Последний рыцарь империи - Сергей Ильич Ильичев

Воспоминания: Германия. Улицы Грюнау

В городке Грюнау ученые наткнулись на полуразрушенный завод. Перелистывая добросовестно подшитые документы, кладовщицы завода сообщают о том, что нечто под названием «спеццемент» оправлено в город Parhim…

Через два дня офицер СМЕРША привел к ним сотрудника одной из фирм Потсдама, работавшего в отделение фирмы «Rohes».

Ученые, владея немецким языком, вели беседу с ним крайне цивилизованно, но тот, являясь идейным нацистом, отвечать им отказался.

Возвращение в реальность: Дача Судоплатова

– Советский офицер СМЕРШа не знал языка немецких классиков, но уже к утру заставил вспомнить этого нациста, что груз был отправлен в городок Neustadt… – продолжал Судоплатов. – Я таких мер не поощряю, но именно там, в бочках, закамуфлированных под известь, сотрудники Курчатова совершенно случайно и уже не надеясь нашли то, что искали. Обнаруженные 115 тонн окиси урана были доставлены в СССР, что обеспечило Курчатову работу экспериментального реактора в лаборатории и сэкономило год исследовательских работ…

– В такое поверить даже невозможно… – произнес Кирилл.

– А взять хотя бы урановые рудники в западной части Чехословакии и в Саксонии, которые сознательно подвергли разрушению американской авиацией до прихода туда наших войск, – продолжал свой рассказ генерал Судоплатов. – Усилиями только одной американской группы «Алсос» в первые месяцы 1945 года в Германии были разобраны и отправлены, заметь, не в СССР, а в Англию, два экспериментальных урановых реактора на тяжелой воде. Один из этих реакторов находился возле Лейпцига в будущей советской зоне оккупации. Узнавая это, я был поражен тем, насколько раскованно и рискованно проводила свои операции американская разведка, находясь у нас буквально под носом, и каждый раз, опережая нас на день, а то и на часы. Они каждый раз буквально вырывали у нас искомую добычу, очевидно уже почуяв вкус возможной новой войны, ее размах и очевидные перспективы своего последующего господства над всем миром.

– Или же…

– Что вы имеете в виду, коллега?

– Или же… они знали о каждом вашем шаге. И если раньше этот некто работал на немецкую разведку, то теперь он помогал уже американцам.

– Скорее всего, так и было…

Воспоминания: Железнодорожный вагон поезда Москва-Берлин

Когда в июле 1945 года в пустыне под Аламогордо американцами было произведено первое испытание своего атомного оружия, то буквально через несколько дней в Потсдаме во дворце Цецилиенхоф, при участи руководителей трех крупнейших держав антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне, началась конференция, целью которой было определить дальнейшие шаги по послевоенному устройству Европы.

Делегация СССР во главе со Сталиным ехала в Берлин поездом. На вокзале Сталина должен был встречать главнокомандующий группой советских оккупационных войск в Германии маршал Жуков.

А пока… Сталин глядел в вагонное окно. Мимо проносилась чужая земля, обильно орошенная кровью наших солдат-освободителей.

– Лаврентий, – начал Сталин. – Все время хотел расспросить тебя, что это у американцев за проект такой «Манхэттен»? Что обозначает это слово?

– Очень занятная история, товарищ Сталин. За всем этим стоят два эмигранта – венгр Сциллард и итальянец Энрико Ферми. Можно сказать, что это они уговорили творца теории относительности Альберта Эйнштейна подписать предостерегающее письмо президенту Рузвельту, в котором высказали опасения относительно возможной величайшей катастрофы, если нацистам удастся первыми изготовить атомную бомбу…

– И что же Рузвельт?

– В 1941 году Белый дом принял решение ассигновать крупные средства на производство бомбы. Работа была поручена армии. Отсюда и ее кодовое название Манхэттенский проект… Взятое от названия одноименного инженерного округа, который считался главным производителем инженерно-строительных работ этого проекта… Руководителем был назначен бригадный генерал – Лесли Гровз.

– Почему «союзники» умалчивали о своих проектах, мне понятно. И если Рузвельт, а теперь Трумэн и этот лис Черчилль, давно начав работы над созданием своих бомб, так ничего нам и не сообщили… Почему я узнал об этом только в начале 1943 году? Молчишь? Да уж, лучши помолчи.

– Может быть, союзники еще на что-то надеются… – высказал осторожное предположение Молотов.

– На что им еще надеяться? Или они уже забыли, кто выиграл эту войну? Лаврентий, напомни мне об этом при нашей встрече в Потсдаме…

Возвращение в реальность: Дача Судоплатова

– Несколько особо приближенных людей уже знали, что во время первого заседания Потсдамской конференции Трумэн получил ожидаемое им сообщение о готовности американской атомной бомбы, – вспоминал Судоплатов. – В той записке было всего два ключевых слова: «The baby is born».

– Что в переводе означало «Малыш родился», – добавил Кирилл.

Воспоминания: Вилла Черчилля на Потсдамской конференции

Днем президент Трумэн прибыл на виллу Черчилля. Было объявлено, что британский премьер пригласил его на ланч.

– Читайте! – сказал Трумэн, передавая Черчиллю поступившее для него сообщение.

– Прекрасно! – произнес Черчилль, пробежав небольшой текст глазами. – Теперь осталось завтра сообщить Сталину, что у нас нет больше необходимости в советской помощи на Дальнем Востоке. Но лучше будет, если вы скажите ему о бомбе невзначай, мимоходом, когда он будет отвлечен своими мыслями…

Возвращение в реальность: Дача Судоплатова

– Тут, коллега, я должен вам заметить нечто важное. В мемуарах Черчилля написано, что весь этот короткий разговор произвел на него неприятное впечатление. Хитрый Черчилль неожиданно почувствовал решительность и агрессивность нового президента, который в условиях возросшей силы Соединенных Штатов начал вести дела так, как будто наступил «американский век».

– Ага, последний, как я понимаю.

Судоплатов улыбнулся.

– Так