Короли рая - Нелл Ричард

– Как ты ее поймал? – Мастер Ло с усилием откинулся на подушки, и Кейл рассказал о тарелке с фруктами и о своей попытке убедиться, что зверек был тем самым. На протяжении рассказа старик оставался непроницаемым, но в конце сказал: – Сойдет. Сделка есть сделка. – Он что-то пробурчал и достал из кармана рясы маленький конверт, запечатанный и без опознавательных знаков.

– Я думал… как вы узнали, что оно от Лани? И я думал, вы его прочли? – Кейл в замешательстве прищурился, но старик пожал плечами.

– Я солгал, – сказал он так, словно Кейл был идиотом, и пренебрежительно отмахнулся: все более знакомый жест.

Кейл поклонился – по правде сказать, ему было все равно, – и вышел из комнаты; ноги и сердце игнорировали предостережение разума. А затем он был в своей койке, и его пальцы возились с бумагой конверта, пока он не увидел чернила с почерком Лани. Дыши.

«Кейл, – начиналось оно, – я надеюсь, прочитав это письмо, ты все равно будешь знать, что я люблю тебя». Не слишком хорошее начало. «Твой отец объявил, что моя свечная церемония состоится в следующий Матохи». Меньше чем через три недели. «Они с моим отцом пригласили большую группу “завидных женихов”, и, хотя я всегда верила, что однажды мне позволят войти в семью Алаку, теперь кажется ясным, что этому не бывать».

Что? Она верила?

«Вместо этого меня выдадут за того мужчину, которого моя семья сочтет наиболее полезным. Я пишу тебе, потому что хотела попрощаться. Сказать, что даже если бы я захотела, я не убегу с тобой. И я знаю, что ты попросил бы меня сделать именно это. Но это не та жизнь, которую я хочу для моих детей, и, несмотря ни на что, я по-прежнему дочь семьи Капуле и у меня есть обязательство перед моим народом. Все, что я могу тебе сказать, – что жизнь длинна и все расстояния можно преодолеть».

«Наверное, однажды мы найдем способ, как нам побыть вместе, хотя бы ненадолго, хотя бы только как друзья, решившие отдохнуть от наших жизней с другими. Ты – единственное, что я когда-либо выбирала, Кейл-че. Единственное, что не входило в мои обязанности. И я знаю, что ты попрощался бы, но твой отец, должно быть, отослал тебя раньше, чем тебе удалось. Мне будет не хватать тебя до конца моей жизни. Мне и сейчас тебя не хватает. Милого мальчугана, которым ты был, и славного мужчины, которым ты становишься. Пожалуйста, вспомни меня и напиши мне, чтобы я знала, что ты прощаешь меня за то, что я не убежала. Прощай, любовь моя».

Слезы капали на страницу. Кейл почувствовал тупую тяжесть в груди, хотя все остальное, казалось, онемело. Это не было неожиданностью, понимал он, но смутное предчувствие такого поворота не сделало его менее невыносимым. Он прочитал письмо снова и снова, понюхал бумажный листок, ища следы ванили, и подержал его у лица, а после заснул.

Он проснулся оттого, что весь промок. Перед его кроватью стоял мастер Ло с ведром и кислым выражением лица.

– Мне стало скучно, а от тебя воняет, – сказал он так, словно это все объясняло.

Желудок принца заурчал в ответ, но флотская жизнь притупила столь мелкие мучения, и он приготовился безо всякой реакции пожать плечами и встать. Затем он увидел письмо Лани, превратившееся в мокрый скрученный листок, и вскочил с кровати, чтобы высушить его на любом клочке простыни, который не залило в той же мере.

– Это было вот прям необходимо? – рявкнул он более громко, чем следовало, но монах лишь принял смущенный вид.

– Конечно, нет. – Он качнул головой, ставя ведро на пол и убирая руки за спину. – Сегодня мы перейдем к другому виду испытаний.

– К черту ваши испытания, – пробормотал Кейл себе под нос.

– Из-за письма?

Кейл сглотнул и чуть не выругался. Как, черт возьми, он это услышал? Затем он повернулся с выражением, хотелось надеяться, говорившим «да, очевидно», а также «не твое собачье дело, старый хрен». Но его разум напомнил ему о прошлой ночи, поэтому он добавил с долей сарказма:

– Я думал, святые люди не лгут. Как вы узнали, что письмо от Лани, если не читали его?

Ло пожал плечами.

– Тот, кто продвинулся достаточно далеко по Центральной Тропе Пути, умеет читать мысли, помимо прочих мистических вещей. – После краткого состязания в гляделки: – Глупый мальчик. А ты как думаешь? Мне сообщил посыльный, а затем каким-то макаром я собрал твою запутанную подростковую историю воедино, пока ты хныкал и скулил. И к тому же кто сказал, что я святой человек?

У Кейла не было ответа на что-либо из этого, поэтому он молча спасал испорченное письмо.

– Так сколько у тебя времени, прежде чем она уедет? – спросил монах со вздохом.

– Девятнадцать дней. – Кейл подул на уголки драгоценного письма, и мастер Ло усмехнулся.

– Мальчикам намного умнее тебя требуется в два-три раза больший срок, чтобы пройти испытания.

Да, очень любезно, спасибо. Кейл знал, что он хмурится и капризничает, и что по какой-то причине именно этого хочет старик. Он посмотрел, увидел его беззубую улыбку и стиснул челюсти.

– Знаешь ли ты, сколько времени это заняло у твоего отца?

Ло выглядел таким чертовски самодовольным. Кейл попытался не выказать свой интерес.

– Нет, и какая разница.

Губы Ло растянулись, как будто он только что осознал нечто потрясающе забавное:

– Две недели, от начала до конца.

О, ну разумеется. И он, скорее всего, призвал на помощь демона.

– Я вам не верю.

Монах по-прежнему гротескно кривил морщинистое лицо.

– С какой стати мне лгать? И хочешь узнать, сколько времени это заняло у твоего старшего брата, Тейна? Три недели.

Кейл попытался вспомнить, когда Тейн уходил в монастырь, но с досадой обнаружил, что не может. Это относилось ко всем его братьям. Они уходили, затем возвращались. Могло пройти три недели, а могло и три месяца. Все они вернулись теми же мальчиками – события, совершенно не отмеченные Кейлом.

– Вот что я тебе скажу, – изрек монах. – Я хочу, чтобы ты находился здесь, не больше, чем ты хочешь здесь оставаться. Веришь в это? – Кейл безусловно верил, поэтому кивнул, и монах продолжил: – Тогда сейчас я расскажу тебе об этих испытаниях – что тебе надлежит сделать, что делали твои отец и брат. И, возможно, несмотря на твою глупость, с этим преимуществом ты сумеешь вернуться аккурат вовремя, чтобы… ну, полагаю, с треском провалиться в ухаживании за этой девицей. Как тебе такое?

Кейл ощущал, что признание равносильно поражению, но если это значило вернуться к Лани до того, как она уедет, ему было плевать. Он кивнул.

– О, чудненько. – Монах встал с ведра, на котором восседал, и принялся расхаживать по комнате. – Есть три сферы, которые нужно понять лишь для того, чтобы начать изучать Путь Просветленного. Физическая, умственная и духовная. Понимание физического – это понимание тонкостей. И это понимание пределов. Поимка обезьяны была последним физическим испытанием. Она должна была научить тебя, что не все проблемы можно решить посредством физической сферы. Твой успех доказал, что ты готов приступить к ментальной сфере.

Ох.

– Значит, я уже на треть закончил?

Монах закрыл глаза и покачал головой:

– Ты говоришь, когда обязан слушать. Нет. Твой отец завершил свое физическое испытание за один день. А это твой четвертый день. Это самая легкая часть испытаний. – Кейл обмяк, а монах продолжал: – В каждой сфере ты должен показать свое понимание предыдущей, одновременно изучая новую. Первые две сферы говорят сами за себя – действие и мышление – но ты можешь думать о духовной сфере как о сфере чувств, если запутаешься.

Он остановился, словно раздумывая, затем посмотрел Кейлу в глаза и поднял руки в каком-то бессмысленном, снисходительном жесте.

– Это значит, что в конечном итоге ты должен мыслить, действовать и чувствовать одновременно. Быть испуганным – это нормально. – Он похлопал Кейла по плечу безо всякого намерения утешить.