тебя же потом тут порвут, если в этих водах будешь дела свои делать.

– Уже уплачено. Ничего не могу поделать. Пойми, это бизнес.

– Видит Бог, Монах, не мы это начали.

– Мне похер, веришь, нет…

– Ну и нам тоже… отбой связи, – ответил я, видя, как Алексей уже пристраивает ПКМ на вертлюг и разложил стремянку.

– Я готов, Серый. Разворачивай! – сказал Леха в «мидланд».

– И я готов, – ответил я и, открыв нишу в рубке, извлек АКМ и подсумок с магазинами. Потом выкрутил штурвал и развернул «Мандарин» на 180 градусов. Дал «стоп», спустился вниз и перебежал по тюкам и коробкам к боковому люку.

Катер «Монаха», увидев наш маневр, увеличил скорость и рванул на нас. С катера уже стреляли, не менее четырех стволов. Где-то справа просвистело, пару раз пули шлепнули по корпусу.

– Не дергайся, Серый, эта их стрельба, что трахаться в трусах, действие есть, а эффекта нету, – услышал я голос Лехи в рации, – после меня можешь стрелять.

Леха дал всего три короткие очереди, и я увидел, как катер потерял ход, ткнулся носом в море и остановился.

– Держи их, – сказал Леха и спустился вниз.

С катера больше не стреляли, но я отчетливо видел какое-то копошение, до них было около ста метров. Алексей показался с «беркутом» и сказал:

– Выходи на связь, пусть поднимают руки, выходят на нос и встают на колени с руками за головой.

Я вернулся в рубку и продублировал «просьбу» Алексея, выкрутив громкость станции на максимум, чтобы Лехе было все слышно.

– Иди на хер! – услышали мы в ответ, и тут же Алексей выстрелил.

Я смотрел в бинокль и видел, как окрасилась красным часть борта катера.

– На нос, на колени и руки за голову! – повторил я в микрофон и увидел, что через несколько секунд двое вышли на нос и сели на колени, заложив руки за голову.

– Давай, Серый, обойди их вокруг на этой дистанции, а я посмотрю, – сказал Леха.

На малом ходу «Мандарин» описал круг, Леха все это время держал катер на прицеле и смотрел в оптику.

– Чисто, подходи, я на захват, – прошипел «мидланд».

Я подошел вплотную к катеру, и Леха с ТТшником в руках сиганул вниз, связал пленных, а потом спихнул в море три трупа. Затем он подошел к транцу, осмотрел двигатели и крикнул:

– Один движок покойник, я ему блок размолотил.

– Ну вяжи этих «хитманов» получше и лови канат, катер домой потащим. Течи нет?

– Вроде нет.

Через полчаса хода я почувствовал запах солярки, а потом двигатель «чихнул» и заглох.

– Твою ж мать! – ругнулся я и полез вниз, к двигателю.

Чинились около часа. Одна пуля пробила бочку дополнительного бака, куда я заколотил деревянный чопик, выструганный из отколотой деревяшки от багра, в вторая пуля, пробив кожух двигателя, чирканула по трубке ТНВД, насос, «хапанув» воздуха, прекратил подачу топлива. Перекусил трубку на насос, отрезал кусок топливного шланга с разбитого двигателя и соединил концы трубки, наложив хомуты из проволоки. Потом прокачал «лягушкой» систему и завел двигатель.

На Сахарном мы швартовались уже в темноте. Пленных привязали недалеко у пирса к дереву и приставили караул. А потом мы с Лехой отправились в баню, прямо посреди ночи, вот что-то захотелось в баню, да и все тут!

Конец первой книги

Примечания

1

Зеленый Угол – большой авторынок японских авто во Владивостоке