Путь с небес - Вячеслав Шалыгин

– Опять? – Адъютант тяжело вздохнул. – Я думал, вы что-то другое придумали. Допустим, мы ее нашли, ну и что?!

– Лейтенант, – оборвал Гороха Воротов, – отставить!

– Что? – не унимался канонир.

– Все. – Полковник показал ему кулак.

– А-а, это. – Адъютант обиженно нахохлился. – Я ж за дело радею! А вы тут дисциплину разводите… Что я, не прав, скажете?! «Пейзаж мира номер три был подозрительно беден красками. Мы были бы рады биться, но биться было не с кем. И вернуться было тоже некуда, поскольку не видно, куда возвращаться…» Как вам такие строки в мемуарах?

– Совсем разболтался. – Воротов сверкнул в сторону Гороха уничтожающим взглядом.

– Виноват, господин полковник! – Адъютант козырнул, не вставая с кресла. – Только ведь я прав. Взгляните. Ни одного ориентира кругом. Вообще ничего. А теперь давайте спросим у кибера, как он собирается выводить крейсер обратно?

– Критику принимаю, – перебил его Преображенский. – Но с этой секунды рекомендую молчать. Понял?

– Так точно, ваша светлость. – Горох немного успокоился. – Нервы сдают. Виноват. Но все-таки… а если мы не вернемся?

– Типун тебе…

– Не надо! – Горох испуганно замахал руками. – Не говорите ничего, Сергей Павлович! Еще сбудется, не дай господь!

– Суеверный ты стал, – разочарованно произнес Преображенский.

– С вами станешь. – Горохов помотал головой. – Все, молчу добровольно.

– Прошу разрешения доложить, – вклинился в их оживленную беседу ровный голос киберпилота. – Обнаружен сигнал идентификации. Сигнал принадлежит научному фрегату «Алферов».

– Черт!

Все трое офицеров бросились к тактическому пульту.

– Они живы! – воскликнул Горох.

– Крейсер, расчет стыковки! – приказал Сергей.

– Расчет произведен. Возможна автоматическая стыковка. Время маневра двенадцать минут.

– Начинай маневр!

– Принято. Начинаю сближение…

…Спустя примерно полчаса Преображенский сидел в каюте капитана фрегата и слушал сбивчивый рассказ господина Самсонова, доктора каких-то там околокосмических наук и заодно научного руководителя экспедиции. Командор Трентон лишь добавлял сугубо специальные детали. Фрегат дрейфовал в Канале уже месяц по корабельному времени. Узнав, что дома прошел почти год, Самсонов едва не свалился под стол. Трентон перенес известие более спокойно. С релятивистскими фокусами ему приходилось сталкиваться не раз и не два. Практически все аварии или чрезвычайные происшествия на прыжковых кораблях так или иначе вызывали временные поправки. В основном это были поправки на экстренное торможение или нестандартный выход из прыжка – терялось от суток до недели реального времени. Провал в десять месяцев был довольно необычным явлением, но все-таки командор этому почти не удивился. Гораздо сильнее его огорчили вести о масштабе постигших мир разрушений и о гибели едва ли не всех, кого он знал. Закончив перебирать имена довольно известных на флоте командиров, Трентон удрученно уставился в палубу.

– Володья тоже погиб? – задал он последний вопрос.

– Адмирал Попов не вернулся из рейда. Еще в самом начале детонации зарубежных энергомассивов.

– А мы все это время сидели здесь… Я пытался прыгать, но так и не пробил эту черноту…

– В этом нет вашей вины.

– Мы едва не сошли с ума! – нервно проговорил Самсонов. – Безысходность! Ваша светлость, вы знаете, что такое полная безысходность, абсолютная, как эта окружающая нас чернота? Вы не представляете, как мы рады, что вы прилетели! Теперь-то мы спасены, а буквально вчера едва не вешались от отчаяния. Вы ведь нас… вытащите?

Он с тревогой взглянул на Преображенского. Сергей встретил его взгляд и улыбнулся, уверенно и немного снисходительно. При этом в его глазах появился отблеск серебристой брони. После того как князь и его сопровождающие покинули «капсид» Земли, их оружие умерило сияние, а серая пелена вокруг тел словно бы впиталась в кожу, но не исчезла. Изредка она проглядывала сквозь слизистые рта и белки глаз. Чтобы не пугать ученых, Преображенский старался даже не улыбаться, но сейчас это было просто необходимо. Чтобы внушить уверенность собеседникам, да и взбодриться самому. «Серебряный» взгляд князя, видимо, показался Самсонову достаточно убедительным. Он повеселел и почти успокоился.

– Мне нужно осмотреть фрегат, – поднимаясь, заявил Сергей.

– Извольте. – Трентон тоже вскочил. – Корабль в полном порядке, ваша светлость. Все системы исправны.

– Я хочу осмотреть не только системы. – Князь поманил Самсонова. – Ваши приборы – тоже.

– Конечно, конечно! – Ученый кивнул, почти поклонился и заспешил к выходу. – Прошу за мной, Сергей Павлович! У нас на борту очень много интереснейших, экспериментальнейших разработок! В том числе и самые секретные! О-о, это сверхинтересные прототипы!

Самсонов наверняка не понимал, почему князь вдруг решил обследовать фрегат, вместо того чтобы вывести его в нормальное пространство. С другой стороны, именно такая неторопливость должна была окончательно уверить отчаявшегося ученого в том, что Преображенский знает, где расположен выход из Канала. Так размышлял Трентон. Командора не обманул внезапный интерес князя к устройству и оборудованию корабля. Тому могли быть две причины: князь тянул время, чтобы придумать этот выход, или имел некие планы насчет самого Канала, и ему требовалось уникальное оборудование «Алферова». Причем второе не исключало первого.

– Прототипы? С них и начнем, – произнес князь.

Трентон поджал губы. Да, так оно и было. Преображенский сам застрял в Канале и теперь пытался найти средство, чтобы выбраться. Пожилой командор не считал князя глупым или неопытным юнцом, но все же… Все эти прототипы и высоконаучные приборы были бесполезны. Большая часть их не работала, а те, что работали, не имели никакого отношения к навигации вне реального пространства.

«С другой стороны, каковы были шансы, что мы встретимся в этой дыре? Практически никаких. Тем не менее это произошло. Значит, так было угодно Провидению…» Как большинство капитанов и шкиперов, Трентон был фаталистом.

«Какой была вероятность, что мы встретимся в полной темноте, в безмерном Канале? – размышлял в то же время Преображенский. – Нулевой. Даже меньше. Значит, кто-то нам помог. Кроме слуги Высшего – некому. Выходит, это неспроста. Что можно взять с этого фрегата? Бойцов? Без оружия они бесполезны. Значит, само оружие. Стандартное вооружение исключаем, остаются прототипы. Ведь фрегат полувоенный, и все прототипы на нем – не продвинутые метеорологические зонды, а пушки или что-то подобное…» Преображенский, в отличие от Трентона, был реалистом,

– Вот здесь установлены новейшие приборы раннего обнаружения объектов в прыжке, – неторопливо проводя князя по средней палубе, комментировал Самсонов. – Мы испытывали их перед тем, как поступил приказ идти к Рубежу. А вот это самая первая разработка нашего отдела. Собственно, под нее и был оборудован этот фрегат. Это антипушка. Самое мощное орудие из всех изобретенных человечеством. Правда, мы пока так и не сумели найти для нее подходящий заряд.

– На чем же основана ваша уверенность, что она самая мощная? – усмехнулся Преображенский.

– На многократно проверенных расчетах! Мы давно экспериментировали с виртуальным антивеществом. Нам не хватало простора для испытаний и достаточной напряженности стабилизирующего поля. Одной из задач экспедиции к Рубежу была задача выяснить, не сможет ли материя загадочного тора послужить субстратом заряда или хотя бы тем самым энергетическим стабилизатором для антивещества.

– Стабилизатором, который предотвратит детонацию заряда еще в стволе орудия?

– Вот именно. Антизаряд должен уничтожать противника, а не стрелков, ведь так?

– Желательно. – Князь переглянулся с Трентоном. – Удивительно, что вам позволили тратить деньги на столь эфемерную затею. Как вам удалось убедить комиссию по вооружениям?

– Мы… э-э… это долгая история, ваша светлость. – Самсонов покрылся пунцовыми пятнами. – Вообще-то разработкой и продвижением этого орудия занималась группа профессора Кима. Мы лишь испытывали его на стендах. На виртуальных моделях все получалось… Вот мы и подали заявку. Мы просили четыре миллиона, но получили только два. Так что перерасхода не было, ваша светлость! Ни копеечки!

– А по протоколам комиссии списаны наверняка все четыре, – негромко заметил Трентон. – Обычное дело.

– Надо будет разобраться. – Сергей многообещающе взглянул на ученого. – Впрочем, это относится к проблеме коррупции, а не к научным разработкам. Продолжайте. Профессор Ким передал вам прототип на испытания. Я правильно понял? А почему он сам их не провел?

– Я не знаю. Он сослался на срочный государственный заказ… А после я его не видел. Видимо, он улетел куда-то на Колониальные полигоны.