Хитрая злая лиса (СИ) - Марс Остин

— Компотика.

— Да.

Он взял и выпил всё, продолжая смотреть в те волшебные дали, и продолжил перечислять, как пункты плана:

— Я хочу телефонное покрытие на всю столицу.

— Это реально?

— Реально. Дорого просто охрененно, но если привлечь инвесторов, то можно сделать.

— Класс.

Он кивнул, медленно осмотрел полусферу из корней, небо над краем, зелёные листья и опять небо. Безошибочно нашёл направление и стал смотреть туда, как будто видел сквозь горб планеты свою конечную цель:

— Я хочу вернуть дом Кан. Старший. Он там. Отсюда не видно, но он там, если долго идти, то как раз на побережье он будет. Мне он не нужен, Двейну подарю — он там вырос, он любит этот дом. Он будет рад туда вернуться. Хочу женить Двейна. Чтобы у него были дети. И Барта тоже, всех женить, это в целом правильно. Старшая Кан права — это надо делать пораньше. Другой вопрос, где брать невест, но это уже не моя зона ответственности, — он медленно начал улыбаться, становясь живее и приземлённее, посмотрел на Веру, как будто вернулся из далёких миров в этот момент времени и эту точку реальности, с лица постепенно уходила бледность, он медленно провёл взглядом от лица Веры к лежащим на бёдрах ладоням, потом обратно к лицу, улыбнулся как милый котик и сказал: — Вы Двейну говорили привыкать к должности и морально готовиться, потому что имя в свитке — вопрос времени. Вот вам я скажу то же самое. Готовьтесь. Привыкайте. И уже сейчас присматривайте себе новых родственниц, и не только родственниц — слуги, мастера, просто солдаты и рабочие — это теперь всё ваше, расширить дом можете только вы, а я хочу его расширить, я хочу много людей в доме, не обязательно детей, хоть артистов, просто много, я люблю толпу. Я богат, я могу их всех прокормить, не думайте о материальных вещах, думайте о том, чем эти люди будут нам полезны. Или приятны, хотя мне сложно это представить. Но начать лучше всё-таки с невест. Три мне надо — Двейну, Барту и Лану. И Эйнис какого-нибудь мужика, какого угодно, лишь бы она потом обратно не прибежала. Но лучше, конечно, здорового и богатого. Барту нужна умная девушка, и серьёзная, потому что он сам то ещё долбанько. Лану нужна такая, которая поймёт его состояние. А Двейну — не важно, лишь бы любила его и слушалась. Он сам выберет. С вас только договориться. Хорошо? — он посмотрел на неё полубезумным взглядом, по которому было понятно, что от земли он оторвался очень неслабо, и он это осознаёт, но не планирует останавливаться, потому что его всё устраивает. Улыбнулся максимально миленько и сказал: — Вы отлично справитесь.

Вера медленно глубоко вдохнула и покачала головой, не пытаясь сдерживать обожающую улыбку:

— Нефигово так вы завтракаете, ваша чешуйчатость. Но я не осуждаю. Вам надо больше кушать. Но, дабы не схлопотать несварение, давайте пойдём по порядку и начнём с вытаскивания дома Кан из задницы.

— Давайте. Отличный план.

Она кивнула и стала наливать ему ещё компота, протянула чашку, он посмотрел на свою руку, которая мелко дрожала. Поднял глаза на Веру и шёпотом спросил:

— Вера, что вы со мной делаете, а?

— Мотивирую расти в профессии?

— В какой?

— Глава дома Кан.

— Да, — он смотрел на свои руки, Вера взяла его за левую, а в правую сунула чашку, он кивнул: — Спасибо. — Выпил всё, посмотрел на солнце, потом на Веру и сказал с извиняющейся интонацией, хотя в голосе была только нервная жадность: — Поехали обратно? Мне надо много чего сделать.

Вера усмехнулась и спросила шутливым шёпотом:

— Нэтэрплячка?

Он рассмеялся:

— Классное слово, лет десять его не слышал. Да, она, — посмотрел на их руки, провернул на Верином пальце кольцо и повторил: — Идём?

— Пойдём, — она кивнула и сжала его руку сильнее, провернула на его пальце кольцо главы дома, любуясь тем, как сверкает камень и начищенный металл, — надо много чего сделать, это точно.

19.08.2022

Конец восьмого тома, следующий обязательно будет, следите за обновлениями ;)

Бонус. Красные клёны семьи Сун

около 600 лет назад

— Пойдём, я покажу тебе секрет, — бабушка протянула руку и загадочным взглядом указала на верхушки деревьев по ту сторону стены. Внучка радостно схватилась за её руку и прошептала:

— А можно?

— Конечно, нельзя. Но ты уже взрослая и никому не расскажешь. Только своей внучке, когда она у тебя появится. Пойдём.

Они выбрались за пределы дворца через тайный проход в стене, пошли по едва заметной тропинке, старая женщина всё сильнее опиралась на трость.

— Бабушка, ты не устала? Может, посидим?

— Мы почти пришли, скоро посидим уже, вон там, — она указала взглядом на единственное красное дерево между зелёных ёлок, с трудом дошла до него и села на большой плоский камень, посмотрела наверх, где в синем небе шумели красные листья. Потом посмотрела на внучку и сказала с улыбкой: — Я скоро умру, малыш.

— Бабушка, не говори таких страшных вещей! — шёпотом ахнула девочка, старуха опять запрокинула лицо к небу и прищурилась на солнце, медленно качая головой:

— Смерть — это не страшно, моя милая. Тебе страшно потому, что ты думаешь, что, умерев, я тебя оставлю. Но это не так. — Девочка смотрела на неё молча и непонимающе, бабушка собралась с силами и встала, тяжело опираясь на трость и ствол красного клёна, сделала несколько шагов в сторону лежащего на земле сухого ствола, указала на него девочке: — Загляни снизу.

Внучка подошла и присела у ствола, погладила ладонью гладкую кору, нащупывая какие-то насечки и углубления, потом решительно упёрлась в ствол двумя руками и перекатила его нижней стороной вверх, увидев вырезанное на коре лицо. Испуганно посмотрела на бабушку, та понимающе кивнула:

— Когда будем уходить, перевернёшь обратно. Это дедушка Ло, отец твоего дедушки. А вон там его жена, — она указала взглядом на ещё одно дерево в стороне, тоже сухое и поваленное, потом на ещё одно, с улыбкой: — А вон там, за ёлкой, видишь? Это моя бабушка. Она опять с нами. Пойдём, поздороваемся.

Девочка побежала к полуистлевшему стволу за ёлкой, и замерла — из трухи прорастал уверенный молодой клён. Она радостно ахнула и обернулась к бабушке, подпрыгивая на месте:

— Это твоя бабушка, она здесь?! Где она?

— Это ты, милая, — рассмеялась старушка, — я тебя сразу узнала. А вон там я, — она указала на большое дерево в центре пустой поляны, окружённое поваленными сухими стволами, девочка перестала улыбаться, бабушка грустно кивнула: — Я скоро умру и дерево высохнет. Когда умерла моя бабушка, жрецы нашего дома провели все положенные ритуалы и вырезали её лицо и имя на её дереве, но теперь так делать нельзя, это не законно. Для всех людей в мире — это просто деревья. Для нашей семьи — не просто. Но больше никто не должен об этом знать. Ты меня понимаешь?

— Да.

— Когда я умру, возьми семечко с моего дерева и посади где тебе захочется, и я буду всегда с тобой. Сначала незримо, потом шёпотом, потом в виде какой-нибудь птички или кошки, потом моя душа отдохнёт и я опять приду в твой дом человеком. Ты меня сразу узнаешь. Но другим не говори, тебе всё равно не поверят.

— Это долго? — девочка шмыгнула носом, посмотрела на молодой клён, бабушка вздохнула:

— Я ждала тебя больше тридцати лет. Но я рада, что дождалась. И рада, что ты пришла в этот дом тогда, когда он опять вернулся в силу. Это были не самые лёгкие тридцать лет, я рада, что ты их не застала. А сейчас всё хорошо. Я сберегла этот дом для тебя, и тебе предстоит беречь его для своих потомков. Ты постараешься?

— Да.

— Спасибо.

***

около 400 лет назад

Дом горел. Деревянные стены трещали так оглушительно, что казалось, будто дом пожирает какой-то чудовищный монстр, настолько огромный, что способен раскусить дворец пополам. Она бежала сквозь дым, ничего не видя и не чувствуя ног, каким-то чудом нащупала тайный ход и выбежала в лес, наконец вдыхая чистый воздух и вытирая пекущие глаза. Тропинка была одна, и она бежала изо всех сил, пока не врезалась грудью в ствол и не поняла, что дальше бежать некуда. Почти сразу за спиной раздался топот и лязг доспехов, крики на йанском наречии: «Прочешите лес, она не могла уйти далеко! Брать живой, она единственная наследница! Чтобы ни один волос с её головы не упал, царь хочет её в жёны!»